40. Правовое регулирование финансово-экономической деятельности МСУ. Согласно ФЗ «Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации» экономическую основу МСУ составляют муниципальная собственность, местные финансы, имущество, находящееся

Глава 9. Правовое регулирование банковской деятельности 9.1. Понятие банковского кредитаБанковский кредит представляет собой одну из форм движения ссудного капитала, когда временно свободные денежные средства государства, юридических и физических лиц, аккумулированные

Глава 10. Правовое регулирование лизинговой деятельности 10.1. Понятие финансовой аренды (лизинга). Виды лизингаПо своему экономическому содержанию лизинг является формой кредитования без передачи права собственности на товар арендатору. Лизинг можно рассматривать как

1.4. Журналистские расследования в Советском Союзе С первых дней установления советской власти по инициативе B. И. Ленина Совнаркомом РСФСР были приняты два революционно-судьбоносных для журналистики декрета. Это «Декрет о печати» от 27 октября (9 ноября) 1917 года, наложивший

100. Правовое регулирование в строительной деятельности Правовое регулирование отношений по капитальному строительству входит в компетенцию Российской Федерации. Пути совершенствования правового регулирования строительной деятельности тесно связаны с

105. Правовое регулирование сельскохозяйственной деятельности Специфика сельскохозяйственных организаций и их правового положения находит проявление в статутных нормах, например, в специальном законодательстве об их отдельных видах, в их учредительных

Раздел XV ПРАВОВОЕ РЕГУЛИРОВАНИЕ ОКАЗАНИЯ БАНКОВСКИХ, СТРАХОВЫХ И ТРАНСПОРТНЫХ УСЛУГ В ЕВРОПЕЙСКОМ СОЮЗЕ 119. В чем специфика правового регулирования банковских и страховых отношений в ЕС? Специфика правового регулирования банковских и страховых отношений в ЕС

Принципы организации и деятельности советского суда, установленные Сталинской Конституцией и изданным в развитие ее IX главы Законом о судоустройстве, обусловили соответствующие изменения и в организации военных трибуналов.

Рассмотрим каждый из этих организационных принципов с точки зрения их применимости к военным трибуналам.

Согласно ст. 5 Закона о судоустройстве правосудие в СССР осуществляется на началах:

«а) единого и равного для всех граждан суда, независимо от социального, имущественного и служебного положения граждан, их национальной и расовой принадлежности;

б) единого и обязательного для всех судов уголовного, гражданского и процессуального законодательства СССР».

В ст. 5 Закона о судоустройстве подчеркнут один из основных организационных принципов советского суда - принцип единства судебной системы.

В большинстве буржуазных государств имеется параллельно несколько, подчас независимых одна от другой судебных систем: общие суды, военные суды, исключительные суды и т. д. В царской России была система общих судов (окружной суд, судебная палата, сенат) и система военных и военно-морских судов, находившихся в ведомстве военного и морского министерств. Все эти суды действовали по специальным, отличным друг от друга процессуальным правилам. В особенности это ярко проявлялось в странах фашистского террора, где вообще суд был превращен в подсобный орган фашистской разведки и являлся одним из средств фашистского террора, а военные суды были переданы в полное ведение командования.

В СССР - единая система судов.

Согласно Закону о судоустройстве, военные трибуналы в СССР осуществляют те же задачи, что и все другие суды социалистического государства, но только в особых условиях. В соответствии со ст. 102 Конституции СССР и ст. ст. 1 и 64 Закона о судоустройстве, система военных трибуналов входит в общую советскую судебную систему и подчиняется высшему надзору Верховного суда СССР.

Как и все суды в СССР, военные трибуналы руководствуются в своей деятельности единым для всех судов уголовным и процессуальным законодательством. Но в отличие от общих судов военные трибуналы до Отечественной войны совершенно нё рассматривали гражданских дел (т. е. споров имущественного характера между гражданами, учреждениями и организациями). Как уже указывалось выше, в 1943 г. военные трибуналы получили на время войны право расссматривать и гражданские иски по некоторым категориям дел.

Ст. 112 Конституции СССР и ст. 6 Закона о судоустройстве говорят: «Судьи независимы и подчиняются только закону». Под независимостью судей понимается обеспечение судьям возможности в каждом отдельном случае постановлять решение по своему внутреннему убеждению на основании закона и своего социалистического правосознания в строгом соответствии с обстоятельствами дела. Никто - ни командование, ни Министерство юстиции, ни прокуратура, ни вышестоящий суд - не может диктовать судьям, разбирающим дело, как они должны это дело решить.

Закон о судоустройстве устанавливает ряд очень существенных гарантий независимости судей. Согласно ст. 17 этого закона, освобождение судей от должности и народных заседателей от их обязанностей допускается не иначе, как по отзыву избирателей или же в силу состоявшегося о них приговора суда.

В ст. 18 Закона о судоустройстве указано: «Возбуждение против судей уголовного преследования, отстранение их в связи с этим от должности и предание суду производится... в отношении членов Верховного суда СССР и специальных судов СССР - по постановлению Прокурора СССР с санкции Президиума Верховного Совета СССР».

Следовательно, возбуждение против членов военных трибуналов уголовного преследования, отстранение их в связи с этим от должности и предание суду производятся с соблюдением гарантий, установленных законом.

Однако в условиях военного времени может создаться необходимость в немедленном отстранении от должности кого-либо из работников военных трибуналов. Поэтому ст. 6 Положения о военных трибуналах от 22 июня 1941 г. предоставляла право председателям военных трибуналов округов, фронтов и флотов временно отстранять от должности председателей, их заместителей и членов военных трибуналов с последующим утверждением этого распоряжения Народным Комиссаром юстиции СССР. За свои служебные проступки судьи отвечают в особом порядке - согласно Положению о дисциплинарной ответственности судей от 29 июля 1939 г. Дисциплинарные взыскания на работников военных трибуналов могут быть налагаемы Министром юстиции СССР и председателем военного трибунала. Министр юстиции СССР может наложить одно из следующих взысканий: замечание, выговор, выговор с предупреждением о постановке вопроса об отозвании с должности судьи; председатель военного трибунала - только замечание и выговор.

Таким образом, военные судьи в СССР вполне гарантированы от необоснованного привлечения к уголовной и дисциплинарной ответственности.

Подобных гарантий независимости военных судей нет ни в одном буржуазном государстве.

При судебном разбирательстве в военном трибунале того или иного уголовного дела никакие органы не вправе вмешиваться и давать свои указания об исходе дела.

Как уже указывалось, председатели военных трибуналов обязаны, согласно ст. 13 Положения о военных трибуналах от 22 июня 1941 г., периодически информировать командование соединений, военные советы фронтов, флотов, армий и округов о работе военных трибуналов по борьбе о преступностью. Такая информация о рассмотренных военным трибуналом делах не представляет собою вмешательства командования в рассмотрение конкретных дел, не затрагивает принципа независи-. мости военных судей.

Согласно ст. ПО Конституции СССР «судопроизводство ведется на языке союзной или автономной республики или автономной области с обеспечением для лиц,

не владеющих этим языком, полного ознакомления с материалами дела через переводчика, а также права выступать на суде на родном языке». Об этом же говорит и ст. 7 Закона о судоустройстве. Это требование, представляющее реализацию ленинско-сталинской национальной политики в отправлении правосудия, полностью, конечно, соблюдается и в судопроизводстве военных трибуналов.

В соответствии со ст. 111 Конституции СССР, ст. 8 Закона о судоустройстве указывает, что «разбирательство дел во всех судах СССР открытое, поскольку законом не предусмотрены исключения, с обеспечением обвиняемому права на защиту».

Эти исключения по действующему законодательству (ст. 19 УПК РСФСР и соответствующие статьи УПК других союзных республик) имеют место только в двух случаях: когда разбирается дело, в котором затрагиваются вопросы, являющиеся государственной, дипломатической или военной тайной, и когда суд разбирает дела о половых преступлениях, при рассмотрении которых ему приходится касаться интимных сторон жизни обвиняемых и потерпевших.

Понятно, что военным трибуналам вследствие особого характера подсудных им дел чаще приходится касаться вопросов, составляющих военную тайну, и поэтому чаще, чем общим судам, прибегать к ограничению гласности. Кроме того, в тех случаях, когда военные трибуналы действуют в боевой обстановке, например, в местности, находящейся под обстрелом неприятеля, сама эта обстановка может сделать гласность процесса фактически неосуществимой. Но общие правила остаются незыблемыми и для военных судов.

Ст. 111 Конституции СССР и на основе ее ст. 8 Закона о судоустройстве говорят о праве обвиняемого на защиту.

В процессуальной науке различаются, как известно, защита в материальном смысле и защита в формальном смысле. Под защитой в материальном смысле разумеется вся совокупность гарантий, соблюдаемых в интересах обвиняемого, и вся совокупность прав, которые предоставлены законом обвиняемому и при помощи которых он может защищаться против предъявленного

13 8ак. 3431. Советское право. Часть II.

