План:

1.Введение

2.Литературный язык и его свойства

3.Заключение

4.Список использованной литературы

1. Введение

Литературный язык в своей основе - язык общенародный, об­работанный и творчески обогащенный мастерами слова, поэтому его необходимо рассматривать как высшее достижение речевой культу­ры народа. Это высшая форма общенародного языка, результат ре­чевого творчества всего народа во главе с его выдающимися масте­рами слова. Средства и нормы литературного выражения не только создаются всеми носителями языка, но - что очень важно - береж­но и заботливо охраняются обществом как большая культурная цен­ность. Деятельность же мастеров слова как бы возглавляет и увенчи­вает весь этот созидательный процесс.

«Язык создается народом,- говорил A.M. Горький.- Деление языка на литературный и народный значит только то, что мы имеем, так сказать, «сырой» язык и обработанный мастерами. Первым, кто прекрасно понял это, был Пушкин, он же первый и показал, как следует пользоваться речевым материалом народа, как надобно об­рабатывать его».

Будучи весьма сложным, исторически развивающимся обществен­ным явлением, литературный язык претерпевал в процессе развития существенные изменения. Поэтому в различные эпохи, включая и древнейшую, изменялись и совершенствовались самые методы и приемы литературной обработки общенародного языка. Эта обработка и шлифовка речевых средств, бесспорно, происходила и в древней­шие периоды. В доказательство можно сослаться на превосходные образцы мастерски обработанного языка «Слова о полку Игореве». Нельзя также не подчеркнуть значения того обстоятельства, что автор «Слова» сознательно выбирает, в каком стиле ему вести по­вествование - в стиле Бояна или «по былинам сего времени», и мо­тивирует затем свой выбор.

2.Литературный язык как высшая форма языка общенародного.

Одной из важнейших задач истории литературного языка явля­ется определение характера и роли в творческой обработке общена­родного языка тех выдающихся деятелей, которых Горький назвал «мастерами слова». Было бы совершенно неправильно полагать, что под мастерами слова следует разуметь исключительно только писа­телей. Такая точка зрения не только предельно суживает круг лиц, которые играют в развитии средств литературного выраже­ния выдающуюся роль, но и неправильно, односторонне представ­ляет самый процесс развития литературного языка.

Так как литературный язык - это сложная система стилей (ху­дожественно-беллетристических, общественно-публицистических, научных, производственно-технических, документально-деловых и т. п.), исторически развивающихся и находящихся в постоянном взаимодействии, то писателям принадлежит выдающаяся роль в раз­витии стилей поэзии и прозы, а также стилистической системы ли­тературного языка. Но не только писатели являются творцами ли­тературного языка. Нельзя, например, умалять роли видных уче­ных, принимавших участие в формировании стилей научного изложения. Это относится, например, к Ломоносову; зало­жившему прочные основы стилей научных работ по химии, физике и т. п. и Создавшему многие научные термины, широко известные в литературном языке. То же самое можно сказать о роли Белин­ского в формировании стилей литературно-критических работ. Не менее велика роль передовых общественных деятелей, критиков и публицистов, например Герцена, Чернышевского, Добролюбова, Писарева, которые оказали огромное влияние на развитие общест­венно-публицистических стилей русского литературного языка второй половины XIX века.

Лексика и фразеология литературного языка, пополняясь не только за счет национальных речевых запасов, но и путем заимство­вания, а также благодаря появлению в разных стилях литератур­ного языка множества неологизмов, в свою очередь начинает упот­ребляться во всей общенародном языке и становится общеупотре­бительной. Таким образом, литературный язык не только постоянно пополняется словами общенародного языка, но в свою очередь поставляет в общенародный язык новые и жизненно необходимые слова. Например, слова коммунизм, революция, агитация, пропаган­да получили широкую известность через посредство общественно-публицистических стилей литературного языка, характерных для революционно-демократической литературы XIX века. Прежде чем войти в лексику общенародного русского языка, они вначале употреблялись в стилях революционно-демократической публицис­тики, распространяясь затем в стили научно-философские, официа­льно-документальные, художественно-беллетристические и т. д.

В состав средств литературного выражения отбирается далеко не все, чем располагает словарный состав и грамматический строй общенародного языка. Обычно за пределами современного литера­турного языка остаются: а) диалектные слова и выражения, а так­же некоторые элементы словообразования и синтаксические кон­струкции, характерные для какого-либо говора или группы их: утиральник, ужотка, маманя, надо трава косить; б) простореч­ные слова, употребляемые в общенародной речи, но не имеющие прав литературности: огорошить, подкузьмить, трухнуть, объего­рить, налимониться и т. д., а также просторечные значения многих общеупотребительных слов: вкатить, заехать, залепить («ударить»), стянуть («украсть»), надуть («обмануть»), мазать («промахнуться»), не говоря уже о некоторых элементах просторечного характера в произношении (интересно замечание Чехова: «Лакеи должны гово­рить просто, без пущай и таперича»); в) жаргонная лексика и фра­зеология и элементы словоупотребления, характерные для сущест­вовавших в прошлом жаргонов; г) арготические слова и выражения, свойственные, например, воровскому арго, а также арго картежни­ков, людей социального дна и т.д.; д) специфические профессиона­льные термины, хотя и имеющие права литературности (например, автомобильные термины), но не входящие во многие стили литератур­ного языка из-за ограниченности сферы их применения и непонятнос­ти для неспециалистов.

Включение далеко не всех профессионально-технических терми­нов в состав лексики литературного языка и в нормативные словари позволяет сделать следующий вывод, проливающий свет на специ­фику литературного языка: ведущие стили литературного языка - это стили художественно-беллетристические, публицистические и др. Они отличаются общепонятностью и общедоступностью.

Кроме отбора различных речевых средств общенародного язы­ка, происходит также их творческая обработка, осуществляемая мастерами слова. Обратимся к тому, что конкретно следует понимать под этой обработкой. Она выражается в следующем.

1.Происходит дальнейшее развитие значений общеупотребитель­ных слов, осуществляемое в соответствии с внутренними законами развития языка. Например, в выражении Горького «бывшие люди» слово бывшие употребляется в новом, социально-идеологическом значении.

2.Осуществляется фразеологическое новаторство, обогащающее язык меткими образными изречениями, новыми удачными словосочетаниями, например мягкотелый интеллигент у Салтыкова-Щед­рина.

3.Развиваются и обогащаются средства словесно-художествен­ной изобразительности - сравнения, метафоры, эпитеты, перифразы, словесные каламбуры и т. п.

4. Создаются новые слова, причем некоторые плоды словотвор­чества писателей, ученых и публицистов становятся достоянием общеупотребительной лексики, например слова промышленность, будущность, введенные в литературный язык Н. М. Карамзиным.

5. В процессе обработки общенародного языка происходит непре­рывное улучшение и совершенствование его грамматического строя. Например, со времени Пушкина до наших дней наряду с серьезным пополнением словарного состава русского языка также улучшился его грамматический строй (подробнее об этом см. в главе «О роли национальной художественной литературы в развитии русского литературного языка в XIX веке»).

Бесписьменных литературных языков, как правило, не бывает. Формирование русского литературного языка, шлифовка его средств и норм качались со времени появления на Руси письменности. Что же касается существовавших ранее традиций устно-поэтического творчества, то они, по-видимому, должны рассматриваться как пре­дыстория, как такой процесс речевого творчества, накопления языково-стилистических ценностей, без которого невозможно появле­ние литературного языка, рассматриваемого обычно как язык об­разцовый. Кроме того, язык устного поэтического творчества никак не тождествен литературному языку с развитой в нем системой раз­личных стилей, в том числе и документально-деловых, эпистоляр­ных и др.

Таким образом, литературный язык - это язык литературы в широком смысле этого слова (художественной, научной, публици­стической и т. п.); этим и объясняются его специфические качества и само название.

Существование в литературном языке двух основных разновид­ностей- письменно-книжной и устно-разговорной, развивающихся в тесном единстве, дает интереснейший материал для познания раз­ных сторон одного и того же явления. Разговорная литературная речь в отношении лексико-фразеологического состава в основном сов­падает с книжной. Ее отличает лишь то характерное, чем выделяются синтаксические конструкции и нормы словоупотребления, определя­ющие стилистический профиль разговорной речи.

Равнение на нормы живой разговорной речи, стремление осво­бождаться от специфически книжных, порой тяжеловесных и гро­моздких конструкций и оборотов - вот одна из основных закономер­ностей, которые характерны для исторического развития русского литературного языка, н в первую очередь стилей художественной литературы. Решительно порывая с устаревшими традиционно-книжными, условно риторическими приемами повествования, мно­гие русские писатели XIX века практиковали различные приемы стилизации, воспроизводя в художественной литературе средства и

приемы выражения, характерные для разговорной речи. Например,. «Капитанская дочка» написана от имени Гринева, «История села Горюхина» - от имени Белкина; в «Вечерах на хуторе близ Диканьки» стилизуется рассказчик Рудый Панько; в «Герое нашего времени» даны рассказы Максима Максимыча или же воспроизведен журнал/ Печорина; множество рассказов В. Даля, Тургенева и других пи­сателей написаны не от автора, а рассказываются каким-либо персо­нажем, что позволяло стилизовать живую и многообразную раз­говорную речь.

