Автор Книги Есфири неизвестен, однако описание истории установления праздника Пурим, подробностей жизни персидского двора, народных обычаев, знание географии царства побуждают предположить в нем персидского еврея Мардохея, проживавшего в Сузах, пламенного патриота, обладавшего писательским талантом.
Охваченный период : примерно V в. до Р.Х. В настоящее время многие ученые склонны датировать книгу концом V или началом IV в. до Р.Х. Подтверждением этой даты, по их мнению, служат особенности языка автора, его благорасположение к персидскому царю и язычникам.
По мнению некоторых исследователей, это история о персидском царе Артаксерксе, известном также под именем Ксеркса (485/6-465 гг. до Р.Х., Ездра 4:14).
Артаксеркс был персидским царем, прославившимся тем, что объединил империю своего отца Дария, воздвиг несколько удачных построек и вел войны с греками в 480-470 гг. до Р.Х.
Книга Есфири объясняет последующим поколениям Израиля обстоятельства установления праздника Пурим, который и сегодня празднуется евреями.
1:1- 4
И было во дни
Артаксеркса – этот Артаксеркс царствовал над ста двадцатью семью
областями от Индии и до Эфиопии –
2 в то время, как царь Артаксеркс сел на царский престол свой, что в
Сузах, городе престольном,
3 в третий год своего царствования он сделал пир для всех князей
своих и для служащих при нем, для главных начальников войска
персидского и мидийского и для правителей областей своих,
4 показывая великое богатство царства своего и отличный блеск
величия своего [в течение] многих дней – ста восьмидесяти дней.
Да уж, хвастать своим богатством 180 дней – не каждому
царю, думаем, под силу. Выходит, много диковинок из
недвижимости было у Артаксеркса, если столько времени
публику развлекать удавалось «отличным блеском богатства
своего», как написано.
1:5-9
По окончании этих
дней сделал царь для народа своего, находившегося в престольном
городе Сузы, от большого до малого, пир семидневный на садовом дворе
дома царского.
6 Белые бумажные и яхонтового цвета шерстяные ткани, прикрепленные
виссонными и пурпуровыми шнурами, [висели] на серебряных кольцах и
мраморных столбах.
7 Золотые и серебряные ложи [были] на помосте, устланном камнями
зеленого цвета, и мрамором, и перламутром, и камнями черного цвета.
8 Напитки подаваемы [были] в золотых сосудах и сосудах
разнообразных, ценой в тридцать тысяч талантов; и вина царского было
множество, по богатству царя. Питье [шло] чинно, никто не принуждал,
потому что царь дал такое приказание всем управляющим в доме его,
чтобы делали по воле каждого.
Но и этого показалось мало царю: ещё на 7 дней царь
пир решил закатить для своих в столице. Но не
безобразничали: пили чинно и благопристойно, никто никого
напиваться не заставлял, напивались по доброй воле.
Интересно, неужели есть на свете такие, кто заставляет
пить зелёного змия – своих домашних?
1:9-12
И царица Астинь
сделала также пир для женщин в царском доме царя Артаксеркса.
1
0 В седьмой день, когда развеселилось сердце царя от вина, он сказал
Мегуману, Бизфе, Харбоне, Бигфе и Авагфе, Зефару и Каркасу – семи
евнухам, служившим пред лицом царя Артаксеркса,
11 чтобы они привели царицу Астинь пред лицо царя в венце царском
для того, чтобы показать народам и князьям красоту ее; потому что
она была очень красива.
12 Но царица Астинь не захотела прийти по приказанию царя,
[объявленному] через евнухов.
Царь с царицей развлекались отдельными компаниями: он - с
мужами, она – с дамами. Пришла пора царю и движимым своим
имуществом похвастать: царицей-красавицей, каких князья все
эти и не видали. Приказал он ей явиться в их компанию и
красоты свои продемонстрировать. И зря.
Хвастовство, как известно, ни к чему хорошему не приводит: отказала ему в любезности такой царица, не вещь и не недвижимость - царица, чтобы её
как в цирке для развлечения
хмельным князьям и начальникам показывать.
Хотя, может, не повиновалась царица приказу,
переданному
через Евнухов, ибо ожидала, что царь
собственною персоной её пригласить на
смотрины изволит.
Однако, как бы там ни было, а
прискорбно у царя вышло, слово
царское ничего не значило в глазах
царицы.
1:13-15
И
разгневался царь сильно, и ярость его загорелась в нем. И сказал
царь мудрецам, знающим [прежние] времена, – ибо дела царя [делались]
пред всеми знающими закон и права,
14 приближенными же к нему [тогда были]: Каршена, Шефар, Адмафа,
Фарсис, Мерес, Марсена, Мемухан – семь князей персидских и мидийских,
которые могли видеть лицо царя [и] сидели первыми в царстве:
15 «Как поступить по закону с царицей Астинь за то, что она не
сделала по слову царя Артаксеркса, [объявленному] через евнухов?»