ему обвинения. Защита же в формальном смысле - это право обвиняемого пользоваться для своей защиты услугами адвоката. Конституция СССР, говоря о праве обвиняемого на защиту, имеет в виду защиту как в формальном, так и в материальном смысле.

В нормальных мирных условиях это право на защиту, как в формальном, так и в материальном смысле, принадлежит и обвиняемым, преданным суду военного трибунала. Однако в условиях боевой обстановки может сложиться положение, при котором осуществление права на защиту в формальном смысле, т. е. приглашение обвиняемым адвоката, окажется фактически невозможным, Было бы недопустимо в этих случаях откладывать разбирательство дела до тех пор, пока не сложится такая обстановка, когда можно будет привлечь адвоката для участия в процессе. Поэтому уголовно-процессуальное законодательство союзных республик (например, ст. 381 УПК РСФСР) разрешает военным трибуналам слушать дело «без участия сторон», т. е. без прокурора и без защитника.

Однако право на защиту в материальном смысле остается у обвиняемого во всех без исключения случаях. Отсутствие у обвиняемого защитника возлагает на председателя трибунала особую ответственность за полноту и всесторонность исследования дела.

Ст. ст. 9, 10, 11, 12, 13 и 14 Закона о судоустройстве говорят об участии во всех судах народных заседателей и о выборности судей.

В соответствии со ст. 103 Конституции СССР, статьи 9 и 14 Закона о судоустройстве указывают, что рассмотрение дел во всех судах осуществляется с участием народных заседателей, кроме случаев, специально предусмотренных законом. Основное правило таково, что разбирательство любого судебного дела, как уголовного, так и гражданского, производится коллегией в составе трех судей - судьи и двух народных заседателей. Этот порядок действует во всех судах - от народного суда и до Верховного суда СССР. В составе трех членов суда без участия народных заседателей происходят заседания судебных коллегий при рассмотрении жалоб и протестов на приговоры нижестоящих судов, и как исключение

В отношении военных трибуналов Закон о судоустройстве (ст. 56) допускает возможность изъятия из этого правила и разрешает по делам, подсудным военным трибуналам, в случаях, особо указанных в законе, разбирать такие дела в составе трех членов военного трибунала.

В период Великой Отечественной войны для местностей, не объявленных на военном положении, таким законом являлось Положение о военных трибуналах и военной прокуратуре от 20 августа 1926 г. Примечание к ст. 4 этого Положении давало право рассматривать дела в военном трибунале либо в составе трех постоянных членов военного трибунала, либо в составе председательствующего члена военного трибунала и двух временных членов или двух постоянных и одного временного члена - по усмотрению председателя военного трибунала.

В местностях же, объявленных на военном положении, и в районе военных действий, согласно ст. 12 Положения о военных трибуналах от 22 июня 1941 г., все дела рассматривались в военных трибуналах в составе трех постоянных членов.

Важнейшим демократическим принципом советского судоустройства является принцип выборности судей.

Никаких формальных условий для права быть судьей наш закон, как известно, не устанавливает. Согласно ст. 11 Закона о судоустройстве судьями могут быть все граждане, пользующиеся избирательными правами. Только от избирателей зависит определение пригодности того или иного кандидата к выполнению обязанностей судьи.

Принцип выборности судей и народных заседателей в мирное время распространяется также и на военные трибуналы. Согласно ст. 54 Закона о судоустройстве, председатели, их заместители и члены специальных судов избираются Верховным Советом СССР сроком на 5 лет.

Выборы военных судей до Великой Отечественной войны не были произведены. Поэтому впредь до проведения выборов в порядке, установленном Законом о судоустройстве, председатели и члены военных трибуналов назначались и увольнялись Народным Комиссаром юстиции СССР.

Зачисление председателей и членов военных трибуналов в кадры Советской Армии, Военно-Морского Флота или войск НКВД производилось Народным Комиссаром Обороны, Народным Комиссаром Военно-Морского флота или НКВД СССР.

Ст.ст. 55 и 56 Закона о судоустройстве устанавливают, что для участия в судебных заседаниях военных трибуналов должны привлекаться народные заседатели, избираемые краевыми и областными Советами депутатов трудящихся и Верховными советами союзных и автономных республик, кроме случаев, когда по закону дел"а рассматриваются в составе трех членов трибунала. Выборы народных заседателей для участия в судебных заседаниях военных трибуналов должны производиться соответственно теми краевыми и областными Советами депутатов трудящихся, в районе которых расположено данное воинское соединение. Выборы народных заседателей военных трибуналов произведены не были. Поэтому оставалось в силе примечание к ст. 4 Положения о военных трибуналах и военной прокуратуре от 20 августа 1926 г. и Положение о временных членах военных трибуналов от 9 ноября 1926 г., т. е. вместо народных заседателей для участия в судебных заседаниях военных трибуналов привлекались временные члены.

В местностях, объявленных на военном положении, и в районах военных действий порядок выборов председателей и членов военных трибуналов и народных заседателей, установленный Законом о судоустройстве, неприменим, как слишком сложный и громоздкий. Поэтому Положение о военных трибуналах от 22 июня 1941 г. установило для этих местностей иной порядок комплектования военных трибуналов (ст. ст. 3--5).

Штаты военных трибуналов утверждались совместными приказами Народного Комиссара юстиции СССР и Народного Комиссара Обороны СССР или Народного Комиссара Военно-Морского флота СССР или Народного Комиссара внутренних дел СССР, смотря по тому, о какой из ветвей трибунальской системы шла1 речь.

Согласно ст. 3 Положения о военных трибуналах 1941 г. «приписка на военное время на должности заместителей председателей и членов военных трибуналов производится из числа лиц военно-юридического состава запаса1, а на должности председателей трибуналов - из числа кадровых работников военных трибуналов».

В том же порядке производилось пополнение должностей председателей, их заместителей и членов военных трибуналов. Перемещение председателей, их заместителей и членов военных трибуналов округов, фронтов, армий, флотов и флотилий производилось Народным Комиссаром юстиции СССР. Работники тех же категорий нижестоящих военных трибуналов перемещались председателями военных трибуналов фронтов и флотов. Технический персонал военных трибуналов назначался и увольнялся председателем соответствующего трибунала.

Одним из принципов социалистического судебного права является право осужденного и других участников процесса на обжалование приговора или определения суда.

Согласно ст. 15 Закона о судоустройстве, приговоры или определения всякого суда (кроме Верховного суда СССР и верховных судов союзных республик) могут быть обжалованы в вышестоящий суд.

Право опротестования приговора суда после вступления этого приговора в законную силу (по истечении срока на обжалование или после оставления в силе приговора судом, рассматривающим поданные в срок жалобы или протест) по Закону о судоустройстве предоставлено только Генеральному прокурору СССР и Председателю Верховного суда СССР, а также прокурорам и председателям верховных судов союзных республик в порядке надзора.

Эти правила в мирное время распространяются в основном и на военные трибуналы с той разницей, что, поскольку эти трибуналы не входят в судебную систему союзных республик, право опротестования их приговоров в порядке надзора принадлежит только Генеральному прокурору СССР и Председателю Верховного суда СССР. Только по некоторым категориям дел, подсудным военным трибуналам (дела о террористических актах и дела о вредительстве и диверсиях), возможность обжалования приговоров устранена особыми законами (от 1 декабря 1934 г. и от 14 сентября 1937 г.).

Иначе обстояло дело в военное время. Необходимость быстрой и решительной репрессии не давала возможности допускать право обжалования приговора, осуществление которого было неизбежно связано с передачей дела в вышестоящий суд и с длительной задержкой в его разрешении. Поэтому ст. 14 Положения о военных трибуналах от 22 июня 1941 г. устраняла возможность обжалования сторонами приговоров военных трибуналов в местностях, объявленных на военном положении, и в районах военных действий. В остальных местностях право обжалования приговора военных трибуналов сохранялось и в военное время. Но это же положение значительно усиливало надзор военной прокуратуры и вышестоящих военных трибуналов за законностью и обоснованностью приговоров военных трибуналов.

Систему военных трибуналов в СССР составляли: 1) военные трибуналы Красной Армии, 2) военные трибуналы "Военно-Морского Флота, 3) военные трибуналы войск НКВД, 4) военные трибуналы транспорта (железнодорожных и водных путей сообщения).

Все эти военные трибуналы можно было разбить на две группы:

а) военные трибуналы в местностях, объявленных на военном положении, и в районах военных действий; организация и порядок деятельности этой группы военных трибуналов определялись Положением о военных трибуналах от 22 июня 1941 г.; общее законодательство применялось к этой группе военных трибуналов лишь постольку, поскольку оно не было изменено этим Положением;

б) военные трибуналы в местностях, не объявленных на военном положении; организация и порядок деятельности этих трибуналов регулируется Законом о судоустройстве, процессуальным законодательством соответствующих (по месту нахождения трибунала) союзных республик и Положением о военных трибуналах и военной прокуратуре от 20 августа 1926 г. с последующими изменениями и дополнениями.