Значение письменности для формирования и развития литера­турного языка трудно переоценить. Она позволяет сохранять соз­данные и накопленные за много веков ценности национальной куль­туры слова; она способствует устойчивости языка, запечатлевает весь путь его исторического развития, помогает складываться и формироваться наиболее жизненным традициям литературного вы­ражения и их популяризации. Само понятие литературной нормы не­мыслимо без исторически сложившихся и закрепленных письменно­стью и традицией способов и приемов образцового выражения.

Говоря о значении письменности, следует уточнить сам тер­мин «письменный язык», который иногда употребляется примените­льно к языку древнерусской письменности. Строго говоря, термин «письменный язык» можно употреблять лишь применительно к чу­жому языку, привнесенному извне, который временно обслуживает нужды народа. Например, у поляков до XV века письменным язы­ком была латынь, употреблявшаяся в богослужении и судопроиз­водстве. Такого рода письменные языки в итоге становятся мертвы­ми языками в силу отсутствия живой, органической связи с общена­родным языком.

Что же касается древнерусского литературного языка, то наз­вать его «письменным языком» нельзя, потому что он не являлся своего рода автономией, не имел своего особого словарного состава и грамматического строя, а был органически связан и поэтому соот­несен с разговорным языком древней Руси.

Специфика литературного языка состоит в том, что это язык нормированный как в отношении словарного состава, так и грам­матического строя. В отличие от диалектов, жаргонов, а также просторечных языковых средств литературный язык немыслим без исторически развивающейся литературной нормы. Она призвана устанавливать и узаконивать употребление типичного для литера­турного языка и его стилей известного круга слов и их значений (лексико-семантические нормы), морфологической структуры и син­таксических конструкций (грамматические нормы), а также самые способы и приемы употребления речевых средств, методы создания средств художественной изобразительности (стилистические нор­мы), не говоря уже о единообразном произношении, принятом для каждого языка в определенный период его развития (орфоэпические нормы).

Литературная норма изменяется в зависимости от развития языка. Например, в русском языке со времени Пушкина и до наших дней произошли некоторые изменения в словарном составе и граммати­ческом строе. Это, конечно, не могло не отразиться на понятии ли­тературной нормы, которая не может быть антиисторичной, не может идти против течения и предписывать языку то, что не соответствует его состоянию и тенденциям развития, которые постоянно обнару­живаются в языке. Нормализаторы языка не должны отставать от века и удерживать в языке отжившее, исчезающее.

Важнейшая задача литературной нормы - улавливать новое, жизненное, типичное для всего языка. Творцом и носителем языка является народ. Поэтому литературная норма должна быть обще­народной, современной и отражать поступательное развитие языка.

Так как под понятием литературного языка объединяются две важнейшие его разновидности - книжная, и разговорная, то вопро­сы нормы и культуры речи относятся к тон и другой, но прежде все­го - к языку книжно-литературному, который служит задаче наи­более широкого культурного общения; именно на его основании соз­дается национальная языковая норма. Проф. Е. С. Истрина подчер­кивает, что разговорный язык, сохраняя общую литературную нор­му, отличается все же меньшей отделкой, меньшей строгостью сво­ей системы: «Разговорный язык обслуживает небольшие коллекти­вы, причем обычно более или менее близких между собою людей; он проявляется в основном во взаимной беседе, в диалоге, в вопросах и ответах; в нем значительное место занимает мимика, жесты, ин­тонация. Он более подвижен и менее ответственен. В нем иной под­бор слов, допустимы иные формы; в нем менее отчетливое произно­шение. Разговорный язык допускает так называемое просторе­чие и сближается с ним».

Литературному языку обычно противопоставляется просторечие. Такое противопоставление проливает свет на своеобразие и соотношение этих двух языковых категорий. В отличие от литера­турного языка с его общепризнанной литературной нормой про­сторечие квалифицируется как отступление от этой нормы, как нелитературная речь, как атрибуты различных социально-речевых стилей, характерных для общенародной разговорно-бытовой речи.

К просторечию относятся те многочисленные и весьма разно­образные по своему происхождению речевые средства, которые ос­таются за пределами литературного языка и рассматриваются как фамильярно-упрошенные, иногда грубоватые, не характерные для книжной речи и образцового языка, но широко известные в разго­ворной речи.

От диалектизмов просторечные слова отличаются тем, что они бытуют не в каком-либо одном говоре, а известны всему народу. Такие, например, слова, как якшаться (употребляемое Пушкиным), трухнуть (Гоголем), гурьба (Щедриным) и другие, часть которых отнесена Академическим словарем 1847 года к просторечным, из­вестным всему народу. Значительная часть такого рода слов, ква­лифицируемых, например, Академическим словарем русского языка (1789) как просторечные, с течением времени вошла в литера­турный язык. Это слова: ковылять, плутать, молодиться, свадьба, молодежь и другие, которые в словарях XIX века и современных уже не имеют стилистических помет, указывающих на их простореч­ный характер.

Из этого можно сделать вывод, что просторечие - это резерв, за счет которого пополняется лексика литературного языка. Видную роль в системе средств образного выражения играют также те прос­торечные значения, которые возникают у общеупотребительных слов вследствие их метафорического употребления {накатать - «написать», так и режет - «бойко говорит» и т. п.).

Далеко не все элементы просторечия входили на памяти исто­рии в систему средств литературного выражения. Это относится, например, не только к грубо-фамильярным словам (налимониться, пустобрех и др.), но и ко многим элементам словопроизводства (деляга, обыденкою, летось, дарма и т. п.). Приобщиться к сред­ствам литературного выражения этим просторечным элементам ме­шает их своеобразный «стилистический паспорт», свидетельствую­щий о принадлежности их к различным социально-речевым стилям.

Социально-речевые стили - это отличающиеся особенностями словоупотребления, многочисленные ответвления общенародной раз­говорной речи. Разговорная речь безусловно далеко не однородна: в ней выделяется много разновидностей, характер которых зависит от неоднородности самих носителей языка. Различные социальные прослойки вносят в разговорную речь некоторые специфические черты, отражающие круг их интересов, вкусы и излюбленные прие­мы выражения.

Известно, что жаргоны, создаются верхушечными слоями иму­щих классов, которые оторвались от народа и старались противо­поставить себя народу и в отношении речевой культуры. Помимо этих слоев, в обществе существуют различные социальные группы и прослойки, которые тоже несколько отличаются в смысле исполь­зования языка, выделяются в отношении специфики словоупотреб­ления.

В отличие от жаргонов, располагающих специфическими и глав­ное неизвестными и часто непонятными для народа словами и вы­ражениями, -социально-речевые стили разговорной речи по составу и характеру привлекаемого словарного и грамматического ма­териала понятны и доступны всем. Но при всем этом особая печать лежит, например, на словоупотреблении чеховского унтера Пришибеева, пушкинского Савелича, гоголевского Манилова, старообрядцев, изображенных Мельниковым-Печерским, чиновников и помпадуров у Щедрина и т. п.

Итак, социально-речевые стили - это категории стилистического характера, отличающиеся специфическими приемами словоупотреб­ления (подбор слов, их расположение и употребление некоторых из них в особых значениях, использование излюбленных оборотов и выражений, широкое привлечение просторечных речевых средств, своеобразие произношения и т. п.). Учет всего многообразия этих социально-речевых стилей русской разговорной речи и анализ ха­рактерных для них речевых средств позволяют всесторонне разоб­раться в весьма сложных и интересных процессах взаимодействия литературной устно-разговорной речи со многими разновидностя­ми и ответвлениями общенародной разговорной речи.

Весьма интересный является вопрос: входят ли социально-рече­вые стили в систему устно-разговорной литературной речи? Решение этого вопроса возможно лишь при учете того, насколько речевые средства, типичные для этих стилей, соответствуют литературной нор­ме, обязательной не только для письменно-книжной, но и для устно-разговорной разновидности литературного языка.

Если, например, социально-речевые стили, характерные для разговорной речи культурных людей (например, медиков, артистов, научных работников, учителей и т. п.), по составу речевых средств и нормам их употребления не отходят от литературной нормы (за небольшим исключением узкопрофессиональных слов и оборотов речи, например в речи преподавателей: окно в расписании, ликви­дировать хвосты), то они, разумеется, входят в систему устной ли­тературной речи. Что же касается речевых средств, бытовавших некогда, например, s социально-речевых стилях, типичных для купечества, приказчиков, свах и т. п. (ср. выражения свахи из «Доходного места» Островского: «И орген на шее, а умен как, просто истукан золотой»), то они являлись отклонениями от литера-нормы и поэтому не входили в систему разговорной литера­турной речи. Есть много оснований утверждать, что диалектные средства теперь не пополняют лексики русского литературного языка, не входят в его мно­гочисленные стили. Привлекаемые же в художественные произве­дения, они выполняют определенные стилистические функции, т. е. служат материалом стилизации и создания речи персонажей (как это можно заметить у Шолохова и других писателей).

На разных этапах развития русского литературного языка ме­нялась и роль дналектных речевых средств. В периоды формирова­ния русской народности, а затем нации местные диалекты, являю­щиеся ответвлениями общенародного языка, являются важнейшим источником, из которого он пополняется.