Н
еповиновение жены, да ещё и прилюдное - в присутствии
всех князей и при свидетелях-евнухах, повергло царя в
ярость. Ещё бы, он был публично опозорен. Но, надо отдать
ему должное, гнев не помутил рассудка его и солнце не
зашло во гневе его, не дал он разуму своему затмиться:
совладав с собой и собравшись с мыслями, он обратился к
мудрецам, знавшим законы государства с древних времён, ибо
не хотел поступить по своему произволу. Разумный был царь:
интересы и законы царства
поставил выше своих, меркантильных.
Царь - это ведь не корона и
не трон, однако, а ПОВЕДЕНИЕ царское.
1:16-18
И сказал Мемухан
пред лицом царя и князей: «Не перед царем одним виновна царица
Астинь, а перед всеми князьями и перед всеми народами, которые по
всем областям царя Артаксеркса;
17 потому что поступок царицы дойдет до всех жен, и они будут
пренебрегать мужьями своими и говорить: „Царь Артаксеркс велел
привести царицу Астинь пред лицо свое, а она не пошла“.
18 Теперь княгини персидские и мидийские, которые услышат о поступке
царицы, будут [то же] говорить всем князьям царя; и пренебрежения и
огорчения будет довольно.
Мудрецы описали ему обвинение царице: виновна не только
пред царём, но и по князьям рикошетом ударила, ибо дурной
пример заразителен и жёны всех князей могут перенять его.
А если жена непослушна мужу и верховодит им – то огорчение
для всей страны немалое. Таки наказание неизбежно.
Да уж,
переборщила царица-красавица в капризах своих, нечего
сказать, понадеялась на то, что красота её – разум царя
затмит и никуда он от неё не денется. А вышло иначе.
Задумались: царицу хотя бы можно понять, ей было чем манипулировать пред царём, пытаясь верх взять: красавица была неописуемая, а на красоту мужской пол таки падок.
А видали и такую суету: ни красоты, ни ума, а царицами - жёны некоторые держатся и мужьями верховодить норовят. И на что только надеются? Думаем, знаем на что: на то, что муж – не царского роду-племени, наказывать не станет, ибо в жене шибко нуждается.
1:19
Если благоугодно
царю, пусть выйдет от него царское постановление, и впишется в
законы персидские и мидийские, и не отменяется о том, что Астинь не
будет входить пред лицо царя Артаксеркса, а царское достоинство ее
царь передаст другой, которая лучше ее.
Царю было предложено решение, чтобы возможно было выйти из
этой ситуации, не теряя царского величия и достоинства. И решение-то простое: таких норовистых жён надо от себя прогонять, и заменять их
на других, лучших, ибо не помощница
мужьям - непослушная жена.
Доигралась царица, захотела великого: мужа
на побегушках, ну и сиди теперь у разбитого корыта,
пусть не думают
теперь все «царицы», что незаменимых
нет.
1:20
Когда услышат об
этом постановлении царя, которое разойдется по всему царству его,
как оно ни велико, тогда все жены будут почитать мужей своих, от
большого до малого».
Чтобы не допустить развитие ситуации до
массового "бабьего" бунта в Мидо-Персии - очаг мятежа надо было
задушить в зародыше и зачинщицу - наказать как-то. И вместо женской
псевдосвободы - получилось наоборот, по глупости одной, пусть
красивой и великой женщины -а мужчины в царстве укрепили свои
позиции и права, данные им самим Богом изначально.
Видно и в то время несладко жилось мужскому полу, если целый указ царя понадобился для того, чтобы всех жён приструнить.
Услышав такое решение, и другие жёны поостерегутся права мужьям своим качать: и на них этот указ распространялся тоже. Разрешил царь всех непокорных жён гнать в шею и проблема непослушания жены мужу – легко была в Персидском царстве решена.
1:21,22
И угодно было
слово это в глазах царя и князей; и сделал царь по слову Мемухана.
22 И послал во все области царя письма, писанные в каждую область
письменами ее и к каждому народу на языке его, чтобы всякий муж был
господином в доме своем, и чтобы это было объявлено каждому на
родном языке его.
И угодно было такое решение
и царю, и всем князьям, и всем мужьям
по всей Мидии и Персии. Не хотели жёны по доброй воле
мужей - господами над собой почитать, заставили их страхом:
не очень-то покомандуешь, когда законом разрешено от таких
«командирш» избавляться.
Видели ещё и такую суету на земле, тяжёлую для нашей психики: жёны свидетелей (сестрейшины-командирши) – иногда не красотой вовсе и не умом - своими мужьями манипулируют, пренебрегая ими и даже уничижая их прилюдно. А вот чем – буквой закона бьют: «я не прелюбодействую, то и вовек тебе - от меня не отделаться, ничтожество!». И вытворяют, что хотят. Жуть.