Помимо перечисленных видов военных трибуналов в период Великой Отечественной войны в прифронтовой полосе ряд областных судов был реорганизован в воен

ные трибуналы с оставлением их в ведении народных комиссаров юстиции союзных республик. Так, например, постановлением военного совета Западного фронта от 28 октября 1941 г. при объявлении Москвы на осадном положении московский городской суд был реорганизован в военный трибунал г. Москвы. К подсудности военного трибунала г. Москвы и его секций в районах (по три члена военного трибунала в каждой) отнесены были дела о всех совершенных гражданами преступлениях, кроме предусмотренных ст.ст. 581а, 58е, 588, 589 УК РСФСР. Общее руководство работой трибунала было возложено на Управление НКЮ г. Москвы, а судебный надзор - на военный трибунал МВО. В каждом районе Москвы было сохранено по одному участку народного суда для рассмотрения гражданских дел. Московский городской суд действовал в составе судебной коллегии по гражданским делам.

После разгрома немецко-фашистских орд под Москвой и с удалением фронта от красной столицы число секций военного трибунала города и подсудность им уголовных дел все более сокращались.

Одновременно возобновили свою деятельность народные суды и Московский городской суд. Следовательно, этот вид военных трибуналов являлся временным.

Военные трибуналы Красной Армии рассматривали дела о йсех преступлениях, совершенных военнослужащими и военнообязанными во время пребывания последних на учебных сборах, а также дела о совершенных кем бы то ни было следующих преступлениях (см. приказ НКЮ СССР и Прокурора СССР от 24 июня 1941 г.): 1) измена Родине, 2) шпионаж, 3) террористические акты, 4) диверсии (эти дела могли рассматривать только военные трибуналы фронтов, округов и армий).

Если эти преступления были направлены к подрыву мощи и крепости железнодорожного или водного транспорта, то дела о них рассматривались транспортными военными трибуналами. Дела о террористических актах против сельского актива, дела о поджогах дворов сельских активистов и общественных зданий в сельских местностях рассматривались военными трибуналами войск НКВД (приказ НКЮ СССР и Прокурора СССР от 27 июня 1941 г.).

В соответствии с Указом Президиума Верховного Совета СССР от 16 октября 1943 г. «О введении военного положения в Гражданском воздушном флоте», дела о служебных преступлениях работников Гражданского воздушного флота (в том числе о преступлениях личного состава авиагрупп и авиаотрядов, приданных для обслуживания действующих частей Красной Армии, штатных рабочих и служащих аэропортов и аэродромов и всех остальных работников ГВФ) рассматривались также военными трибуналами Красной Армии, а где их не было - военными трибуналами войск НКВД.

В местностях, где не было других соответствующих военных трибуналов и других судов, военные трибуналы Красной Армии могли расссматривать уголовные дела, отнесенные к компетенции других военных трибуналов или судов.

Система военных трибуналов Красной Армии состояла из двух звеньев. К первому, нижестоящему, звену относились военные трибуналы дивизий, отдельных бригад, корпусов, военные трибуналы гарнизонов, отделы военных трибуналов округов и военные трибуналы армий и групп. Эти "военные трибуналы являлись судами первой инстанции, рассматривавшими уголовные дела о преступлениях, совершенных в районах расположения соответствующих воинских соединений.

Ко второму, высшему, звену относились; 1) военные трибуналы фронтов, округов и отдельных армий в местностях, не объявленных на военном положении; эти трибуналы действовали как суды первой инстанции и как кассационная инстанция; 2) военные трибуналы в местностях, объявленных на военном положении; это были суды первой инстанции, а также надзорная инстанция. Кроме того, председатели военных трибуналов фронтов и округов выполняли также и функции судебного управления по отношению к нижестоящим военным трибуналам Красной Армии.

Военные трибуналы фронтов (отдельных армий) в районах военных действий и в местностях, объявленных на военном положении, осуществляли судебный надзор за всеми видами военных трибуналов, действовавших в прифронтовой полосе. В связи с этим председатели военных трибуналов и военные прокуроры фронтов могли принести в военный трибунал фронта протест на всякий приговор, вынесенный не только военным трибуналом какого-либо войскового соединения, но и военным трибуналом войск НКВД, железной дороги или территориальным военным трибуналом. Военный трибунал фронта мот оставить в силе, изменить или отменить приговор, на который принесен протест. В остальном военные трибуналы фронта не вмешивались в деятельность военных трибуналов войск НКВД и транспорта.

Дела между военными трибуналами различных категорий распределялись по правилам так называемой персональной подсудности, т. е. в зависимости от должностного положения подсудимого: согласно ст. 10 Положения о военных трибуналах 1941 года, трибуналы при дивизиях и стрелковых бригадах рассматривали дела о преступлениях военнослужащих, занимавших должности до командира роты включительно и приравненных к нему по служебному положению лиц; трибуналы при корпусах - до командира батальона включительно и ему соответствующих лиц; трибуналы при армиях - до помощника командира полка включительно и ему соответствующих лиц; трибуналы при военных округах, фронтах и отдельных армиях - до командира неотдельной бригады включительно и ему соответствующих лиц.

Тем самым дела о вышестоящих офицерах и генералах, начиная с командира отдельной бригады, были подсудны Военной коллегии Верховного суда СССР.

Соответственно организационной структуре военноморских сил в военное время была построена и система трибуналов Военно-Морского Флота.

В местностях, объявленных на военном положении, и в районах военных действий военные трибуналы Военно-Морского Флота действовали на основании Положения о военных трибуналах 22 июня 1941 г. Поэтому приговоры этих трибуналов обжалованию не подлежали, и трибуналы действовали только как суды первой инстанции.

Система военных трибуналов железнодорожных и водных путей сообщения состояла из военных трибуналов железных дорог, морских и речных бассейнов и соединений железнодорожных войск отдельных железнодорожных бригад). Для обеспечения быстроты рассмотрения дел военные трибуналы железных дорог обычно имели на крупных узлах и станциях свои постоянные сессии, действовавшие от имени военного трибунала железной дороги.

Военные трибуналы железных дорог и водных бассейнов рассматривали дела о контрреволюционных преступлениях и обо всех других преступлениях, подрывающих нормальную работу железнодорожного и водного транспорта, и дела о преступлениях, предусмотренных п. 7 Указа о военном положении 22 июня 1941 г., если они были совершены на транспорте, дела о распространении в военное время ложных слухов, возбуждающих тревогу среди населения, а также дела о самовольном уходе и прогулах с предприятий и учреждений железнодорожного или водного транспорта. Последняя категория дел рассматривалась единолично одним из членов военного трибунала. Военные трибуналы железных дорог и водных бассейнов рассматривали дела, ранее относившиеся к компетенции линейных судов железных дорог и водных бассейнов.

Все дела об этих преступлениях рассматривались трибуналами железных дорог и водных бассейнов независимо от того, были ли они совершены работниками железнодорожного и водного транспорта или другими лицами.

В военное время приговоры этих трибуналов обжалованию не подлежали. Кассационной и надзорной инстанцией для военных трибуналов железных дорог является Военно-железнодорожная коллегия, а для военных трибуналов водных бассейнов - Военная водно-транспортная коллегия Верховного суда СССР, реорганизованные (военизированные) Указом Президиума Верховного Совета СССР от 7 августа 1942 г.

Вся система военных трибуналов в СССР возглавлялась Верховным судом СССР. Военная коллегия Верховного суда СССР действовала: а) как суд первой инстанции по наиболее важным преступлениям, отнесенным к компетенции военных трибуналов; б) как кассационная инстанция для военных трибуналов округов, флотов, фронтов и отдельных армий, а по делам с высшей мерой наказания - для всех военных трибуналов; в) как надзорная инстанция-по делам всех военных трибуналов, кроме военных трибуналов железнодорожных и водных путей сообщения, в отношении которых аналогичные функции выполняли, как сказано, Военно-железнодорожная в Военная водно-транспортная коллегии.

Военной коллегии Верховного суда СССР, как суду первой инстанции, были подсудны дела о преступлениях, совершенных начальниками и другими руководящими работниками центральных управлений Наркомата Обороны, Наркомата Военно-Морского Флота, Главного Управления пограничных и внутренних войск НКВД СССР, а также лицами высшего командного и начальствующего состава Действующей Армии. Ей подсудны" были также дела, которые могли быть переданы на ее рассмотрение особым постановлением Президиума Верховного Совета СССР. В соответствии с постановлением ЦИК и СНК СССР от 10 июля 1934 г. Военной коллегии были подсудны наиболее важные дела об измене Родине, шпионаже, о совершении террористических актов и диверсиях.

Военная коллегия Верховного суда СССР могла принять к своему производству любое дело, подсудное любому военному трибуналу, исходя из сложности дела, его политического или общественного значения.