По мере своего развития литературный язык начинает все более и более опираться не на какой-либо один диалект, а базироваться на всем общенародном языке. Это особенно заметно в тот период разви­тия языка, когда на основе племенных языков вырастает язык на­родности и когда, следовательно, роль отдельного диалекта и его отношение к литературному языку существенно видоизменяются. Поэтому к числу важнейших задач, стоящих перед историей русско­го литературного языка, относится определение того, на каких эта­пах его развития диалектизмы являлись резервом и источни­ком, из которого пополнялась литературная лексика.

Каждый национальный литературный язык имеет свою историю, свои закономерности развития. В силу этого решать проблему диа­лектизмов, пополнявших состав средств литературного выражения, можно лишь применительно к отдельно взятому языку. История русского литературного языка убеждает, что местные диалектные слова уже в конце XIX века перестали быть заметным резервом для пополнения литературной лексики.

Диалекты, обладающие своим грамматическим строем и основным словарным фондом, в ходе исторического развития языка наций по­степенно утрачивают свою специфику, вливаются в него и растворя­ются в нем. Все жизненное, типичное, необходимое для языка как средства общения, орудия развития общества, было, следовательно, отобрано из этих диалектов в общенародный язык. В диалектах оста­лись и сохранились лишь те слова, для которых в общенародном языке уже оформились синонимы, широко известные всему народу. Например, валенки, в диалектах - катанки; брюква - калега и т. п.

После всего сказанного становится понятной практика Пуш­кина, Щедрина и других писателей, которые избегали употребле­ния диалектизмов. Бесспорно, глубоко прав был Горький, утверж­давший, что «писатель должен писать по-русски, а не по-вятски, не по-балахонски».

Таким образом, источники и резервы, за счет которых форми­руется и развивается литературный язык, исторически изменяются. При этом оказывается, что некоторые из тех резервов, которые использовались русским литературным языком в период развития языка русской народности, позднее, во время перехода от языка народности к языку нации, становятся уже в основном исчерпан­ными и поэтому перестают быть источниками. С этого времени уже литературный язык оказывает огромное влияние на говоры, явля­ется рассадником новых слов и выражений, что особенно харак­терно для развития общенародного русского языка в советскую эпоху.

Литературный язык характеризуется устойчивостью основных и важнейших элементов его лексики, фразеологии, морфологии, син­таксиса, средств художественной изобразительности. Трудно поэ­тому предположить, что когда-либо общеизвестные литературные слова петух, варежки, кринка будут заменены или вытеснены диа­лектными синонимами {кочет, шубенки, махотка).

Что же касается появления в языке новых слов, необходимых для обозначения новых понятий и предметов, то, как убеждает развитие лексики русского языка в советскую эпоху, они привлекаются не из местных диалектов, а создаются при помощи разнообразных прие­мов словопроизводства, а также путем переосмысления общеизвест­ных слов и заимствований из других языков.

Задача курса истории русского литературного языка - изучить процесс формирования и развития языка художественной, публицис­тической, научной, документально-дедовой литературы и других важнейших ее жанров, которым соответствуют разновидности языка, называемые стилями. Историческое развитие литературного язы­ка как системы стилей, формирование характерных для каждого стиля лексико-фразеологических, морфологических, синтакси­ческих средств, а также приемов словесно-художественной изобра­зительности составляют предмет и основное содержание данного курса.

От исторической грамматики русского языка он отличается в от­ношении задач, материала и метода исследования.

Занимаясь изучением развития звукового и грамматического строя языка с древнейших пор до нашего времени, историческая грамматика прослеживает это развитие применительно к разным видам письменной и разговорной речи. В задачу же истории литера­турного языка входит изучение вопроса нормали­зации грамматических средств, а глав­ное-их стилистической дифференциации и закономерностей употребления в соот­ветствии с формировавшимися стиля» ми языка.

Рассматривая историю литературного языка как процесс раз­вития и совершенствования всей речевой культуры народа, про­цесс формирования сложной системы средств литературного выра­жения, мы должны отвести в ней подобающее место лучшим русским писателям. Их язык был образцом литературной речи, а также во­площением национальной литературной нормы. Если этот курс пос­вятить только развитию грамматических; фонетических и лексиче­ских средств литературного языка, определяя характерное для каждой эпохи, то в таком «анатомированном» виде он будет отож­дествлен с исторической грамматикой, а также с исторической лексикологией. Целостного же представления о действительной жизни и художествен но эстетической ценности литературного язы­ка, о богатстве функции и сфер его использования в этом случае создать невозможно.

Основное, что отличает курс истории литературного языка,- это изучение не только самого состава нормированных средств выражения, но и функционирования их в различных типах речи. Ограничившись анализом одного лишь состава грам­матических и лексических средств, мы вернемся к неудачному опы­ту Е. Ф. Будде, так как его «Очерк истории современного литератур­ного русского языка» (1908), по справедливому замечанию акад. В. В. Виноградова, представляет собой «недостаточно систематизи­рованную коллекцию фонетических, морфологических, а отчасти и лексических фактов, свойственных русскому языку XVIII и начала XIX века» (см. «Русская наука о русском литературном языке», «Ученые записки МГУ», т. III, кн. I, 1946).

Таким образом, самой природой литературного языка предска­зываются два основных аспекта изучения его развития: историче­ский и стилистический, которые не должны противопоставляться друг другу, а наоборот - органически сочетаться. Изучение всех средств литературного языка должно быть историко-стилистическим, анализирующим развитие не только состава рече­вых средств, но и закономерностей их употребления в разных ти­пах речи.

Литературный язык представляет собой систему стилей, соот­ношение и характер взаимодействия которых изменяются в разные эпохи в зависимости от развития языка в связи с развитием об­щества.

Под стилем следует понимать исторически сложившуюся раз­новидность литературного языка, которая отличается своеобразным строем речи, подбором и объединением речевых средств, а также традиционными нормами их употребления.

Развитие стилей литературного языка нельзя рассматривать в отрыве от развития жанров литературы, понимаемой в широком смысле (т. е. включая литературу научную, публицистическую, производственно-техническую и т. д.). Как самый состав речевых средств, так и нормы их употребления находятся в тесной связи с жанром произведения. Более того, жанровый принцип лежит в основе выделения и классификации самих стилей литературного языка. Так, в соответствии с реальным существованием публицисти­ки как определенного жанра литературы выделяется публицисти­ческий стиль. То же самое следует сказать о стилях художествен­но-беллетристических, документально-деловых и т. п.

Чтобы проследить развитие каждого стиля и его отношение к дру­гим стилям, установить, как на памяти истории один стиль уступал ведущее положение другому, необходимо охарактеризовать основ­ные группы стилей современного русского литературного языка. В соответствии с жанрами письменности нашего времени в современ­ном русском литературном языке выделяются следующие труппы стилей:

1.Стили художественно-беллетристические, в составе которых вы­деляются две основные разновидности: стили поэзии и стили прозы.

2.Стили общественно-публицистические, в составе которых
выделяются газетно-журнальные, стили литературно-критических работ, стили различных социальных памфлетов, обличительных ста­тей, очерков и т. д.

3.Стили научного изложения, состав которых и характер из­любленных в них речевых средств крайне разнообразны. В связи с мощным развитием науки и усиливающейся специализацией знаний существенно изменяются и стили научного изложения. Поэтому, например, стиль медицинских работ заметно отличается от стиля работ математических, а последний в свою очередь значительно от­личается от стиля научно-философских работ. То же можно сказать о юридических работах, которые в смысле строя речи также весьма специфичны.

4.Стили профессионально-технические, которые характерны для производственно-технической литературы, обслуживающей нуж­ды и потребности крайне разнообразных профессий, для областей техники, для военного дела и других сфер деятельности.

5.Стили официально-документальные в свою очередь подразде­ляются на ряд разновидностей, к числу которых относится стиль указов, официальных распоряжений или приказов, законодательных документов.

6.Эпистолярные стили, характерные для различной переписки, дневников, писем и т. д.

На разных этапах развития литературного языка меняется и ве­дущая роль его стилей. Если, например, в XVIII веке стили поэзии свое ведущее положение начинают уступать стилям прозы, то в се­редине XIX века на первое место выходят стили общественно-пуб­лицистические, оказавшие большое организующее влияние на раз­витие всех средств и норм литературного выражения.

Остается еще недостаточно выясненным следующий вопрос: что общего у стилей литературного языка и что их отличает друг от друга? Что можно считать специфическим для каждого стиля?

Обратимся вначале к общему. По-видимому, общим для всех стилей литературного языка является прежде всего грамматический строй языка и общеупотребительные слова. В силу этого стили имеют общую и единую основу, позволяющую рассматривать литератур­ный язык как систему стилей, представляющую собой целостным синтез всех его речевых средств. Например, такие слова, как бе­лый, вода, сидеть, вчера и другие, употребляются во всех стилях литературного языка. В отличие от специфической лексики, харак­терной для какого-либо стиля (например, химические, медицинские пли математические термины, типичные для стилей научных работ), такие слова стилистически более универсальны, они составляют I общестилевую основу языка.