Думаем, такой указ Артаксеркса и этих бы «цариц» вразумить бы смог и христианок из них сделать, уважающих мужей своих - если не по доброй воле, то хотя бы из страха быть заменённой на другую – на лучшую.
Книга Есфирь
[Во второй год царствования Артаксеркса великого, в первый день месяца Нисана, сон видел Мардохей, сын Иаиров, Семеев, Кисеев, из колена Вениаминова, Иудеянин, живший в городе Сузах, человек великий, служивший при царском дворце. Он был из пленников, которых Навуходоносор, царь Вавилонский, взял в плен из Иерусалима с Иехониею, царем Иудейским. Сон же его такой: вот ужасный шум, гром и землетрясение и смятение на земле; и вот, вышли два больших змея, готовые драться друг с другом; и велик был вой их, и по вою их все народы приготовились к войне, чтобы поразить народ праведных; и вот – день тьмы и мрака, скорбь и стеснение, страдание и смятение великое на земле; и смутился весь народ праведных, опасаясь бед себе, и приготовились они погибнуть и стали взывать к Господу; от вопля их произошла, как бы от малого источника, великая река с множеством воды; и воссиял свет и солнце, и вознеслись смиренные и истребили тщеславных. – Мардохей, пробудившись после этого сновидения, изображавшего, что Бог хотел совершить, содержал этот сон в сердце и желал уразуметь его во всех частях его, до ночи. И пребывал Мардохей во дворце вместе с Гавафою и Фаррою, двумя царскими евнухами, оберегавшими дворец, и услышал разговоры их и разведал замыслы их и узнал, что они готовятся наложить руки на царя Артаксеркса, и донес о них царю; а царь пытал этих двух евнухов, и, когда они сознались, были казнены. Царь записал это событие на память, и Мардохей записал об этом событии. И приказал царь Мардохею служить во дворце и дал ему подарки за это. При царе же был тогда знатен Аман, сын Амадафов, Вугеянин, и старался он причинить зло Мардохею и народу его за двух евнухов царских.]
1 И было [после сего] во дни Артаксеркса, – этот Артаксеркс царствовал над ста двадцатью семью областями от Индии и до Ефиопии, -
2 в то время, как царь Артаксеркс сел на царский престол свой, что в Сузах, городе престольном,
3 в третий год своего царствования он сделал пир для всех князей своих и для служащих при нем, для главных начальников войска Персидского и Мидийского и для правителей областей своих,
4 показывая великое богатство царства своего и отличный блеск величия своего в течение многих дней, ста восьмидесяти дней.
5 По окончании сих дней, сделал царь для народа своего, находившегося в престольном городе Сузах, от большого до малого, пир семидневный на садовом дворе дома царского.
6 Белые, бумажные и яхонтового цвета шерстяные ткани, прикрепленные виссонными и пурпуровыми шнурами, висели на серебряных кольцах и мраморных столбах.
7 Золотые и серебряные ложа были на помосте, устланном камнями зеленого цвета и мрамором, и перламутром, и камнями черного цвета.
8 Напитки подаваемы были в золотых сосудах и сосудах разнообразных, ценою в тридцать тысяч талантов; и вина царского было множество, по богатству царя. Питье шло чинно, никто не принуждал, потому что царь дал такое приказание всем управляющим в доме его, чтобы делали по воле каждого.
9 И царица Астинь сделала также пир для женщин в царском доме царя Артаксеркса.
10 В седьмой день, когда развеселилось сердце царя от вина, он сказал Мегуману, Бизфе, Харбоне, Бигфе и Авагфе, Зефару и Каркасу – семи евнухам, служившим пред лицем царя Артаксеркса,
11 чтобы они привели царицу Астинь пред лице царя в венце царском для того, чтобы показать народам и князьям красоту ее; потому что она была очень красива.
12 Но царица Астинь не захотела прийти по приказанию царя, объявленному чрез евнухов.
13 И разгневался царь сильно, и ярость его загорелась в нем. И сказал царь мудрецам, знающим прежние времена – ибо дела царя делались пред всеми знающими закон и права, -
14 приближенными же к нему тогда были: Каршена, Шефар, Адмафа, Фарсис, Мерес, Марсена, Мемухан – семь князей Персидских и Мидийских, которые могли видеть лице царя и сидели первыми в царстве:
15 как поступить по закону с царицею Астинь за то, что она не сделала по слову царя Артаксеркса, объявленному чрез евнухов?