В качестве суда первой инстанции Военная коллегия рассматривала дела в составе председателя (или члена Военной коллегии) и двух членов или в составе председателя или члена Военной коллегии и двух народных заседателей, избранных для участия в судебных заседаниях Верховного суда СССР. Рассмотрение кассационных жалоб и протестов на приговоры военных трибуналов, а также протестов в порядке надзора, происходило в Военной коллегии в составе трех постоянных членов.

Приговоры Военной коллегии Верховного суда СССР как суда первой инстанции обжалованию не подлежали как в мирное, так и военное время. Они могли быть опротестованы в порядке надзора Председателем Верховного суда СССР или Генеральным прокурором СССР в Пленум Верховного суда СССР. Пленум Верховного суда СССР вправе отменить любой приговор и любое определение Военной коллегии.

Воєнная коллегия является составной частью Верховного суда СССР.

В военное время, как было указано, приговоры военных трибуналов, действовавших в местностях, объявленных на военном положении, или в районах военных действий, обжалованию не подлежали. Поэтому во время войны Военная коллегия Верховного суда СССР действовала как кассационная инстанция лишь по отношению к тем трибуналам, которые находились в местностях, не объявленных на военном положении.

В отношении же всех военных трибуналов, находившихся в местностях, объявленных на военном положении, или в районах военных действий, Военная коллегия являлась надзорной инстанцией. Председателю Военной коллегии, являющемуся вместе с тем заместителем председателя Верховного суда СССР, принадлежало право приостановить исполнение приговора любого военного трибунала, истребовать всякое дело, разрешенное военным трибуналом, и, если он находил приговор неправильным, опротестовать его. Как известно, такое же право принадлежит Генеральному прокурору Союза ССР и Председателю Верховного суда СССР.

Рассмотрение протестов в порядке надзора составляет одну из задач Военной коллегии Верховного суда СССР.

В отношении военных трибуналов функции судебного управления осуществлялись Народным Комиссаром юстиции СССР через Управления военных трибуналов Народного Комиссариата юстиции СССР: 1) Главное Управление военных трибуналов Красной Армии и Военно-Морского Флота; 2) Главное Управление военных трибуналов железнодорожного и водного транспорта и 3) Управление военных трибуналов войск НКВД.

Управлениями военных трибуналов выполнялись следующие функции: а) разработка вопросов, связанных с организацией военных трибуналов (структура, штаты); б) производство ревизий военных трибуналов по всем вопросам их деятельности (проверка приговоров, определений, сроков рассмотрения дел, жалоб и т. д.); в) изучение и обобщение судебной практики военных трибуналов; г) разработка приказов и инструкций об улучшении организации работы военных трибуналов; д) учет и изучение кадров военных трибуналов, разработка планов их подготовки и переподготовки, подготовка для Народного комиссара предложений по назначению и перемещению работников военных трибуналов; е) организация ведения судебной статистики по военным трибуналам.

Война внесла в подсудность военных триб у н а л о в ряд изменений, диктовавшихся требованиями обороны, общественного порядка и государственной безопасности.

Указ Президиума Верховного Совета СССР от 22 июня 4941 г. «О военном положении» в пункте 7 установил: «В изъятие из действующих правил о рассмотрении судами уголовных дел, в местностях, объявленных на военном положении, все дела о преступлениях, направленных против обороны, общественного порядка и государственной безопасности, передаются на рассмотрение военных трибуналов».

Указом изымались из подсудности народных судов и передавались на рассмотрение военных трибуналов дела о разбое, умышленных убийствах, насильственном освобождении из домов заключения и из-под стражи, уклонении от исполнения всеобщей воинской обязанности, сопротивлении представителям власти.

Из компетенции краевых и областных судов изымались дела о преступлениях контрреволюционных и особо опасных против порядка государственного управления, а также дела о хищении общественной (социалистической) собственности. Кроме того, военным властям предоставлено было право передавать на рассмотрение военных трибуналов дела о спекуляции, злостном хулиганстве и иных преступлениях, если командование признает это необходимым по обстоятельствам военного времени.

Указ оставлял в компетенции военных трибуналов дела о всех преступлениях военнослужащих, а также дела о незаконной покупке, продаже, хранении и хищении оружия, совершенных кем бы то ни было.

Статьи 8-10 Положения о военных трибуналах от 22 июня 1941 г. содержали ряд правил о подсудности.

В ст. 9 Положения подтверждалась исключительная компетенция военных трибуналов округов, фронтов, флотов, армий и флотилий в рассмотрении дел об измене Родине, шпионаже, терроре и диверсиях. Новым было только то, что право рассмотрения этой категории дел предоставлялось и военным трибуналам армий и флотилий. На практике, по поручению вышестоящих трибуналов;, эти дела рассматривали в отдельных случаях также военные трибуналы корпусов и ди- , визий.

Таким образом, сохранялась подсудность военных трибуналов, установленная Указом 13 декабря 1940 г., законом 10 июля 1934 г. с дополнениями, внесенными Указом 22 июня 1941 г. «О военном положении».

В местностях, не объявленных на военном положении, компетенция военных трибуналов определялась ст. ст. 8, 10 Положения о воєннух трибуналах и военной прокуратуре от 20 августа 1926 г.

Однако это Положение в период Отечественной войны дополнялось рядом Указов Президиума Верховного Совета СССР, устанавливавших новые категории дел, передававшихся на рассмотрение военных трибуналов. К таким общим для фронта и тыла законодательным актам прежде всего относится Указ Президиума Верховного совета СССР от 6 июля 1941 г. «Об ответственности за распространение в военное время ложных слухов, возбуждающих тревогу среди населения». За это преступление виновные лица подлежали суду военного трибунала.

Согласно ст. 3 Указа Президиума Верховного Совета СССР от 26 декабря 1941 г., дела о лицах, виновных в самовольном уходе (дезертирство) с предприятий военной промышленности, были переданы на рассмотрение военных трибуналов.

Как уже указывалось выше, служащие и инженерно-технические работники, работавшие в государственных предприятиях и учреждениях в районах, близких к фронту, были переведены на положение мобилизованных и закреплены за теми предприятиями и учреждениями, в которых они работали (Указ Президиума Верховного Совета СССР от 29 сентября 1942 г.). Дела о самовольном оставлении этими лицами работы или об их отказе от эвакуации рассматривались военными трибуналами.

К подсудности военных трибуналов были также отнесены дела о преступлениях лиц, уклонявшихся от военного учета, призыва и мобилизации, лиц, уклоняв- ішихся от обязательного обучения военному делу в местностях, объявленных на военном положении (постановление Пленума Верховного суда СССР от 11 октября 1941 г.), граждан, состоявших в истребительных батальонах, за преступления, направленные против установленного порядка несения службы (постановление Пленума Верховного суда СССР от 14 октября 1941 г.), а также лиц, находившихся в силу призыва военкоматами в составе формирования местной противовоздушной борьбы.

Особо регулировалась подсудность дел о преступлениях лиц, состоявших в народном ополчении. Согласно постановлению Пленума Верховного суда СССР от 11 октября 1941 г., дела о всех преступлениях лиц, состоявших в народном ополчении и зачисленных в части Красной Армии, рассматривались военными трибуналами. Лица, состоявшие в народном ополчении с отрывом от производства!, но не зачисленные в части Красной Армии, отвечали перед военными трибуналами только за преступления, направленные против установленного для них порядка несения службы. Лица, состоявшие в народном ополчении без отрыва от производства, за совершенные преступления подлежали ответственности перед общими судами.

Введение военного положения на железнодорожном, водном и воздушном транспорте приравняло в смысле уголовной ответственности рабочих и служащих этих предприятий к военнослужащим. Тем самым за все преступления работники транспорта с момента введения военного положения отвечали, как указывалось выше, перед военными трибуналами.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 27 января 1944 г. «Об ответственности начальствующего и рядового состава военизированной охраны предприятий и военизированной пожарной охраны НКВД СССР за преступления по службе» установлено на военное время, что лида начальствующего и рядового состава военизированной охраны предприятий и военизированной пожарной охраны НКВД СССР за преступления по службе должны были нести ответственность наравне с военнослужащими по Положению о ѣоинских преступлениях. Дела об указанных преступлениях были подсудны военным трибуналам.

По Указу Президиума Верховного Совета СССР от 15 ноября 1943 г. «Об ответственности за разглашение государственной тайны и за утрату документов, содержащих государственную тайну» виновные в совершении этих преступлений подлежали суду военного трибунала.

К этому перечню дел, которые в дни войны были отнесены к подсудности военных трибуналов, необходимо еще добавить, что в тех случаях, когда постановлениями правительства СССР предусматривалась ответственность за то или иное преступление по законам военного времени, дела эти также подлежали рассмотрению военных трибуналов.