Что отличает стили друг от друга? Прежде всего следует указать, что для стилей характерны особые специфические значения, которые создаются у общеупотребительных слов. Например, сло­во дух имеет основное и общепринятое значение («поднять дух армии» «дух - разумная сила, побуждающая к действию». Но это слово, привлекаемое в стили публицистики, приобретает в них иное значение, типичное для общественно-политической литературы (напри­мер: «дух статьи», т. е. идейное направление). В научно-философс­ких стилях слово дух употребляется для обозначения того, что противопоставляется обычно материи. В существовавших в прош­лом церковно-богослужебных стилях слово дух употреблялось в значении сверхъестественного божественного существа. В про­сторечии оно означает запах или дыхание («свежо, дух видно»). Следует отметить также, что стили отличаются друг от друга специфической лексикой и фразеологией. Так, например, в публи­цистическом стиле употребительна такая терминология, как «вос­точный вопрос», «женский вопрос», «польский вопрос». Это типич­но публицистическая фразеология, ибо слово вопрос используется не в основном его значении, а в общественно-публицистическом. Кроме того, стили различаются в отношении состава и приемов ис­пользования терминологии.

Наконец, стили различаются средствами художественной изо­бразительности, особенностями словоупотребления, а также при­влечением особых конструкций предложений и способов их связи между собой.

Стилистическое богатство и разнообразие литературного языка объясняется многогранностью его функций и сфер применения. Так, в зависимости от содержания и целей высказывания, а также са­мой ситуации экспрессивные качества речи бывают весьма различ­ными. На основании этого акад. Л. В. Щерба выделил в устной раз­новидности литературного языка стили или, как он называет, «четыре соотносительных слоя слов - торжественный, нейтральный и фамильярный, к которым можно прибавить и четвертый - вульгарный. Их иллюстрировать можно, например, следующими рядами: «лик, лицо, рожа, морда; вкушать, есть, уплетать, лопать или жрать». Таким образом, многообразие стилей литературного языка определяется не только существованием многих жанров письменности, но и степенью смысловой и эмоциональной насыщен­ности речи.

Однако ведущим принципом различения стилей следует приз­нать жанровый. Так, в соответствии с этим принципом чешский языковед Ф. Травничек различает следующие основные стили сов­ременного чешского литературного языка: научный, газетно-публицистический, ораторский, официальный, разговорно-обиходный, художественный.

Взаимодействие стилей, выражающееся, например, в переме­щении

элементов поэтических стилей в прозу,-также одна из тех неизученных проблем, которые ожидают своего разрешения. Дело в том, что еще в XVIII веке стили поэзии, опередившие в своем раз­витии стили прозы, оказывали влияние на средства и нормы прозаического языка. Державин, напутствуя Ка­рамзина, писал: «Пой, Карамзин! - Ив прозе глас слышан соловьин!» Язык карамзинской прозы, действительно, был обильно на­сыщен элементами поэтической лексики и фразеологии.

Для стилей публицистики характерна общественно-публицисти­ческая лексика, постоянно отражающаяся также в стилях прозы и поэзии, в которых она вступает у каждого писателя в довольно своеобразное взаимодействие с лексикой других пластов. Изучение этого взаимодействия дает интересные данные, позволяющие ха­рактеризовать не только особенности слога писателя, но и его миро­воззренческие позиции. Известно, что стили публицистики неодно­родны; в них отражаются общественные направления и идеологи­ческая борьба. Например, стили революционно-демократической публицистики середины XIX века существенно отличались от стилей публицистики реакционной или смыкавшейся с ней буржуазно-либе­ральной. Это отличие находило отражение и в отборе самой лекси­ки, особенно в тех по своему количеству немногих словах, в которых сказывалось классовое влияние, и в нормах словоупотребления.

Взаимодействие различных стилей языка обнаруживается и в том, что художественная литература способствует обычно процес­су метафоризации научных терминов, благодаря которой последние употребляются в переносном значении и способствуют созданию об­раза. Например, философские термины материя и дух следующим образом употреблены Щедриным при описании внешности Горехвастова, имевшего огромный рост: «... голос густой и зычный; глаза, как водится, свиные...»; «вообще заметно, что здесь материя преоб­ладает над духом» («Губернские очерки»).

Немаловажное значение имеет и характеристика того взаимо­действия, в которое вступает научная терминология, употребляемая писателем, с лексикой других стилистических систем. Ср., например, у Щедрина сочетания терминологического слова с разговорно-быто­вым или книжным: эпидемия болтовни, эмбрион стыдливости, духовное малокровие, опыты фильтрации чепухи и т.п. Примеры эти свидетельствуют также о том, что между стилями прозы и публи­цистики нет каменной стены, что творчество писателя отражает оригинальный взаимообмен речевыми средствами, который проис­ходит между этими стилями, что самый литературный язык есть сложный синтез его стилей и закрепленных за ними слов и выра­жений.

Кратко остановимся теперь на вопросах, связанных с отражени­ем в литературном языке классовых интересов. Различные стили литературного языка в той или иной степени испытывают на себе стремление классов использовать язык в своих целях, внести в него специфические слова и выражения. Но степень насыщенности ряда стилей, вбирающих специфические слова и выражения, далеко неодинакова. Если, например, стили документально-канцелярские вбирали в себя крайне ничтожное количество этих специфических речевых средств, если в стилях научного изложения (например, математические, астрономические, химические исследования) при­месь этих специфических слов и выражений тоже незначительна (хотя, конечно, для философа имеет первостепенное значение идей­ное содержание таких, например, слов, как материя, идеализм и т. д.), то в стилях общественно-публицистических они представ­лены и выражены значительно полнее и рельефнее. В свете учения В. И. Ленина о наличии при капитализме двух культур в рамках одной нации приобретает определенное значение, например, из­вестное заявление Щедрина о том, что в публицистике наряду с «рабьим языком» появился еще «язык холопский», представляющий собой «смесь наглости и клеветы». Поэтому есть все основания противопоставлять стили революционно-демократической публици­стики XIX века стилям публицистики реакционной, буржуазно-дворянской, ибо в понимании и употреблении ряда слов и выражений (свобода, конституция, деспотизм, анархия, содействие общества, оторваться от почвы, материалист и др.), например, у Щедрина и Каткова, наблюдались коренные расхождения, обусловленные их мировоззрением. В стилях художественной прозы и поэзии, напри­мер, XIX века эти специфические речевые средства, отражающие мировоззрение различных классов, служили Добролюбову основа­нием для иронических замечаний по адресу так называемого «слога великосветских романов».

Народность литературного языка - это тоже один из актуальных вопросов, требующих конкретной разработки в свете общенародного характера языка.

Воплощение в литературном языке и в языке художествен­ных произведений всех лучших достижений речевой культуры народа, органическая связь языка писателя с языком общенарод­ным- вот существо и основное содержание понятия народности языка.

В соответствии с этим резкому осуждению должны быть под­вергнуты всякие попытки видеть народность языка художественно­го или публицистического произведения лишь в употреблении пи­сателем грубых, полуграмотных, иногда явно нелитературных слов. Такая точка зрения не только искажает действительное поло­жение вещей (почему, например, слова любить, страдать, нежный, радость и другие не должны рассматриваться как народные?), но и отражает старый, барски-пренебрежительный взгляд на народ («мужик - грубиян, безграмотен» и т. п.), с которым в свое время вели непримиримую борьбу еще Белинский, Щедрин, Чернышев­ский и другие революционные демократы.

3.Заключение.

Итак, одной из центральных задач истории литературного язы­ка является изучение сложного и многогранного взаимодействия общенародного, «сырого», по словам Горького, ненормированного языка с обработанным, культивированным и творчески обогащен­ным языком литературным. История литературного языка - это история непрерывной творческой обработки, обогащения и раз­вития богатств общенародного языка.

Изучить историю литературного языка - значит проследить историческое развитие состава его лексики, фразеологии/морфо­логических и синтаксических средств, а также норм и приемов их употребления в различных типах речи.

4. Список использованной литературы:

1. П.Я.Черных. «Происхождение русского языка.» Уч.педгиз, М.,1950

2. Д.А.Авдусин и М.Н.Тихомиров, «Древнейшая русская надпись», Вестник АН СССР; 1950 № 4

3. Б.А.Рыбаков. «Ремесло древней Руси».изд.АН СССР,1948

4. А.А.Шахматов, «Очерк современного русского литературного языка», 1941

5. А.А.Шахматов, «Курс истории русского языка» ч.1 СПБ, 1910-1911

6. Е.С.Истрина, «Нормы русского литературного языка и культура речи», АН СССР,М.-Л.,1948

7. В.В.Виноградов, «Очерки по истории русского литературного языка», изд.2,Уч.педгиз,М.,1938

8.»Русская наука о русском литературном языке», «Ученые записки МГУ, Т.3.кн.1 1946

9. В.Щеров, «Современный русский литературный язык», «Русский язык в школе», 1939, № 4

Содержание статьи

ЛИТЕРАТУРНЫЙ ЯЗЫК, наддиалектная подсистема (форма существования) национального языка, которая характеризуется такими чертами, как нормативность, кодифицированность, полифункциональность, стилистическая дифференцированность, высокий социальный престиж в среде носителей данного национального языка. Литературный язык является основным средством, обслуживающим коммуникативные потребности общества; он противопоставлен некодифицированным подсистемам национального языка – территориальным диалектам, городским койне (городскому просторечию), профессиональным и социальным жаргонам.