16 И сказал Мемухан пред лицем царя и князей: не пред царем одним виновна царица Астинь, а пред всеми князьями и пред всеми народами, которые по всем областям царя Артаксеркса;
17 потому что поступок царицы дойдет до всех жен, и они будут пренебрегать мужьями своими и говорить: царь Артаксеркс велел привести царицу Астинь пред лице свое, а она не пошла.
18 Теперь княгини Персидские и Мидийские, которые услышат о поступке царицы, будут то же говорить всем князьям царя; и пренебрежения и огорчения будет довольно.
19 Если благоугодно царю, пусть выйдет от него царское постановление и впишется в законы Персидские и Мидийские и не отменяется, о том, что Астинь не будет входить пред лице царя Артаксеркса, а царское достоинство ее царь передаст другой, которая лучше ее.
20 Когда услышат о сем постановлении царя, которое разойдется по всему царству его, как оно ни велико, тогда все жены будут почитать мужей своих, от большого до малого.
21 И угодно было слово сие в глазах царя и князей; и сделал царь по слову Мемухана.
22 И послал во все области царя письма, писанные в каждую область письменами ее и к каждому народу на языке его, чтобы всякий муж был господином в доме своем, и чтобы это было объявлено каждому на природном языке его.
1 После сего, когда утих гнев царя Артаксеркса, он вспомнил об Астинь и о том, что она сделала, и что было определено о ней.
2 И сказали отроки царя, служившие при нем: пусть бы поискали царю молодых красивых девиц,
3 и пусть бы назначил царь наблюдателей во все области своего царства, которые собрали бы всех молодых девиц, красивых видом, в престольный город Сузы, в дом жен под надзор Гегая, царского евнуха, стража жен, и пусть бы выдавали им притиранья [и прочее, что нужно];
4 и девица, которая понравится глазам царя, пусть будет царицею вместо Астинь. И угодно было слово это в глазах царя, и он так и сделал.
5 Был в Сузах, городе престольном, один Иудеянин, имя его Мардохей, сын Иаира, сын Семея, сын Киса, из колена Вениаминова.
6 Он был переселен из Иерусалима вместе с пленниками, выведенными с Иехониею, царем Иудейским, которых переселил Навуходоносор, царь Вавилонский.
7 И был он воспитателем Гадассы, – она же Есфирь, – дочери дяди его, так как не было у нее ни отца, ни матери. Девица эта была красива станом и пригожа лицем. И по смерти отца ее и матери ее,
1 Во второй год царствования Артаксеркса великого, в первый день месяца Нисана, сон видел Мардохей, сын Иаиров, Семеев, Кисеев, из колена Вениаминова, Иудеянин, живший в городе Сузах, человек великий, служивший при царском дворце. Он был из пленников, которых Навуходоносор, царь Вавилонский, взял в плен из Иерусалима с Иехониею, царем Иудейским. Сон же его такой: вот ужасный шум, гром и землетрясение и смятение на земле; и вот, вышли два больших змея, готовые драться друг с другом; и велик был вой их, и по вою их все народы приготовились к войне, чтобы поразить народ праведных; и вот - день тьмы и мрака, скорбь и стеснение, страдание и смятение великое на земле; и смутился весь народ праведных, опасаясь бед себе, и приготовились они погибнуть и стали взывать к Господу; от вопля их произошла, как бы от малого источника, великая река с множеством воды; и воссиял свет и солнце, и вознеслись смиренные и истребили тщеславных. - Мардохей, пробудившись после этого сновидения, изображавшего,
что Бог хотел совершить, содержал этот сон в сердце и желал уразуметь его во всех частях его, до ночи. И пребывал Мардохей во дворце вместе с Гавафою и Фаррою, двумя царскими евнухами, оберегавшими дворец, и услышал разговоры их и разведал замыслы их и узнал, что они готовятся наложить руки на царя Артаксеркса, и донес о них царю; а царь пытал этих двух евнухов, и, когда они сознались, были казнены. Царь записал это событие на память, и Мардохей записал об этом событии. И приказал царь Мардохею служить во дворце и дал ему подарки за это. При царе же был тогда
знатен Аман, сын Амадафов, Вугеянин, и старался он причинить зло Мардохею и народу его за двух евнухов царских.
| И было во дни Артаксеркса, - этот Артаксеркс царствовал над ста двадцатью семью областями от Индии и до Ефиопии, -
2 в то время, как царь Артаксеркс сел на царский престол свой, что в Сузах, городе престольном,
3 в третий год своего царствования он сделал пир для всех князей своих и для служащих при нем, для главных начальников войска Персидского и Мидийского и для правителей областей своих,
4 показывая великое богатство царства своего и отличный блеск величия своего в течение
многих дней, ста восьмидесяти дней.
5 По окончании сих дней, сделал царь для народа своего, находившегося в престольном городе Сузах, от большого до малого, пир семидневный на садовом дворе дома царского.