Выше уже указывалось, что, согласно постановлению Пленума Верховного суда СССР от 8 января 1942 г., незаконченные производством дела по преступлениям контрреволюционным, особо опасным против порядка управления и наиболее тяжким преступлениям общеуголовного характера (убийство, разбой, крупные хищения и растраты) в отношении лиц, совершивших преступления до призыва их в Красную Армию и Военно-Морской Флот, подлежали, применительно к ст. 1 Указа Президиума Верховного Совета СССР от 13 декабря 1940 г., направлению через военную прокуратуру

в военный трибунал по месту службы обвиняемого.

Компетенция военных трибуналов, установленная в мирное время, не могла оставаться неизменной в дни войны.

Воєнная обстановка настоятельно требовала более быстрого реагирования на преступные действия, угрожавшие обороне, общественному порядку и государственной безопасности, особенно в прифронтовой полосе. Отсюда - передача в местностях, объявленных на военном положении, на рассмотрение военных трибуналов дел о всех более или менее важных преступлениях (государственных преступлениях, хищениях общественной собственности, умышленных убийствах, разбое и т. д.), совершенных кем бы то ни было." Процессуальный порядок рассмотрения дел в военных трибуналах (сокращение до одних суток срока вручения копии обвинительного заключения, отмена кассационного обжалования и т. д.) более, чем процесс в общих судах, соответствовал суровой обстановке военного времени, когда требовалось немедленное воздействие на нарушителей советских законов.

Передача на рассмотрение военных трибуналов в период Великой Отечественной войны наиболее важных уголовных дел говорит о том, что советская военная юстиция оказалась способной с честью выполнять те ответственные задачи, которые были перед ней поставлены в годы, когда нашей Родине пришлось обороняться от посягательств на нее фашистских хищников и когда укрепление тыла являлось одним из важнейших условий нашей победы.

Военные трибуналы и военно-полевые суды - временные органы правосудия, действующие на обороняемых, оккупированных и освобожденных территориях. Действуют в военное время или в условиях чрезвычайного положения на месте боевых действий или сразу же по их окончании.

Учреждаются командующими наступающих или обороняющихся сил при каждой воинской части (соединении), а также военными комендантами в крупных населенных пунктах. В военное время из-за сложности обстановки вынесение военными трибуналами и военно-полевыми судами общеуголовных наказаний в большинстве случаев невозможно, поэтому основным наказанием для большинства категорий подсудимых часто являлся расстрел; для отдельных категорий преступников - показательная казнь через повешение. В годы Великой Отечественной войны расстрельные приговоры в боевой обстановке иногда приводились в исполнение перед строем воинских частей. Положение о военных трибуналах в местностях, объявленных на военном положении, и в районах военных действий было утверждено 22 июня 1941 г. Указом Президиума Верховного Совета СССР. Военные трибуналы оказались ведущей формой осуществления правосудия в период войны. Они создавались при военных округах, фронтах и морских флотах, а также при армиях, корпусах, иных воинских соединениях и военизированных учреждениях. Линейные суды на транспорте также реорганизовывались в военные трибуналы железных дорог и водных путей сообщения.

В районах, объявленных на военном положении, подавляющее большинство судов общей юрисдикции после 22 июня 1941 г. также были реорганизованы в военные трибуналы. Военные трибуналы рассматривали дела о преступлениях, направленных против обороны, общественного порядка и государственной безопасности в районах, объявленных на военном положении. К суду военных трибуналов привлекались и гражданские лица по делам о государственных преступлениях, хищениях социалистической собственности, разбоях, грабежах, умышленных убийствах, побегах из мест заключения, сопротивлении представителям власти, уклонении от службы в армии, незаконном хранении оружия. В соответствии с Указом Президиума Верховного Совета СССР от 18 июля 1941 г. «Об ответственности за распространение ложных слухов, возбуждающих тревогу среди населения» все дела такого рода рассматривались только трибуналами, как и дела о самовольном уходе рабочих и служащих с военных заводов и гражданских заводов, работавших на армию. Приговоры военных трибуналов кассационному обжалованию не подлежали и могли быть отменены лишь в порядке надзора. Это существенно упрощало судопроизводство за счет ограничения прав подсудимых.

По данным генерал-полковника юстиции А. Муранова, за годы войны только военные трибуналы вынесли 2 миллиона 530 тыс. 663 приговора. При этом 284 тыс. 344 граждан СССР были приговорены к высшей мере наказания, или 8,9 % от общего количества представших перед военными трибуналами (9).

Показательна динамика «работы» военных трибуналов: в 1941 г. за «контрреволюционные преступления» приговорено к различным видам наказания (не только к расстрелу) «всего» 29 тыс. человек, в 1942 г. - 112 тыс., в 1943 и 1944 гг. - соответственно 96 и 99 тыс., а в победном 1945 г. - 135 тыс. осужденных контрреволюционеров.

Столь же показательна и динамика роста числа осужденных за «измену Родине» (ст. 58-16). В 1941 г. за измену Родине было осуждено 8976 человек, в 1942-45 050, в 1943-52 757, в 1944 г. - 69 895 человек (10: 558, 576). Из приведенных данных следует, что чем ближе была победа, тем больше появлялось желающих изменить Родине и перейти на сторону гибнущей Германии. Сам В. Звягинцев считает, что такую динамику можно объяснить желанием руководителя созданного в апреле 1943 г. СМЕРШ Абакумова, показать «наличие» в армии и стране многочисленных «изменников», что подчеркивало политическую значимость СМЕРШ и обеспечивало рост авторитета его начальника. Возможными причинами такого феномена, по нашему мнению, могут быть следующие: во-первых, по мере продвижения на запад в сфере действия органов СМЕРШ оказывалось значительное число изменников и пособников врага, отступивших вместе с немецкими войсками; во-вторых, не следует исключать того, что Сталин «работал на опережение», и поэтому к концу войны, видимо, стали чаще судить за проявления вольнодумства, чтобы приучить воевавших к послевоенной покорности. Таким образом, за каждый день войны военными трибуналами всех видов выносилось 1784 приговора, в том числе около 200 граждан приговаривались к расстрелу. И это без учета работы судов общей юрисдикции, Особого совещания при МГБ-НКВД и внесудебных расстрелов органами СМЕРШ.

Исключительной жесткостью отличалось правосудие при рассмотрении дел военнослужащих. За время войны военными трибуналами осуждено всего 994 270 военнослужащих, в том числе за дезертирство 376 300 человек, 422 700 осужденным исполнение приговоров отсрочено до окончания военных действий с направлением в состав штрафных подразделений, 436 600 осужденных направлены в места заключения (И: Гл. 5).

Из числа осужденных расстреляно 135 тыс. человек. По другим данным, по приговорам армейских военных трибуналов расстреляно 157 593 человека. Одним из объяснений такого расхождения может быть то, что в функции армейских трибуналов входило рассмотрение дел лиц, не являющихся на момент вынесения приговора военнослужащими: власовцев, карателей, полицейских, агентов карательных органов противника и т. д. Таким образом, за каждый день войны в среднем был осужден 701 военнослужащий, в том числе 92 человека приговаривались к расстрелу (без учета 70 тыс. расстрелянных сотрудниками СМЕРШ во внесудебном порядке). Таким образом, за каждый день войны расстреливался 141 человек. Если сложить 135 000 и 70 000 и если считать, что в диризии 10 000 человек, то выходит, что доблестными смершевцами, а это они приводили приговоры в исполнение, расстрелян личный состав более 20 дивизий. (В вермахте за пять лет войны, с 1 сентября 1939 г. по 1 сентября 1944 г, расстреляно 7810 военнослужащих, т. е. в 17 раз меньше, чем по приговорам военных трибуналов в Красной Армии. И это без учета внесудебных расстрелов Особыми отделами, отделами СМЕРШ и заградотрядами.) На этом фоне карательная практика советской военной Фемиды выглядит чудовищной (12: 577).

Одним из главных решений, повлиявших на судебную систему Советского Союза в годы войны, стал Указ Президиума Верховного Совета СССР от 22 июня 1941 г. «О военном положении» Интернет ресурс: http://www.libussr.ru/doc_ussr/ussr_4318.htm (дата обращения 23.03.2017). Изменения выражались в следующих аспектах. Во-первых, на территориях, объявленных на военном положении организовывались институты военной власти, в руках которых оказывались чрезвычайные полномочия для сохранения порядка и государственной безопасности. Более того, органы военного управления могли самостоятельно передавать дела, минуя общие суды, в военные трибуналы. Что касается последних, то согласно Указу их полномочия расширялись, что в последствии привело к тому, что там рассматривались даже «гражданские споры». См.: Бондаренко Д.В. Указ. соч. С.31.