Понятие литературного языка может определяться как на основе лингвистических свойств, присущих данной подсистеме национального языка, так и путем отграничения совокупности носителей этой подсистемы, выделения ее из общего состава людей, говорящих на данном языке. Первый способ определения – лингвистический, второй – социологический.

Примером лингвистического подхода к выяснению сущности литературного языка может служить определение, данное М.В.Пановым: «Если в одной из синхронных разновидностей языка данного народа преодолевается нефункциональное многообразие единиц (оно меньше, чем в других разновидностях), то эта разновидность служит литературным языком по отношению к другим».

В этом определении отражены такие важные свойства литературного языка, как его последовательная нормированность (не только наличие единой нормы, но и ее сознательное культивирование), общеобязательность его норм для всех говорящих на данном литературном языке, коммуникативно целесообразное использование средств (оно вытекает из тенденции к их функциональному разграничению) и некоторые другие. Определение обладает дифференцирующей силой: оно отграничивает литературный язык от других социальных и функциональных подсистем национального языка.

Однако для решения некоторых задач при исследовании языка собственно лингвистический подход к определению литературного языка бывает недостаточен. Например, он не дает ответа на вопрос, какие слои населения надо считать носителями данной подсистемы, и в этом смысле определение, основанное на чисто лингвистических соображениях, неоперационально. На этот случай имеется иной, «внешний» принцип определения понятия «литературный язык» – через совокупность его носителей.

В соответствии с этим принципом литературный язык – это та подсистема национального языка, на которой говорят лица, обладающие следующими тремя признаками: (1) данный язык является для них родным; (2) они родились и/или длительное время (всю жизнь или большую ее часть) живут в городе; (3) они имеют высшее или среднее образование, полученное в учебных заведениях с преподаванием всех предметов на данном языке. Такое определение соответствует традиционному представлению о литературном языке как языке образованной, культурной части народа. Покажем на примере современного русского литературного языка, насколько существенны указанные признаки для выделения совокупности носителей литературной формы национального языка.

Во-первых, лица, для которых русский язык не родной, даже в том случае, когда говорящий владеет им свободно, обнаруживают в своей речи черты, в той или иной степени обусловленные влиянием родного языка. Это лишает исследователя возможности считать таких людей однородными в языковом отношении с лицами, для которых русский язык – родной.

Во-вторых, вполне очевидно, что город способствует столкновению и взаимному влиянию разнодиалектных речевых стихий, смешению диалектов. Влияние языка радио, телевидения, прессы, речи образованных слоев населения в городе проявляется гораздо интенсивнее, чем в деревне. Кроме того, в деревне литературному языку противостоит организованная система одного диалекта (хотя и – в современных условиях – значительно расшатанная воздействием литературной речи), а в городе – своего рода интердиалект, составляющие которого находятся между собой в неустойчивых, меняющихся отношениях. Это приводит к нивелировке диалектных речевых черт или к их локализации (ср. «семейные языки») либо к полному их вытеснению под давлением литературной речи. Поэтому люди, хотя и родившиеся в деревне, но всю свою сознательную жизнь живущие в городах, также должны быть включены, наряду с коренными горожанами, в понятие «жители городов» и, при прочих равных условиях, в понятие «носители литературного языка».

В-третьих, критерий «высшее или среднее образование» важен потому, что годы учения в школе и вузе способствуют более полному, более совершенному овладению нормами литературного языка, устранению из речи человека черт, противоречащих этим нормам, отражающих диалектный или просторечный узус.

Если необходимость трех указанных выше признаков в качестве совокупного критерия для выделения общности говорящих на литературном языке как будто не может вызвать сомнений, то их достаточность требует более детальных обоснований. И вот почему.

Интуитивно совершенно ясно, что внутри таким образом выделенной общности довольно велики различия в степени владения литературной нормой. В самом деле, университетский профессор – и рабочий со средним образованием, журналист или писатель, профессионально имеющие дело со словом, – и заводской инженер или геолог, профессии которых не основываются на использовании языка, учитель-словесник – и шофер такси, коренной москвич – и выходец из костромской деревни, с детства живущий в столице, – все эти и другие представители разнородных социальных, профессиональных и территориальных групп оказываются объединенными в одну совокупность «носители литературного языка». А между тем очевидно, что владеют они этим языком по-разному и мера приближения их речи к идеально литературной весьма различна. Они располагаются как бы на разном расстоянии от «нормативного ядра» литературного языка: чем глубже языковая культура человека, чем прочнее его профессиональная связь со словом, тем ближе его речь к этому ядру, тем совершеннее владение литературной нормой и, с другой стороны, тем обоснованнее сознательные отступления от нее в практической речевой деятельности.

Что же объединяет столь разнородные и в социальном, и в профессиональном, и в культурном отношении группы людей, помимо выдвинутых нами трех признаков? Все они в своей речевой практике следуют литературной языковой традиции (а не, скажем, диалектной или просторечной), ориентируются на литературную норму.

Исследователи отмечают одно важное свойство русского литературного языка наших дней: в отличие от таких языков, как, например, латинский, использовавшийся в качестве литературного в ряде стран средневековой Европы, а также от искусственных языков типа эсперанто, которые изначально литературны и не имеют ветвления на функциональные или социальные подсистемы, – русский литературный язык гетерогенен (это свойство присуще и многим другим современным литературным языкам). Кажется, что этот вывод противоречит главной аксиоме, связанной со статусом литературного языка, – аксиоме о единстве и общеобязательности нормы для всех говорящих на литературном языке, о его кодифицированности как об одном из основных свойств. Однако в действительности и названная аксиома, и свойство гетерогенности не только уживаются вместе, но и дополняют, поддерживают друг друга. В самом деле, рассмотренное с собственно языковой, коммуникативной и социальной точек зрения, свойство гетерогенности литературного языка оборачивается такими характернейшими для него явлениями, как вариативные способы выражения одного и того же смысла (на этом покоится система перифразирования, без которой немыслимо подлинное владение любым естественным языком), множественность реализации системных потенций, стилистическая и коммуникативная градация средств литературного языка, использование некоторых разрядов языковых единиц как средств социального символизма (ср. социальные различия в способах прощания, предусматриваемых нормой современного русского литературного языка: от социально не маркированного до свидания до просторечного пока и жаргонных хоп и чао ) и т.п. Норма литературного языка, обладая свойством единства и общеобязательности, не запрещает, а предполагает различные, вариативные способы речи. И с этой точки зрения вариативность – как одно из проявлений более общего свойства гетерогенности – естественное, нормальное явление в литературном языке.

Гетерогенность литературного языка проявляется также в его локально и социально обусловленной вариативности: при общем и едином наборе средств литературного языка (фонетических, лексических, грамматических) и правил их использования эти средства различаются частотностью употребления их разными группами говорящих.

Гетерогенность литературного языка имеет как социальные, так и языковые проявления; она отражается в трех основных формах: 1) в неоднородности состава носителей – субстратная гетерогенность; 2) в варьировании языковых средств в зависимости от социальных характеристик говорящих (возраста, социальной принадлежности, профессии, уровня образования, территориальной характеристики и др.) – социальная, или стратификационная, гетерогенность; 3) в варьировании языковых средств в зависимости от коммуникативных и стилистических факторов – функциональная гетерогенность.

Членение литературного языка в функционально-стилистическом отношении

«ступенчато»: первое, наиболее очевидное, – это дихотомия книжно-письменного и разговорного языков. Называя это разделение литературного языка на две функциональные разновидности «самым общим и самым бесспорным», Д.Н.Шмелев писал по этому поводу: «На всех этапах развития литературного языка, даже при преодолении так или иначе проявлявшейся отчужденности языка письменности, при потускнении ореола просто грамотности и владения особым книжным языком, у говорящих в общем никогда не исчезает ощущение различия между тем, «как можно сказать», и тем, «как следует написать»».

Книжный язык

– достижение и достояние культуры. Он является основным носителем и передатчиком культурной информации. Все виды непрямого, дистантного общения осуществляются средствами книжного языка. Научные труды, художественную литературу, деловую переписку, законодательство, газетно-журнальную продукцию и даже такие устные по форме, но в целом строго кодифицированные сферы использования литературного языка, как радио и телевидение, невозможно себе представить без книжного языка.

Современный книжно-литературный язык – это мощное средство коммуникации. В отличие от другой разновидности – разговорного литературного языка (и тем более в отличие от таких подсистем национального языка, как диалекты и просторечие), он полифункционален: пригоден для использования в самых разных сферах общения, для разных целей и для выражения самого разнообразного содержания. Письменная форма как основная форма реализации книжного языка обусловливает еще одно важное его свойство: письмо «удлиняет время жизни каждого текста (устная традиция постепенно меняет текст); тем самым оно усиливает способность литературного языка быть связью между поколениями. Письмо стабилизирует язык, замедляет его развитие – и этим его усовершенствует: для литературного языка медленное развитие – благо» (М.В.Панов).

Разговорная разновидность литературного языка

– это самостоятельная и самодостаточная система внутри общей системы литературного языка, со своим набором единиц и правилами их сочетания друг с другом, используемая носителями литературного языка в условиях непосредственного, заранее не подготовленного общения при неофициальных отношениях между говорящими.