6 Белые, бумажные и яхонтового цвета шерстяные ткани, прикрепленные виссонными и пурпуровыми шнурами, висели
на серебряных кольцах и мраморных столбах.
7 Золотые и серебряные ложа были
на помосте, устланном камнями зеленого цвета и мрамором, и перламутром, и камнями черного цвета.
8 Напитки подаваемы были
в золотых сосудах и сосудах разнообразных, ценою в тридцать тысяч талантов; и вина царского было множество, по богатству царя. Питье шло
чинно, никто не принуждал, потому что царь дал такое приказание всем управляющим в доме его, чтобы делали по воле каждого.
9 И царица Астинь сделала также пир для женщин в царском доме царя Артаксеркса.
10 В седьмой день, когда развеселилось сердце царя от вина, он сказал Мегуману, Бизфе, Харбоне, Бигфе и Авагфе, Зефару и Каркасу - семи евнухам, служившим пред лицем царя Артаксеркса,
11 чтобы они привели царицу Астинь пред лице царя в венце царском для того, чтобы показать народам и князьям красоту ее; потому что она была очень красива.
12 Но царица Астинь не захотела прийти по приказанию царя, объявленному
чрез евнухов.
13 И разгневался царь сильно, и ярость его загорелась в нем. И сказал царь мудрецам, знающим прежние
времена - ибо дела царя делались
пред всеми знающими закон и права, -
14 приближенными же к нему тогда были
: Каршена, Шефар, Адмафа, Фарсис, Мерес, Марсена, Мемухан - семь князей Персидских и Мидийских, которые могли видеть лице царя и
сидели первыми в царстве:
15 как поступить по закону с царицею Астинь за то, что она не сделала по слову царя Артаксеркса, объявленному
чрез евнухов?
16 И сказал Мемухан пред лицем царя и князей: не пред царем одним виновна царица Астинь, а пред всеми князьями и пред всеми народами, которые по всем областям царя Артаксеркса;
17 потому что поступок царицы дойдет до всех жен, и они будут пренебрегать мужьями своими и говорить: царь Артаксеркс велел привести царицу Астинь пред лице свое, а она не пошла.
18 Теперь княгини Персидские и Мидийские, которые услышат о поступке царицы, будут то же
говорить всем князьям царя; и пренебрежения и огорчения будет довольно.
19 Если благоугодно царю, пусть выйдет от него царское постановление и впишется в законы Персидские и Мидийские и не отменяется, о том, что Астинь не будет входить пред лице царя Артаксеркса, а царское достоинство ее царь передаст другой, которая лучше ее.
20 Когда услышат о сем постановлении царя, которое разойдется по всему царству его, как оно ни велико, тогда все жены будут почитать мужей своих, от большого до малого.
Христианство и в особенности православие часто называют «мужской религией»: всем управляют мужчины, а дело женщины – на кухне щи варить и мужа с детками кормить. Ну прямо как в Ветхом Завете… А точно ли оно в Ветхом Завете было так? Есть в нем несколько книг, носящих женские имена, но больше всего нам в поисках ответа на этот вопрос подходит книга Эсфири (или Есфири, как пишется это имя в старой орфографии).
Действие разворачивается в Персидской империи во время правления царя по имени Артаксеркс – по-видимому, речь идет об Артаксерксе I. Его долгое царствование пришлось на середину V в. до н.э., то была эпоха расцвета персидского государства – на границах огромной империи (от Эгейского моря до Индии, от Средней Азии до Египта) шли войны, но еще не родился тот, кто мог бросить персам серьезный вызов. Так что царь мог предаваться роскошествам и удовольствиям в своем дворце, расположенном в городе Сузы – одной из его резиденций. Иудеи в ту пору жили во многих городах и местностях империи – лишь часть из них вернулась из вавилонского плена на родину, многие отправились в другие земли в поисках лучшей доли.
Итак, Артаксеркс «устроил на третий год своего правления пир для всех вельмож и приближенных. Военачальники персидские и мидийские, знать и правители областей предстали перед царем, и он показывал им богатство и славу своего царства, пышность и блеск своего величия. Длилось это целых сто восемьдесят дней. А по прошествии этих дней царь устроил всему народу, какой был в твердыне города Сузы, и знатным и простым, пир на семь дней в саду царского дворца… царь велел всем управителям своего дворца: пусть люди пьют, сколько пожелают».
Можно представить себе эту картину! Не удивительно, что царица в конце концов устала от бесконечных празднований и отказалась явиться к пирующим по зову своего господина. Какое это было тяжкое оскорбление! Теперь жена самого последнего из царских подданных могла отказаться, по примеру царицы, исполнять повеления своего мужа. Стерпеть такое было никак невозможно, и царь прогнал супругу, разослав по всему царству указ на всех языках своей империи, гласивший: «Пусть мужчина будет господином в своем доме», – вместе с указом и объявление о том, что при дворе открылась вакансия царицы.