Вторым важным изменением, привнесённым Указом, было расширение юрисдикции органов военной юстиции, т.е. трибуналов. В первую очередь под ведение трибуналов попадали преступления, направленные против государственной безопасности и направленные на нарушение общественного порядка. Более того, согласно пункту 9 Указа, осужденные трибуналом граждане не могли обжаловать приговор в кассационном порядке. Все законченные уголовные дела направлялись в вышестоящие трибуналы, но, как отмечает в своей работе Кодинцев, «после немедленного приговора это уже не имело большого значения». Кодинцев. Указ. соч. С. 327. Что касается приговоров с высшей мерой наказания, то все они отправлялись в военную коллегию Верховного Суда СССР и приводились в исполнение после 72 часов, если не поступало никакого ответа. Учитывая объемы поступающих дел, то можно легко предположить, сколько реально военная коллегия или прокуратура могли просмотреть дел в надзорном порядке.

Современные исследователи в своих работах, как правило, оценивают работу военных трибуналов в годы войны неудовлетворительно. В самих отчетах о работе военных трибуналов можно обнаружить серьезное злоупотребление высшей мерой наказания. Так, например, согласно статистике приговоров трибуналов Закавказского фронта, военной коллегией Верховного Суда СССР было отменено 60% приговоров к ВМН. ГАРФ. Ф. Р9492. Оп. 1а. 176. Л. 39 И Это еще достаточно высокая цифры, в отдельных трибуналах процент оставленных в силе приговоров доходил во второй половине 1941 года до 6,7%, а в 1942 о 7,2%, что говорит о совершенно неудовлетворительной работе органов военной юстиции.

Согласно отчетам различных трибуналов, чаще всего суды злоупотребляли применением высшей меры наказания по делам о хищениях военного имущества, порой несмотря на то, что сама кража была совершенно незначительной. Так, трибуналом закавказского фронта был приговорен к расстрелу повар столовой Сайфединов, похитивший 400 грамм сливочного масла. ГАРФ. Ф. Р9492. Оп. 1а. 176. Л. 39 Похожий случай можно увидеть в отчетах трибунала тихоокеанского флота, где военнослужащие Сажин и Азаров были проговорены к расстрелу за кражу 200 грамм сахара и 400 грамм масла, соответственно. И таких описание таких случаев встречается в отчетах о работе военных трибуналов повсеместно. Однако неправильная квалификация хищений была не только в сторону более тяжелого наказания. Один и тот же председатель военного трибунала Оренбургской железной дороги Миронов приговорил к высшей мере наказания грузчика Давленбаева за хищение одной пары мужских полуботинок Там же. С. 71, но осудил лишь к 2 годам лишения свободы без поражения в правах гражданина Коробкова, расхитившего из вверенных ему для перевозки грузов около 2000 кг каменного угля и мешок картофеля. Похищенные предметы Коробков выменивал на продукты и продавал за деньги. Там же. С. 72 И опять-таки, подобных случаев неправильной квалификации дел и меры наказания встречается достаточно часто.

Также, нередко встречаются примеры необоснованного применения высшей меры наказания по делам о контрреволюционных преступлениях. Так, например, военным трибуналом Брянского фронта был осужден по статье 58-10, т.е. контрреволюционная пропаганда и агитация, к 8 годам лишения свободы с поражением в правах красноармеец Зайналов за то, что он несколько дней хранил немецкую листовку, в которой обертывал мыло. Важно отметить, что по национальности военнослужащий был калмык, и как отмечается в деле, совершенно не владел русской грамотой. ГА РФ. Ф. Р9492. Оп. 1а. Д. 177. Л. 247. Необоснованное обвинение без детального разбирательства всех составляющих дела был не редкостью для военных трибуналов. Например при проверке работы военных трибуналов Сталинградского фронта были выявлены множественные случаи необоснованного осуждения по делам о государственных преступлениях. Например, под председательством военного юриста Кузнецова, военный трибунал осудил к высшей мере наказания по ст. 58-1 красноармейцев Леонова и Плешакова, вся вина которых заключалась в том, что они подняли «две фашистских листовки, из которых использовали в качестве курительной бумаги». ГА РФ. Ф. Р9492. Оп. 1а. Д. 177. Л. 35

Помимо нарушений в проведение следственного порядка, работниками трибуналов также совершались нарушения дисциплинарного порядка. Например, одним из таких случаев является зафиксированное во внутренней переписке НКЮ СССР групповое пьянство членами военного трибунала войск НКВД, во время которого и были задержаны военнослужащими пограничного полка. Как передается в отчете, «они совершили проступок недостойный работников военного трибунала и дискредитировали себя в глазах военнослужащих и населения». Там же. Л. 7.

Довольно любопытным кейсом является судебная практики военных трибуналов по отношению к подданным союзных государств. Можно увидеть, как проводилась либеральная политика по отношению к подсудимым иностранцам на примере работы военного трибунала Мурманского бассейна, где находилось большое количество иностранных кораблей. За хулиганские преступления иностранцы приговаривались трибуналами либо к условному сроку, либо ограничивались штрафами. Например, смазчик польского парохода «Тобрук» Т.В. Лейтерский, польский подданный, 19 марта 1943 года в интреклубе г. Мурманска избил советского инженера Б.В. Чиркова, в результате чего Чирков временно утратил трудоспособность, осколком стакана нанес ранение в лицо гражданину В.И. Домбровскому и причинил материальный ущерб Интреклубу. За эти хулиганские выходки, военный трибунал при рассмотрении дела освободил Лейтерского из под стражи ограничившись штрафом в 300 рублей. ГА РФ. Ф. Р9492. Оп. 1а. Д. 300. Л. 113. Другой случай, 26 марта 1943 года рабочий американского парохода «Томас Хатли», испанец Омидо Ферн, в интерклубе г. Мурманска, в состоянии опьянения, приставал к женщинам, избил переводчика Интреклуба Хургина, предложившего Омидо покинуть клуб и оскорбительно высказывался о Советском Союзе. При следовании в милицию Омидо оказывал сопротивление, пытаясь обезоружить милиционера. Омидо был освобожден из под стражи с приговором 2 года лишения свободы условно. Там же.

Матрос английского парохода «Эмпайер Бард» Маррисон Чарльз Лесли, английский подданный, 1 апреля 1943 года, в кабинете директора Мурманского Интерклуба приставал к посетителям с хулиганскими выходками, учинил драку с иностранными моряками. При задержании представитеями милиции оказывал сопротивление. Маррисон был приговорен к одному году лишения свободы условно и из под стражи освобожден. ГА РФ. Ф. Р9492. Оп. 1а. Д. 300. Л. 113.

Учитывая судебную практику органов юстиции как военных, так и общих, по отношению к гражданам Советского Союза, то разница в степени приговоров разительна.

Также нельзя не обойти сюжет, касающийся судебной практики военных трибуналов в местностях объявленных в осадном положении. Например, показательной является работа Московского трибунала. Он был организован в связи с объявлением 19 октября 1941 года г. Москвы на осадном положении - постановлением ГКО СССР Московский городской суд с 23-го октября 1941 года был переформирован в военный трибунал города Москвы. Там же.

Количество осужденных военным трибуналом с 5429 человек за декабрь 1941 года в январе 1942 года возросло до 6120 человек. Значительный рост поступления дел в январе 1942 года дали дела о государственных преступлениях. Так, по ст. 58-10 в январе 1942 года поступило 141 дело по сравнению с 53 в декабре 1941 года. ГА РФ. Ф. Р9492. Оп. 1а. Д. 181. Л. 179. Это объясняется передачей в январе 1942 года на рассмотрение военного трибунала г. Москвы значительного количества из тех категорий дел о государственных преступлениях, которые ранее рассматривались особым совещанием НКВД.

За измену родины по ст.58-1 военным трибуналом города Москвы за январь 1942 года было привлечено 3 человека. Все приговорены к расстрелу с конфискацией всего имущества. По с.58-1 «б» уголовного кодекса за январь - 1 человек, расстрел с конфискацией всего имущества.

Что касается судебной практики по ст. 58-10, то за январь было привлечено к ответственности 141 человек. Из них, к высшей мере наказания было приговорено 65 человек, и 68 человек к лишению свободы (65 человек на 10 лет и 3 человека от 5 до 10 лет.) Там же.

Сопоставление цифровых данных о карательной политике военного трибунала города Москвы по ст. 58-10 за январь 1942 по сравнению с другими месяцами (октябрь - декабрь 1941 г.) дает основание сделать ввод о значительном усилении карательной политики в январе 1942 год. Процент осужденных к высшей мере наказания увеличился с 26% до 49%.

В то же время в ноябре-декабре 1941 года 6 человек было приговорено по с 58-10 к лишению свободы на 5 лет и ниже, в январе 1942 года из 68 приговоренных к лишению свободы - 65 приговорен к 10 годам. ГА РФ. Ф. Р9492. Оп. 1а. Д. 181. Л. 179.