Разговорный литературный язык не кодифицирован: в нем, безусловно, действуют определенные нормы (благодаря чему, например, легко отличить устную речь носителя литературного языка от устной речи носителя диалекта или просторечия), но эти нормы сложились исторически и никем сознательно не регулируются и не закрепляются в виде каких-либо правил и рекомендаций. Тем самым кодифицированность/некодифицированность – еще один, причем весьма существенный, признак, различающий книжную и разговорную разновидности литературного языка.

Функциональные стили.

Следующую ступень членения литературного языка составляет деление каждой его разновидности – книжного и разговорного языков – на функциональные стили. По определению В.В.Виноградова, функциональный стиль – это «общественно осознанная и функционально обусловленная, внутренне объединенная совокупность приемов употребления, отбора и сочетания средств речевого общения в сфере того или иного общенародного, общенационального языка, соотносительная с другими такими же способами выражения, которые служат для иных целей, выполняют иные функции в речевой общественной практике данного народа». Коротко говоря, варианты литературного языка, обусловленные различными сферами общения, и есть функциональные стили.

В современном русском книжном литературном языке выделяются следующие функциональные стили: научный, официально-деловой, публицистический, религиозно-проповеднический. Иногда к функциональным стилям относят и язык художественной литературы. Но это неверно: в прозаическом или поэтическом тексте могут использоваться как элементы всех указанных стилей литературного языка, так и единицы некодифицированных подсистем – диалектов, просторечия, жаргонов (ср., например, прозу И.Э.Бабеля, М.М.Зощенко, В.П.Астафьева, В.П.Аксенова, некоторые стихотворения Е.А.Евтушенко, А.А.Вознесенского и др.). Отбор и употребление этих средств писатель подчиняет художественным и эстетическим целям, которых он стремится достичь в своем произведении.

Разговорный язык не членится столь же определенно на функциональные стили, что вполне понятно: книжный язык сознательно культивируется, общество в целом и различные его группы и институты заинтересованы в функциональной гибкости книжного языка (без этого невозможно эффективное развитие таких сфер общественной жизни, как наука, законотворчество, делопроизводство, массовая коммуникация и др.); разговорный же язык развивается спонтанно, без направляющих усилий со стороны общества. Однако и здесь можно наблюдать некоторые различия, определяемые (а) сферой применения разговорного языка, (б) коммуникативными целями речи, (в) социальными характеристиками говорящего и слушающего и психологическими отношениями между ними, а также некоторыми другими переменными.

Так, различаются семейные разговоры и диалоги сослуживцев; разговор с ребенком и общение взрослых; речевые акты осуждения или упрека и речевые акты просьбы или увещевания и т.д.

Речевые жанры.

Функциональные стили членятся на речевые жанры. Речевой жанр представляет собой совокупность речевых произведений (текстов или высказываний), обладающую, с одной стороны, специфическими чертами, отличающими данный жанр от остальных, а с другой – определенной общностью, которая обусловлена принадлежностью некоторой группы жанров одному функциональному стилю.

Так, в пределах научного стиля выделяются такие речевые жанры, как статья, монография, учебник, рецензия, обзор, аннотация, реферат, научный комментарий текста, лекция, доклад на специальную тему и др. Официально-деловой стиль реализуется в текстах таких речевых жанров, как закон, постановление, указ, резолюция, дипломатическая нота, коммюнике, различные виды юридической документации: исковое заявление, протокол допроса, обвинительное заключение, акт экспертизы, кассационная жалоба и др.; широкое распространение имеют такие жанры официально-делового стиля, как заявление, справка, объяснительная записка, отчет, объявление и т.п. Публицистический стиль включает такие речевые жанры, как корреспонденция в газете, очерк, репортаж, обзор на международные темы, интервью, спортивный комментарий, выступление на собрании и т.п.

В функционально-стилистических разновидностях разговорного языка речевые жанры не столь четко противопоставляются друг другу, как речевые жанры языка книжного. Кроме того, жанрово-стилистическое многообразие разговорной речи еще недостаточно изучено. Имеющиеся же в этой области исследований результаты позволяют выделять следующие речевые жанры разговорного языка. По числу говорящих и характеру их участия в общении выделяют рассказ, диалог и полилог (т.е. «разговор нескольких лиц»: данный термин возник на основе ошибочного вычленения в заимствованном из греческого слове «диалог» части со значением «два» и, соответственно, понимании его как «разговора двух лиц»). По целевой направленности, характеру ситуации и социальным ролям участников общения можно выделить такие разновидности, как семейный разговор за обеденным столом, диалог сослуживцев на бытовые и на профессиональные темы, выговор взрослого ребенку, разговор человека с животным (например, с собакой), перебранка, разнообразные жанры речевой инвективы и некоторые другие.

Характерные свойства литературный языка.

Итак, литературный язык характеризуется следующими свойствами, отличающими его от других подсистем национального языка:

1) нормированность; при этом литературная норма является результатом не только языковой традиции, но и целенаправленной кодификации, закрепляемой в грамматиках и словарях;

2) последовательная функциональная дифференцированность средств и связанная с этим постоянно действующая тенденция к функциональному разграничению вариантов;

3) полифункциональность: литературный язык способен обслуживать коммуникативные потребности любой сферы деятельности;

4) коммуникативная целесообразность; это свойство естественным образом вытекает из членения литературного языка на функциональные стили и речевые жанры;

5) стабильность и известный консерватизм литературного языка, его медленная изменяемость: литературная норма должна отставать от развития живой речи (ср. известный афоризм А.М.Пешковского: «Нормой признается то, что было, и отчасти то, что есть, но отнюдь не то, что будет»). Это свойство литературного языка имеет исключительное культурное значение: оно обеспечивает связь между сменяющими друг друга поколениями носителей данного национального языка, их взаимопонимание.

В социальном и коммуникативном отношениях одним из важнейших свойств

литературного языка является его высокая социальная престижность: будучи компонентом культуры, литературный язык представляет собой такую коммуникативную подсистему национального языка, на которую ориентируются все говорящие, независимо от того, владеют они этой подсистемой или какой-либо другой.

Литературный язык это стандартная полифункциональная форма существования национального языка, обслуживающая, в первую очередь, область официального быта: государство и общество, прессу, школу (иными словами, это язык общенормативных грамматик и словарей). «По вертикали» (т.е. аксиологически) литературный язык противостоит языку неофициального быта: территориальным и социальным диалектам, просторечию, некодифицированной разговорной речи. «По горизонтали» (т.е. функционально) литературный язык противостоит небытовым формам существования языка, а именно языкам материальной и духовной культуры (имеются в виду не разные «естественные», а разные социокультурные языки - своего рода «языки в языке»). Их различие с литературным языком уходит корнями в общее различие между тремя глобальными сферами культуры: бытом, с одной стороны, и материальной и духовной культурой, с другой. Специализированные отрасли материального и духовного творчества делают установку на эволюцию, изменение, открытие нового; быт же направлен в основном на генезис, т.е. на воспроизведение, умножение, тиражирование достигнутого ранее в других областях, а также на координацию работы узких сфер социокультурной деятельности. Пользуясь романтическим образом В.Хлебникова, противоречия, возникающие в культуре между эволюциейи генезисом, можно назвал, конфликтом «изобретателей» и «приобретателей»: экономика «приобретает» достижения материальной культуры, идеология- достижения культуры духовной; политика пытается примирить и увязать экономику с идеологией. В обществе такого типа официальная коммуникация между духовной культурой, материальной культурой и бытом осуществляется при помощи литературного языка.

Установка на генезис имеет следствием две принципиальных особенности литературного языка . Первая - его коммуникативность - связана с частичным распределением между сферами культуры трех важнейших языковых функций: номинативной, коммуникативной и когнитивной. Удел материальной культуры - это по преимуществу номинация: каждый технический диалект представляет собой исчерпывающую номенклатуру соответствующих предметов, явлений, событий, процессов и пр. Лингвистическое своеобразие материальной культуры связано прежде всего с называнием мира, в то же время лингвистическое своеобразие духовной культуры связано с его осмыслением: языки культа, искусства, науки нацелены главным образом на «выявление» содержания, все равно, эмоционального или ментального, но воплощенного с максимальной адекватностью; их существо - в гибкости выразительных средств, пусть порой за счет их понятности: ни жрец, ни поэт, ни ученый не пожертвуют точностью выражения во имя легкости восприятия. В свою очередь, литературный язык всегда готов выражению смысла предпочесть его как можно более широкую передачу: здесь во главу угла ставится распространение информации, и потому особую важность получает момент всеобщности, вседоступности, всепонятности.