Среди прочих красавиц, собранных ко двору, оказалась и Эсфирь, молодая еврейка, которую воспитывал ее близкий родственник Мардохей. Он тоже служил при дворе и даже некогда оказал царю важную услугу, предупредив его о заговоре. Конкурс красоты тогда проходил неспешно: в течение целого года красавицы натирались и умащались всяческими маслами и благовониями, а потом их посылали к царю на одну ночь. После этого девушки отправлялись в особые покои – но большинство из них уже никогда не видели царя, если только он сам не желал вновь встретиться с ними. А кто сказал, что быть наложницей великого царя – это сплошные удовольствия?
Эсфирь, однако, выиграла этот конкурс и осталась при дворе в звании царицы. Казалось бы, ну что такого в этой истории, чтобы вносить ее в состав Священного Писания? Но всё главное еще только было впереди…
Первая в истории попытка поголовного истребления евреев, как гласит Библия, была задумана как раз при дворе Артаксеркса. Даже египетский фараон в свое время вовсе не хотел евреев уничтожить, он только собирался ограничить их рождаемость. Теперь же при дворе обнаружился некий Аман, который предложил царю такой проект: «Есть один народ, рассеянный по всем областям твоего царства среди других народов, но чуждый им. Законы у этих людей совсем не такие, как у прочих народов, и законов царя они не соблюдают. Не подобает царю с этим мириться. Если царю угодно, пусть он издаст указ о том, чтобы истребить их, и тогда казначеи получат от меня для царской казны десять тысяч талантов серебра».
Надо полагать, что Аман вовсе не собирался быть «спонсором» этих погромов: он, напротив, хотел поживиться имуществом тех, кого удастся перебить – и часть добычи заранее обещал отдать царю. Собственно, произошло примерно всё то же, что было и в истории с Даниилом, только уже в других масштабах: народ, у которого есть Царь выше всех земных царей, потенциально опасен для любого правителя. Артаксеркс согласился, решение об истреблении евреев было принято, дата выбрана при помощи жребия, и по всему царству был разосланы указания к наместникам и начальникам, как именно следует осуществить это мероприятие.
Мардохей как приближенный к царю не мог не узнать об этом приказе. Что же делать теперь? С одной стороны, его воспитанница стала царицей… А с другой – что она решала? Даже войти к царю не могла без его особого приглашения. А Мардохея, соответственно, не пускали к ней. Пришлось придворному прибегнуть к помощи слуг, чтобы передать царице весть о том, что их самих хотят в ближайшем будущем убить. Восточные дворы могут быть роскошными и славными, но жизнь при этих дворах всё же не так привлекательна, как кажется на первый взгляд.
И тогда эта молодая женщина, от которой не зависело ничего, которая была просто очень красивой и ценной игрушкой самого могущественного человека в мире, решила действовать сама. Для начала она попросила всех евреев царского города Сузы объявить строгий трехдневный пост. Воздерживаясь от пищи, или, говоря библейским языком, «смиряя себя», люди показывали Богу свою полную зависимость от Него, готовность принять Его волю. Надежды на собственные силы у них уже не оставалось.
Повествователь тем временем мастерски нагнетает напряжение – и в то же время показывает, как ненадежны расчеты Амана, как рушатся один за другим его планы. Во-первых, он так хотел расправиться с ненавистным Мардохеем, что даже не был готов ждать дня, назначенного для истребления всех евреев. Он приготовил высокий столб, на котором собирался повесить своего недруга.
Но вышло всё не так. Царю на следующую ночь не спалось, он велел принести и читать дворцовые хроники – и так ему напомнили о былых заслугах Мардохея. И оказалось, что верного служителя никак не наградили! Царь поспешил исправить эту несправедливость и для начала посоветовался с Аманом: как наградить самого верного слугу? Аман ответил: «пусть принесут одеяние царское, в которое облачается царь, и приведут увенчанного царским убором коня, на котором ездит царь. Пусть передадут это одеяние и коня кому-нибудь из самых знатных царских вельмож, а тот облачит человека, которому царь желает воздать почести, посадит его на коня и проведет коня под уздцы по городской площади». Аман-то был уверен, что все эти почести предназначены ему… но они достались его злейшему врагу Мардохею, Аману же пришлось вести коня под уздцы.
Казалось бы, можно было отступиться, понять, что планам его не суждено было сбыться. Но Аман настаивал на своем – и так шел к собственной гибели, как до него и после него поступали слишком многие, кто был ослеплен ненавистью и собственным высоким чином.