Сопоставление данных поступления дел в военный трибунал города Москвы по ст.58-10 ч.2. уголовного кодекса за первое и второе полугодия 1942 года и первое полугодие 1943 года свидетельствует о том, что во 2 полугодии 1942 года по сравнению с 1 полугодием того же года имело место резкое снижение поступления дел. Число привлеченных с 1268 человек в 1-м полугодии 1942 года, во 2 полугодии 1942 года снизилось до 875 человек, или на 31%. ГА РФ. Ф. Р9492. Оп. 1а. Д. 300. Л. 229

В 1-полугодии 1943 года количество лиц, привлеченных по ст.58-10 ч.2. уголовного кодекса за контрреволюционную агитацию продолжало снижаться - вместо 875 человек привлеченных за 2 полугодие 1942 года, в по 1-м полугодии 1943 года были привлечено только 389 челок или меньше на 486 человек - на 55% чем во 2 полугодии 1942 года. Как будет видно в следующей главе, посвященной судебной практике общих судов, такая тенденция наблюдалась во всех судебных органах РСФСР в этот период.

Из 389 привлеченных - осуждено 368 человек - 94%, оправдано 6 ч. - 2%, дело прекращено в отношении 15 чел. - 4%, из них вследствие невменяемости привлеченных - 11 и за смертью обвиняемых - 4. Осужденные приговорены к следующим наказаниям: к ВМН - расстрелу - 4 чел., т.е. 1%, к лишению свободы сроком на 10 лет - 108 чел, т.е. 26%, от 6 до 10 - 225 чел, т.е. 65%, на 5 лет 31 чел - 8 %. Там же. С. 232.

Теория и история государства и права

из уровня культурно-исторического развития данного общества, способности последнего осваивать задаваемый уровень свободы.

Список литературы

1. Российское общество: ценности и приоритеты // Полис. - 1993. - № 6.

2. Российская правовая система и международное право: современные проблемы взаимодействия: Всероссийская научно-практическая конференция. Нижний Новгород // Государство и право. - 1996. - № 3.

3. Покровский, И. Ф. Формирование правосознания личности. - Л.: ЛГУ, 1972.

5.Мальцев, Г. Буржуазный эгалитаризм. - М., 1984.

6. Кузнецов, Э. В. Философия права в России. - М.: Юрид. лит., 1989.

7. Новгородцев, П. И. Кризис современного правосознания. - М., 1909.

8. Лескова, Ю. Г. Частноправовые средства как инструменты публично-предпринимательских отношений // Современная наука. - 2011. - № 3. - С. 22-27.

1. Rossiyskoe obschestvo: tsennosti i prioritetyi // Polis. - 1993. - № 6.

2. Rossiyskaya pravovaya sistema i mezhdunarodnoe pravo: sovremennyie problemyi vzaimodeystviya: Vserossiyskaya nauchno-prakticheskaya konferentsiya. Nizhniy Novgorod // Gosudarstvo i pravo. - 1996. - № 3.

3. Pokrovskiy, I. F. Formirovanie pravosoznaniya lichnosti. - L.: LGU, 1972.

4. Hayek, Friedrich A. The Constitution of Liberty. - Chicago: University of Chicago Press., 1960.

5.Maltsev, G. Burzhuaznyiy egalitarizm. - M., 1984.

6. Kuznetsov, E. V. Filosofiya prava v Rossii. - M.: Yurid. lit., 1989.

8. Leskova, Y. G. Chastnopravovyie sredstva kak instrumentyi publichno-predprinimatelskih otnosheniy // Sovremennaya nauka. - 2011. - № 3. - S. 22-27.

С.Г. Лысенков*

Судопроизводство военными трибуналами в годы Великой Отечественной войны

В статье рассматриваются правовые основы деятельности военных трибуналов в годы Великой Отечественной войны. На документальной основе осуществляется анализ порядка отправления правосудия по уголовным делам в отношении военнослужащих, обжалования приговоров военных трибуналов, а также приведения их в исполнение.

Ключевые слова: Великая Отечественная война, военные трибуналы, законы военного времени, приговоры военных трибуналов, обжалование приговоров, исполнение приговоров.

S.G. Lysenkov*. Proceedings military tribunals during the Great Patriotic War. The article deals with the legal basic of the activities of the military tribunals activities in the years of the Great Patriotic War and analyses the procedure of the executing justice attitude to the servicemen committed crimes, the appealing against sentences of the military courts and the sentence fulfillment.

Keywords: Great Patriotic War, military tribunals, war laws, the appealing against the sentences, sentence fulfilment.

Одной из малоизученных страниц истории отечественного государства и права является деятельность военных трибуналов в период Великой Отечественной войны. Она осуществлялась на основании «Положения о военных трибуналах в местностях, объявленных на военном положении, и в районах военных действий», утвержденного Указом Президиума Верховного Совета СССР 22 июня 1941 г. . Рассмотрению военными трибуналами подлежали такие дела, когда предусматривалась уголовная ответственность военнослужащих за те или иные преступления по «законам военного времени». Данный термин был введен Указом Президиума Верховного Совета СССР «О военном положении» также 22 июня 1941 г. .

* Лысенков, Сергей Геннадьевич, профессор кафедры теории и истории государства и права Санкт-Петербургского военного института внутренних войск МВД России, доктор юридических наук, профессор, Заслуженный работник высшей школы РФ. Адрес: Россия, 198206, г. Санкт-Петербург, ул. Лётчика Пилютова, д. 1. E-mail: [email protected].

* Lysenkov, Sergey Gennadievich, Professor of the Department of Theory and History of state and law of Saint-Petersburg military institute of Internal Troops of the Russian Interior Ministry Forces, doctor of legal sciences, professor, Honorary worker of higher school of the Russian Federation. Address: Russia, 198206, St. Petersburg, Pilot Pilyutov str., 1. E-mail: [email protected].

© Лысенков С.Г., 2014

Лысенков С.Г. Судопроизводство военными трибуналами в годы Великой Отечественной войны.

Необходимо отметить, что уголовную ответственность по законам военного времени устанавливали не только законы СССР и указы Президиума Верховного Совета. В годы войны, когда чрезвычайные обстоятельства требовали немедленного реагирования на быстроменяющуюся боевую обстановку, широкое распространение получила практика подготовки постановлений и распоряжений Государственного Комитета Обороны (ГКО), ЦК ВКП (б), Совета Народных Комиссаров (СНК) СССР, Верховного суда СССР, а также ведомственных нормативных актов в форме приказов и директив наркоматов обороны, юстиции и внутренних дел. Особое место среди них занимали постановления, приказы и директивы, подписанные И.В. Сталиным как Председателем ГКО и СНК СССР, Верховным Главнокомандующим и народным комиссаром обороны. Они подлежали беспрекословному и неукоснительному исполнению всеми органами управления и всем личным составом Вооруженных Сил СССР под страхом сурового наказания. Действие законов военного времени распространялось не только на местности, которые были объявлены на военном положении Указом Президиума Верховного Совета СССР от 22 июня 1941 г. Судебная практика считала военной обстановку, сложившуюся во время войны повсюду в стране, независимо от близости или отдаленности места совершения преступления от фронта. Именно с этих позиций военные трибуналы подходили к рассмотрению любых дел, в т.ч. и тех, которые возбуждались в отношении военнослужащих, находившихся в краткосрочных отпусках по ранению или болезни, либо на излечении в тыловых госпиталях.

Согласно ст. 15 Дисциплинарного устава Красной Армии и соответствующей статьи Дисциплинарного устава ВМФ, предание суду военного трибунала лиц среднего, старшего и высшего начальствующего состава могло быть произведено только с разрешения наркома обороны (наркома ВМФ). Передача дел следственным органам в отношении рядового и младшего начальствующего состава срочной и сверхсрочной службы утверждалась командиром дивизии . В военное время в целях ускорения решения вопросов о передаче дел в суд в отношении лиц офицерского состава достаточным было получение разрешения от военного совета фронта (флота), армии (флотилии) и даже от командира соединения. Дела между военными трибуналами распределялись по принципу «персональной подсудности», т.е. в зависимости от должностного положения подсудимого.

Трибуналы при дивизиях и стрелковых бригадах рассматривали дела о преступлениях военнослужащих, занимавших должности до командира роты включительно и приравненных к нему по служебному положению лиц. Трибуналы при корпусах рассматривали дела офицеров до командира батальона включительно и соответствующих ему лиц, трибуналы при армиях - до помощника командира полка и ему соответствующих лиц, трибуналы при фронтах, округах и отдельных армиях - до командира не отдельной бригады включительно и ему соответствующих лиц .

Аналогичная система военных трибуналов была создана в войсках НКВД, в железнодорожных войсках и в Военно-Морском Флоте. Но, в отличие от действующей армии, приказом НК ВМФ от 25 июня 1941 г. формировались еще и военные трибуналы на водном транспорте. Они действовали в девяти крупных морских и речных бассейнах европейской территории СССР .