Второе важнейшее качество литературного языка - его универсальность . Она связана с претензией литературного языка популяризировать своими средствами практически любое содержание (несмотря на вероятные потери). Языки духовной и материальной культуры такой способности лишены: в частности, смысл литургии невыразим на языке математической науки, и наоборот. Это объясняется повышенной семантичностью формы, которая изначально ограничивает содержание: специальные языки создавались для выражения особой, небытовой семантики, и именно к определенного типа смыслам оказались лучше всего приспособленными соответствующие средства выражения. Напротив, литературный язык оказывается безразличным, нейтральным по отношению к передаваемым смыслам. Его интересуют только нормативные лексические и грамматические значения - это наиболее семиотичная (конвенциональная) манифестация национального языка. Таким образом, специальные социокультурные языки относятся к языку официального быта как семантически маркированные - к семантически нейтральному. В языках материальной культуры усилен денотативный полюс знака и ослаблен сигнификативный: упор сделан на обозначаемое. В языках духовной культуры, наоборот, усилен сигнификативный полюс знака и ослаблен денотативный: упор сделан на обозначающее (последнее особенно характерно для религиозной мифологии, нереалистического искусства и математической науки). Принципиальное различие в структуре «материального» и «духовного» знаков хорошо видно из сопоставления технической номенклатуры и научной терминологии: одна предметна, другая понятийна. Литературный язык занимает на этой координатной оси нейтральное положение, являясь некой точкой отсчета: денотат и сигнификат в нем более или менее уравновешены.

Г.О.Винокур утверждал, что «мы должны говорить о различных языках, в зависимости от той функции, которую язык несет» (Винокур Г.О. Чем должна быть научная поэтика ). Однако специальные языки культуры, помимо функционально-семантических, непременно имеют какие-нибудь формально-лингвистические отличия от литературного языка - только поэтому мы имеем право говорить о разных функциональных языках, а не о разных функциях одного и того же языка. Наиболее яркая (но не единственная) примета языков материальной культуры уже поминалась: их диалекты знают названия сотен тысяч предметов и их деталей, о существовании которых рядовой носитель литературного языка не подозревает. Еще значительнее расхождения между литературным языком и языками духовной культуры, как, язык русского православного богослужения - церковнославянский - обладает рядом структурных особенностей, которые противопоставляют его русскому литературному языку на всех уровнях; кроме того, этот сакральный язык включает в себя также отдельные неассимилированные слова формулы из других языков: древнееврейского и древегреческого. В пределе язык культа может быть даже искусственным» (полностью или частично) - таковы, например, глоссолалии русского сектантства. Язык-художественной литературы тоже имеет системные различия с литературным языком, затрагивающие фонетику, морфологию, синтаксис, словообразование, лексику и фразеологию; в дополнение к этому язык словесного искусства допускает любое коверканье национальной речи и принимает любые иноязычные вставки: произведения национальной литературы могут создаваться на «чужом» языке, живом или мертвом, «естественном» или «искусственном» вроде футуристической или дадаистской зауми). Наконец, язык науки всегда несхож с литературным языком своей терминологией т.е. лексикой и фразеологией), почти всегда - словообразованием, часто - синтаксисом, пунктуацией и особой графикой, иногда - словоизменением и акцентологией. Характерно, что большинство знаков, специфических для языка той или иной науки, обычно носит интернациональный характер . Этого достаточно, чтобы язык науки типологически противопоставить литературному языку и сблизить с языком искусства: подобно последнему, язык науки принципиально макароничен (ср. Макароническая поэзия), ибо способен в рамках единой системы органически сочетать различные взаимодополняющие языки, не только «естественные», но также «искусственные»: язык формул, графиков, таблиц и т.п.

Все это позволяет охарактеризовать описанную языковую ситуацию как социокультурное многоязычие . Полифункциональный язык официального быта конкурирует со специальными языками духовной и материальной культуры: он ориентирован «вширь», они - «вглубь». Каждый из специальных языков допускает неточный перевод на язык быта и имеет в нем свой субститут - определенный «функциональный стиль» литературного языка. Выигрывая в количестве, литературный язык поигрывает в качестве: с каждой специальной функцией он справляется хуже соответствующего языка духовной или материальной культуры. Возникновение такого многоязычия, при котором специальные идиомы концентрируются вокруг общенационального литературного языка, - это длительный процесс, на русской почве занявший почти четыре столетия (15-18 века). Он объединил две магистральные тенденции, которые кажутся противоположно направленными, но в действительности составляют разные стороны единого исторического движения. Первая связана с последовательной дифференциацией древнерусского языкового континуума, из которого постепенно выделились специальные языки, удовлетворяющие разнообразным потребностям культурной деятельности. Важнейшим этапом на этом пути стала автономизация языка церкви: в результате «второго» и «третьего южнославянского влияния» церковнославянский язык, искусственно «архаизированный» и «эллинизированный», далеко отошел от русского и навсегда потерял свою общепонятность; многие формы и грамматические категории, утраченные русским языком за восемь веков, были искусственно сохранены в языке культа. Вторая тенденция связана с формированием языка официального быта, который складывался через интеграцию языковых элементов, характерных для самых разных уровней жанрово-иерархической системы русского Средневековья. Решающее значение в истории универсального языка общенациональной коммуникации имел синтез русского и церковнославянского начал на самых разных уровнях. Завершение этого процесса пришлось на вторую половину 18 века, когда важнейшие кодификации обоих языков совпали по времени с отмиранием «гибридного (упрощенного) церковнославянского», и в «славенороссийском» языковом континууме образовалась невосполнимая лакуна.

В современном языкознании к числу дискуссионных относится вопрос о существовании литературного языка в донациональный период . Разумеется, если под литературным языком понимать универсальный и полифункциональный язык официального быта, то такого языка в Древней Руси не было вовсе. Противникам этой точки зрения, утверждающим, будто до 18 столетия существовал какой-то еще «литературный языка», обладающий иными характерными признаками, следует установить черты, которые сближают «древний литературный языка» с современным, одновременно противопоставляя тот и другой всем остальным, «нелитературным», специальным языкам культуры. Но пока такие черты не найдены, вряд ли целесообразно использовать один и тот же термин для обозначения столь непохожих друг на друга явлений. Когда речь идет о древнейшем периоде существования письменного языка на Руси, лучше говорить о его исторической стилистике, а историю русского литературного языка отсчитывать с послепетровского времени.

Направление и механизмы развития литературного языка обусловлены его назначением : в его первоочередные задачи входит популяризация, «повторение пройденного», общепонятный (облегченный) пересказ. По своей природе литературный язык пассивен, а языки духовной культуры ориентированы на активное языкотворчество: основной фактор их эволюции - изобретение, тогда как основной фактор эволюции литературного языка - отбор. Но что именно отбирать и откуда - зависит от аксиологического статуса разных отраслей духовного и материального творчества в данный момент развития общества. Так, в 18 - первой трети 19 века, пока деятели русской культуры хорошо помнили «о пользе книг церковных в российском языке» (М.В.Ломоносов, 1758), одним из важнейших ориентиров для литературного языка оставался язык культа: целое столетие церковнославянская грамматика играла роль «регулятивного орфографического и морфологического принципа по отношению к русскому литературному языку» (История русской литературы), а церковная стилистика оказывала влияние на чисто бытовые жанры письменности. Начиная с последнего десятилетия 18 века решающая роль в организации языка быта начинает переходить к литературе (достаточно сказать о влиянии Карамзина: его синтаксиса, лексики и семантики, а также о нормализующем значении карамзинской орфографии). Новое положение дел сохранялось более столетия: последнее заметное влияние на литературный язык со стороны языка художественной литературы - это актуализация непродуктивных и малопродуктивных словообразовательных моделей сначала в языке футуристов, а затем в общелитературном языке («взрыв» аббревиации). Социолингвистические процессы 20 века, подготовлявшиеся с середины предыдущего столетия, прошли в основном под знаком общелитературной ассимиляции некоторых специфических явлений языка науки.

Языковую ситуацию, структурированную литературным языком, нельзя считать одной из культурных универсалий: она окончательно оформилась сравнительно поздно , в Новое время, а уже в наши дни подверглась атаке со стороны идеологии постмодернизма, основной стратегией которого является стирание граней между духовной культурой и бытом. Эта стратегия ведет к разрушению системы социокультурного многоязычия, и в том числе к исчезновению стандартного литературного языка как престижной нормы языкового употребления, общеобязательной по крайней мере в рамках официального быта. Деградация литературного языка сегодня сказывается не только в безразличии многих средств массовой информации к требованиям грамматики и словарей; не менее симптоматичны «непарламентские выражения» в устах парламентариев или проникновение уголовного жаргона в язык главы государства.

Долгое время среди языковедов бытовало мнение, что всякий литературный язык является чисто искусственным образованием. Некоторые ученые сравнивали его даже с оранжерейным растением. Считалось, что литературный язык далек от живого (естественного) языка и поэтому не представляет значительного интереса для науки. Сейчас такие взгляды полностью изжиты. Литературный язык, будучи продуктом длительного и сложного исторического развития, органически связан с народной основой. Часто цитируют слова М. Горького о том, что «деление языка ка литературный и народный значит только то, что мы имеем, так сказать, «сырой» язык и обработанный мастерами» (О том, как я учился писать, 1928 г.). Правда, при этом иногда суженно представляют круг людей, которых называют «мастерами слова», имея в виду исключительно писателей и ученых. В действительности же в процессе обработки народного языка принимают участие и общественные деятели, публицисты, учителя и другие представители русской интеллигенции. Хотя, конечно, роль писателей и поэтов в этом деле наиболее значительна.
Литературным языком называют исторически сложившуюся высшую (образцовую, обработанную) форму национального языка, обладающую богатым лексическим фондом, упорядоченной грамматической структурой и развитой системой стилей. Сближаясь на разных эта- 6 пах своего развития то с книжно-письменной, то с разговорно-устной формой речи, русский литературный язык никогда не был чем-то искусственным и совершенно чуждым народному языку. В то же время между ними нельзя ставить и знак равенства. Литературному языку присущи особые свойства. Среди его основных признаков выделяются следующие:

1. наличие определенных норм (правил) словоупотребления, ударения, произношения и т. д. (причем, норм более строгих, чем, скажем, в диалектах), соблюдение которых имеет общеобязательный характер независимо от социальной, профессиональной и территориальной принадлежности носителей данного языка;
2. стремление к устойчивости, к сохранению общекультурного наследства и литературно-книжных традиций;
3. приспособленность не только для обозначения всей суммы знаний, накопленных человечеством, но и для осуществления отвлеченного, логического мышления;
4. стилистическое богатство, заключающееся в обилии функционально оправданных вариантных и синонимичных средств, что позволяет достигать наиболее эффективного выражения мысли в различных речевых ситуациях.