А что же царица Эсфирь? После поста она устроила роскошный пир и пригласила на него супруга-царя и недоброжелателя Амана. Когда царь на пиру пришел в доброе расположение духа, он, как водится у царей, пообещал исполнить любую просьбу Эсфири. Она ответила: «Если я снискала милость твою, о царь, если царю угодно, пусть сохранят жизнь мою – вот о чем я прошу! Пусть сохранят народ мой – вот о чем я молю! Потому что проданы мы – и я, и мой народ – преданы на истребление, на избиение, на гибель!» И ошеломленный царь выслушал историю о страшном враге, который хотел уничтожить и ее саму, и преданного царю Мардохея. Приговор был вынесен тут же, на месте: Амана повесили на том самом столбе, который он приготовил для Мардохея.
Однако на том история еще не закончилась: ведь приказ об истреблении евреев уже был разослан по всей огромной Персидской империи, а отменять однажды отданные приказы у персидских владык было не принято. Тогда от имени царя был издан другой указ: теперь уже евреям дозволялось и даже прямо предписывалось постоять за себя, отомстить всем своим врагам и перебить. Книга Есфири добавляет: «И в какую бы область, в какой бы город ни приходил этот указ с повелением царя, везде начинались у иудеев радость и веселье, пир и праздник. И многие люди из народов этой страны перешли в иудейство, потому что их объял страх перед иудеями».
Иудеи не преминули воспользоваться такой возможностью и действительно уничтожили всех своих врагов – в одних Сузах их обнаружилось пять сотен, в том числе повесили десятерых сыновей Амана. Этот день решено было отметить как праздничный, и по сей день он сохраняется в календаре еврейских праздников под именем Пурим – это слово переводится как «жребии». Некогда враги еврейского народа бросали жребий, определяя день, когда нужно евреев перебить, но в результате погибли сами. Такой уж им выпал жребий.
И всё-таки относиться к этой книге спокойно у христиан часто не получается, порой ее даже предлагали исключить из состава Библии. Что же это выходит? Избранный народ не просто избавился от гибели, но и отплатил врагам той же монетой? Разве нельзя было иначе? Разве они не понимали, что народ Божий не должен уподобляться своим гонителям?
Трудно сказать, можно ли было в ту эпоху обезопасить врагов, не причиняя им при этом ни малейшего вреда. Отнять у них оружие? Заключить под стражу? А если они откажутся (а ведь точно не согласятся), тогда что?
Но самое главное, что слова о любви к ненавидящим в том мире еще не прозвучали. Как и в случаях с Исходом и с завоеванием Ханаана вопрос был один: «кто кого». И горе побежденным! Глядя на мир, изображенный в книге Эсфири, где убийство одного человека или целого народа – такая же обыденная вещь, как царское пиршество, мы лучше понимаем, что Новый Завет стал действительно новым, революционным для своего времени.
Но есть у христиан и еще одна причина относиться к этой книге с осторожностью… В ее еврейском тексте ни разу не упомянут Бог. Если бы она не входила в состав Библии, у нас не было бы особых оснований думать, что она вообще имеет какое-то отношение к вопросам веры. Это захватывающая история из жизни персидского двора, с конфликтами, интригами, напряженным действием и неожиданной развязкой. Но действуют в ней во всех случаях люди и только люди.
Именно по этой причине в греческую версию этой книги были добавлены целые абзацы, излагающие богословский взгляд на ту же историю. Вот, к примеру, как молится Мардохей, узнав об опасности: «И ныне, Господи Боже, Царю, Боже Авраамов, пощади народ Твой; ибо замышляют нам погибель и хотят истребить изначальное наследие Твое; не презри достояния Твоего, которое Ты избавил для Себя из земли Египетской; услышь молитву мою и умилосердись над наследием Твоим и обрати сетование наше в веселие, дабы мы, живя, воспевали имя Твое, Господи». И повествователь добавляет, что горячо молился не только он, но и все евреи. Но эти строки явно были добавлены в текст позднее, как раз для того, чтобы его сделать более назидательным для верующих.
Но даже если отказаться от них – история не теряет своего смысла. Бог в любом случае действует в истории, только не всегда в виде огненного и облачного столпа, как при исходе израильтян из Египта. Его воля может твориться руками людей – даже если они при этом и не говорят о Нем перед другими людьми.
Что же до роли женщины в религии Ветхого Завета и в христианстве, она вовсе не тождественна роли мужчины – но и ничем не ниже ее. Она просто другая, как показывает нам и эта библейская книга.
Введение.
Историческая обстановка.
Книга Есфирь уникальна в нескольких отношениях. В ней содержится интересный и весьма информативный материал о характере жизни в Персидской империи в определенный исторический период. События, описываемые в книге, происходили в так называемый Персидский период (539-331 гг. до Р. Х.), после возвращения большого числа израильтян из изгнания в землю Палестины.