Разумеется, эти свойства литературного языка появились не сразу, а в результате длительного и искусного отбора наиболее точных и весомых слов и словосочетаний, наиболее удобных и целесообразных грамматических форм и конструкций. Этот отбор, осуществлявшийся мастерами слов, сочетался у них с творческим обогащением и усовершенствованием родного языка.

ЛИТЕРАТУРНЫЙ ЯЗЫК, наддиалектная подсистема (форма существования) национального языка , которая характеризуется такими чертами, как нормативность, кодифицированность, полифункциональность, стилистическая дифференцированность, высокий социальный престиж в среде носителей данного национального языка.

Литературный язык является основным средством, обслуживающим коммуникативные потребности общества; он противопоставлен некодифицированным подсистемам национального языка – территориальным диалектам , городским койне (городскому просторечию), профессиональным и социальным жаргонам .

Понятие литературного языка может определяться как на основе лингвистических свойств, присущих данной подсистеме национального языка, так и путем отграничения совокупности носителей этой подсистемы, выделения ее из общего состава людей, говорящих на данном языке. Первый способ определения – лингвистический, второй – социологический.

В.В.Виноградов. Литературный язык (philology.ru)
Литературный язык - общий язык письменности того или иного народа, а иногда нескольких народов - язык официально-деловых документов , школьного обучения, письменно-бытового общения, науки, публицистики, художественной литературы, всех проявлений культуры, выражающихся в словесной форме, чаще письменной, но иногда и в устной. Вот почему различаются письменно-книжная и устно-разговорная формы литературного языка, возникновение, соотношение и взаимодействие которых подчинены определенным историческим закономерностям.

Трудно указать другое языковое явление, которое понималось бы столь различно, как литературный язык. Одни убеждены в том, что литературный язык есть тот же общенародный язык, только "отшлифованный" мастерами языка , т.е. писателями, художниками слова; сторонники такого взгляда прежде всего имеют в виду литературный язык нового времени и притом у народов с богатой художественной литературой.

Другие считают, что литературный язык есть язык письменности, язык книжный , противостоящий живой речи, языку разговорному . Опорой такого понимания являются литературные языки с давней письменностью (ср. свежий термин "новописьменные языки").

Третьи полагают, что литературный язык есть язык, общезначимый для данного народа, в отличие от диалекта и жаргона, не обладающими признаками такой общезначимости. Сторонники такого взгляда иногда утверждают, что литературный язык может существовать и в дописьменный период как язык народного словесно-поэтического творчества или обычного права.

Колесов В. В. Древнерусский литературный язык. - Л.: Изд-во Ленингр. ун-та, 1989.
Долгие споры относительно того, лежит в основе современного русского литературного языка церковнославянский или русский язык, с научной точки зрения являются беспредметными и по сути, и по содержанию, и по ссылкам на авторитеты.

Гипотеза Обнорского - продолжение и развитие теории Шахматова в новых исторических условиях, когда на основе углубленного изучения русских говоров (начатого Шахматовым) и исторического развития русского языка стала ясной действительная значимость церковнокнижных текстов в формировании русского литературного языка. Расширялся и объект изучения: для Шахматова это в основном фонетика и грамматические формы, тогда как для Обнорского - грамматические категории, семантика, стиль. В последние годы эта точка зрения основательно аргументирована (Филин, 1981; Горшков, 1984) и не нуждается в защите. Альтернативы нет.

Термин «литературный язык» по своему происхождению оказывается связанным с понятием «литература», а в этимологическом его понимании - «основанный на литере», т. е. на букве, собственно, письменный язык. Действительно, средневековый литературный язык - только язык письменности, собрание текстов литературного назначения. Все остальные признаки литературного языка вытекают из этого абстрактного определения через термин и потому кажутся логичными и понятными.

Многообразные термины, наслоившиеся на предмет изучения, представляют собой, собственно, только попытку выйти из порочного круга формальной логики: признаки понятия почитать за признаки не существующего объекта, а объект определять через те же признаки понятия. Литературный - нелитературный, письменный - устный, народный - культурный (даже культовый, в последнем случае вообще много синонимов), обработанный - необработанный, а также многозначные и потому неопределенные по значению - система, норма, функция, стиль. Чем больше таких определений (которые по видимости как будто уточняют наше представление об объекте), тем больше опустошается понятие «литературный язык»: введение каждого последующего из них настолько увеличивает содержание понятия, что сводит его объем до пределов ничтожности.

Из многих существующих в науке определений наиболее приемлемым кажется определение литературного языка как функции национального языка; следовательно, литературный «язык» - литературная разновидность употребления русского языка, а не самостоятельный язык (Горшков, 1983). Такое понимание литературного языка лежит в русле русской научной традиции и определяется историческим подходом к проблеме литературного языка. Одновременно оно объясняет развитие разных сфер «культурного говорения», оправдывая существование самого термина «литературный язык» - поскольку последний и в самом деле является типичной формой существования народного (национального) языка, а не речью в узком смысле слова. Исторически происходило вытеснение разговорных форм все более совершенствовавшимися «культурными» формами языка; отбор языковых форм по мере развития структуры родного языка и составляет содержание этого исторического процесса.

Литературный язык - основа культуры речи (Риторика - distedu.ru)
Литературный язык составляет высшую форму национального языка. Это язык культуры, литературы, образования, средств массовой информации. Он обслуживает разные сферы человеческой деятельности: политику, науку, законодательство, официально-деловое общение, бытовое общение, межнациональное общение, печать, радио, телевидение.

Среди разновидностей национального языка (просторечие, территориальные и социальные диалекты, жаргоны) литературный язык играет ведущую роль.
Основные признаки литературного языка:
- обработанность (литературный язык -- это язык, обработанный мастерами слова: писателями, поэтами, учеными, общественными деятелями);
- устойчивость (стабильность);
- обязательность для всех носителей языка;
- нормированность;
- наличие функциональных стилей.

Д. А. Голованова, Е. В. Михайлова, Е. А. Щербаева. Русский язык и культура речи. Шпаргалка

(ЛИБРУСЕК - lib.rus.ec)
ПОНЯТИЕ И ПРИЗНАКИ ЛИТЕРАТУРНОГО ЯЗЫКА

Литературный язык – общенародный язык письменности, язык официальных и деловых документов, школьного обучения, письменного общения, науки, публицистики, художественной литературы, всех проявлений культуры, выражающихся в словесной форме (письменной и иногда устной), воспринимаемый носителями данного языка как образцовый. Литературный язык – это язык литературы в широком понимании. Русский литературный язык функционирует как в устной форме, так и в письменной форме речи.

Признаки литературного языка:

1) наличие письменности;

2) нормированность – достаточно устойчивый способ выражения, который выражает исторически сложившиеся закономерности развития русского литературного языка. Норми-рованность основана на языковой системе и закреплена в лучших образцах литературных произведений. Данный способ выражения предпочитает образованная часть общества;

3) кодифицированность, т. е. закрепленность в научной литературе; это выражается в наличии грамматических словарей и других книг, содержащих правила использования языка;

4) стилистическое многообразие, т. е. многообразие функциональных стилей литературного языка;

5) относительная устойчивость;

6) распространенность;

7) общеупотребительность;

8) общеобязательность;

9) соответствие употреблению, обычаям и возможностям языковой системы.

Охрана литературного языка и его норм является одной из основных задач культуры речи. Литературный язык объединяет народ в языковом плане. Ведущая роль в создании литературного языка принадлежит наиболее передовой части общества.

Каждый из языков, если он достаточно развит, имеет две основные функциональные разновидности: литературный язык и живую разговорную речь. Живой разговорной речью каждый человек овладевает с раннего детства. Освоение литературного языка происходит на всем протяжении развития человека вплоть до старости.

Литературный язык должен быть общепонятным, т. е. доступным к восприятию всеми членами общества. Литературный язык должен быть развит до такой степени, чтобы иметь возможность обслуживать основные сферы деятельности людей. В речи важно соблюдать грамматические, лексические, орфоэпические иакцентологические нормы языка. Исходя из этого важной задачей лингвистов является рассмотрение всего нового в литературном языке с точки зрения соответствия общим закономерностям развития языка и оптимальным условиям его функционирования.