Большинство изгнанников предпочло в Палестину не возвращаться, несмотря на то, что "выйти из Вавилона" их призывали жившие в ту пору пророки Исаия и Иеремия (Ис. 48:20; Иер. 50:8; 51:6). Причем Иеремия ссылался на то, что оставить Вавилон им следовало после 70 лет пребывания там, потому что такова о них воля Господа (Иер. 29:10), Который вновь благословит их в земле обетованной на основании завета, заключенного Им с их отцами (Втор. 28).
Есфирь и Мардохей были из числа тех евреев, которые не последовали пророческим повелениям возвратиться.
В различных древних источниках персидский царь, о котором рассказывается на страницах книги Есфирь, называется по-разному, и это нашло отражение в переводах Библии на различные языки. В русской Библии он зовется Артаксеркс. Но обычно он известен под именем Ксеркс. Также иногда он зовется еще Ахашверошем или Агасвером. Этот царь правил Персидской империей с 485 по 465 гг.до Р. Х., он был сильным и деятельным правителем.
События описанные в книге происходили в том промежутке времени, который "разделяет" главы 6 и 7 в книге Ездра. Если более конкретно, то события эти происходили в десятилетие, начинавшееся с 483 г. до Р. Х. (с третьего года правления Артаксеркса; Есф. 1:3) до 473 года (когда истекал 12-ый год его правления).
Книга Есфирь единственная из книг Библии, где имя Бога не упоминается. Цитат из книги Есфирь мы не находим в Новом Завете. Списки ее не были обнаружены среди свитков Мертвого моря. Не упоминается в ней ни закон Моисеев ни жертвоприношения. Все это согласуется с той точкой зрения, что иудеи, осевшие в Персидской империи, отошли от исполнения закона и, следовательно, воли Божией. Уклонились они и от исполнения своего долга - возвратиться в землю обетованную и восстановить поклонение Иегове в храме.
В книге Есфирь нет упоминаний о молитвах, хотя о посте есть. Напомним, что в других книгах этого периода молитва в устах главных персонажей играет важную роль (хорошие тому примеры книги Ездра и Неемия). Но мы не видим, чтобы молились Мардохей или Есфирь. Возможно, оба они были недостаточно сведущи в духовных вопросах, если не считать их убежденности в том, что Бог защитит Свой народ.
Кому была адресована книга Есфирь? Если бы знать, кто они были, первые читатели книги Есфирь, легче было бы толковать ее. В книге содержится несколько указаний на даты, которые "привязывают" повествование к определенному периоду существования Персидской империи, но в ней нет и намека на время ее написания, как нет и ясного указания на то, кому она в первую очередь была "адресована".
Некоторые богословы предполагают, что книга Есфирь была написана в Персии, а затем доставлена в Палестину, где вошла в собрание ветхозаветных книг, признанных каноническими. Более правдоподобным представляется другое мнение, состоящее в том, что автор книги, живя в Палестине, описал все эти события, происшедшие в Персии, для пользы и назидания своих собратьев, возвратившихся в землю обетованную. Маловероятно, что она была рассчитана на читателей-персов. Назначение ее, несомненно, было в том, чтобы ободрить израильтян, напомнив им, что Бог действует в их интересах, и даже люди, отказавшиеся вернуться в землю, могут послужить орудием Его благодати.
Когда бы ни была написана книга Есфирь, время ее появления было трудным для евреев в Палестине. 21 год ушел на строительство храма (536-515 гг.до Р. Х.) и, как следует из второй половины книги Ездра, в царствование действительного Артаксеркса (сына Ксеркса), т. е. в 464-424 гг.до Р. Х., духовное состояние народа оставляло желать лучшего. Как для Ездры, так и для Неемии, причина этого была ясна: народ не следовал условиям завета, записанным во Второзаконии, и поэтому больше находился под действием Божьего осуждения чем под Его благословениями.
В свете этого понятно, каким замечательным источником ободрения могла послужить книга Есфирь для евреев, боровшихся за восстановление нации и системы богопоклонения, существовавшей до плена. Ведь книга недвусмысленно свидетельствовала, что враждебным племенам, которых так страшились иудеи, никогда не покорить народа, избранного Богом. Израиль находился под Его защитой, несмотря на то, что значительная часть его оставалась за пределами обетованной земли. И хотя Бог Израиля в книге Есфирь не упоминается, эта книга, несомненно, внушала мысль о необходимости поклоняться Ему.
Как уже было сказано, в книге не содержится и намека на то, кто был ее автором, но кем бы он ни был, человеку этому хорошо были знакомы образ жизни персов и их культура. Из повествования нельзя не почувствовать, что оно составлено очевидцем событий. Автор книги, вероятно, был евреем. Существует предположение, что она написана Ездрой или Неемией, но убедительных доказательств в пользу этого не имеется.