Дела о вышестоящих офицерах и генералах, начиная с командира отдельной бригады, были подсудны Военной коллегии Верховного суда СССР Кроме этих дел, Военной коллегии как суду первой инстанции были подсудны дела о преступлениях, совершенных начальниками и другими руководящими работниками центральных управлений НКО и НК ВМФ, Главного управления пограничных и внутренних войск НКВД. Военная коллегия могла принять к своему производству любое дело, подсудное любому военному трибуналу, исходя из его сложности, политической или общественной значимости .

Военные трибуналы принимали в свое производство дела после проведения следственных действий, осуществленных военной прокуратурой, или дознания, которое производилось по приказу командира части (учреждения) при обнаружении факта преступления или происшествия под надзором соответствующего военного прокурора. Необходимость усиления надзора и руководства производством дознания возросла после объявления приказом НКО СССР от 12 ноября 1942 г. «Инструкции органам дознания Красной Армии». Инструкция предоставляла органам дознания право выполнения всех процессуальных действий по делам, не требовавшим обязательного производства предварительного следствия, и самостоятельного окончания расследования с непосредственным направлением материалов дознания военному прокурору. Поскольку военные дознаватели на фронте назначались каждый раз специально для производства конкретного дознания, многие из них не имели представления ни о порядке проведения всех своих действий, ни о правилах составления необходимых процессуальных актов. Все это требовало от военных прокуроров оказания профессиональной помощи командованию частей при производстве практически каждого дознания . Предварительное следствие и дознание проводились в сокращенные сроки. Например, приказом Прокурора СССР от 17 мая 1944 г. на расследование дел об уклонении от призыва в действующую армию отводилось всего пять дней . Военные трибуналы стремились также в короткие сроки рассматривать поступавшие к ним дела, обеспечивая в условиях проведения боевых операций быстроту судебной репрессии. Ознакомление со многими приговорами и другими процессуальными документами, хранящимися в фондах военных архивов, позволяет прийти к заключению о том, что военные трибуналы действующей армии и флота в течение дня могли рассматривать не одно, а сразу несколько уголовных дел . Судебные процессы проходили, как правило, в боевых порядках соединений и частей в присутствии военнослужащих.

Принимались меры, обеспечивавшие широкую гласность приговоров. Приговоры зачитывались перед строем, освещались средствами наглядной агитации, публиковались в армейских и дивизионных многотиражных газетах, доводились до личного состава при проведении бесед и

Теория и история государства и права

других форм воспитательной работы. Согласно п. 9 Указа от 22 июня 1941 г., приговоры военных трибуналов кассационному обжалованию не подлежали и могли быть отменены или изменены лишь в порядке надзора . Для обеспечения более эффективного контроля за правильностью и обоснованностью приговоров военных трибуналов в годы войны возрастает число надзорных инстанций. Военные трибуналы фронтов и флотов получают право рассмотрения дел в порядке надзора по протестам военных прокуроров фронтов и флотов.

Под особым надзором находились дела с высшей мерой наказания. По этим делам до обращения приговора к исполнению требовалось телеграфное сообщение председателю Военной коллегии Верховного суда СССР и Главному военному прокурору, которые были вправе приостановить исполнение приговора и истребовать дело. Приговор мог быть обращен в исполнение только через 72 часа после вручения сообщения названным должностным лицам. Военные советы и командующие фронтами, флотами, армиями и округами также имели право приостанавливать исполнение таких приговоров с одновременным уведомлением председателя Военной коллегии Верховного суда СССР и Главного военного прокурора о своем мнении по поводу решения дела. В этом случае дело до обращения высшей меры наказания к исполнению с мнением соответствующих командных, прокурорских и судебных инстанций направлялось для проверки в Военную коллегию Верховного суда СССР .

После проведения необходимых процессуальных действий, если за ними не последовала отмена приговора, он обращался в исполнение. При этом в определенных случаях высший военно-политический состав давал указания и распоряжения о публичном расстреле осужденных . Например, начальник Главного управления политической пропаганды Красной Армии армейский комиссар 1 ранга Л.З. Мехлис, являясь членом военного совета Западного фронта, 7 июля 1941 г. направил в войска директиву № 01, которой разрешил, в зависимости от обстановки, расстреливать перед строем военнослужащих, осужденных военным трибуналом к высшей мере наказания.

Для уголовных дел о воинских преступлениях, по которым законы военного времени устанавливали высшую меру наказания, принципиальное значение имело руководящее постановление Пленума Верховного суда СССР от 22 апреля 1942 г. Пленум указал, что если суд при наличии смягчающих обстоятельств признает более целесообразным направлять подсудимого на фронт, то он вправе путем применения ст. 51 УК РСФСР назначить в виде наказания длительный срок тюремного заключения без поражения в правах с отсрочкой исполнения приговора в порядке прим. 2 к ст. 28 УК до окончания военных действий и с направлением осужденного в действующую армию.

Таким же порядком осуществлялась отсрочка исполнения приговора по уголовным делам о других воинских преступлениях. Постановлением Пленума Верховного суда СССР от 25 июля 1943 г. было указано, что отсрочка может иметь место вообще при осуждении к лишению свободы без поражения в правах, независимо от срока лишения свободы. В нем не упоминалось о том, при каких преступлениях можно, а при каких нельзя применять примечание 2 к ст. 28 УК. Практика не применяла его к контрреволюционным преступлениям, к бандитизму и к осужденным на основании Закона от 7 августа 1932 г. Кроме того, Пленум Верховного суда СССР 13 апреля 1944 г. указал, что, применяя отсрочку в случаях осуждения по делам о злоупотреблении по службе, хищениях, растратах и недостачах, суд вправе, исходя из конкретных обстоятельств дела, приостанавливать также взыскание сумм, присужденных в возмещение ущерба .

Был разрешен вопрос и о досрочном освобождении от поражения в правах, которое препятствовало призыву в действующую армию. Пленум Верховного суда СССР в своем постановлении от 7 января 1943 г. предоставил судам право выносить определение о досрочном снятии поражения в правах с лиц, отбывших наказание и подлежавших по своему возрасту призыву или мобилизации в действующую армию. Постановление не распространялось на лиц, отбывших наказание за контрреволюционные преступления (кроме недоносительства) и за бандитизм . Следовательно, военнослужащим и гражданским лицам, осужденным за совершенные ими преступления, предоставлялась возможность искупить свою вину достойным поведением на фронте.

Секретариатом Президиума Верховного Совета СССР 15 января 1942 г. была издана «Инструкция о порядке снятия судимости с военнослужащих, отличившихся в боях с немецко-фашистскими захватчиками». Согласно инструкции, судимость с таких военнослужащих снималась по ходатайству командиров частей (кораблей) военными советами фронтов, флотов и отдельных армий от имени Президиума Верховного Совета СССР с последующим его утверждением.

После утверждения решения военнослужащему выдавалась справка о снятии судимости. В случае смерти военнослужащего справка выдавалась его семье. Судимость могла быть снята независимо от тяжести наказания и от времени, прошедшего со дня осуждения или отбытия наказания.

Установленный инструкцией порядок снятия судимости явился важным стимулом повышения боевой активности осужденных военнослужащих. Но инструкция не распространяла этот порядок на военнослужащих, освобожденных от наказания в силу применения примечания 2 к ст. 28 УК РСФСР.

Противоречие было устранено лишь 26 февраля 1943 г. специальным Указом Президиума Верховного Совета СССР. Этим указом лица, осужденные с отсрочкой исполнения приговора в порядке примечания 2 к ст. 28 УК, проявившие себя стойкими защитниками Родины и в силу этого освобожденные от наказания военным трибуналом, признавались не имеющими судимости, о чем указывалось судом в определении об освобождении от наказания .

Однако в условиях войны рассмотрение вопроса об освобождении от наказания тем же судом, который осудил военнослужащего, было затруднено. Поэтому Пленум Верховного суда СССР 26 июня

Лысенков С.Г. Судопроизводство военными трибуналами в годы Великой Отечественной войны...

1942 г. указал, что определение об освобождении от наказания или о смягчении его в предусмотренных законом случаях может быть выполнено соответствующим военным трибуналом по месту нахождения воинской части, в которой служит осужденный. В отношении лиц, осужденных Верховным судом СССР, этот вопрос мог быть разрешен только самим Верховным судом СССР.

Устанавливалась процедура снятия судимости в отношении инвалидов войны, которые, будучи уволенными из Вооруженных Сил, не могли получить соответствующего ходатайства от военного командования. Пленум Верховного суда СССР 23 сентября 1943 г. указал на нецелесообразность применения к инвалидам войны ранее определенного им наказания. Он установил, что суд может и при отсутствии ходатайства военного командования, по заявлению самого осужденного или представлению прокурора, вынести определение о полном освобождении инвалида от наказания или о замене лишения свободы условным наказанием на тот же срок .

Таким образом, отсрочка от исполнения приговора и снятие судимости, а также досрочное освобождение от поражения в правах создавали возможность восстановления статуса военнослужащего в полном объеме. Это, в свою очередь, положительно влияло на повышение боевой активности личного состава и снижало небоевые потери действующей армии.

Всего за годы войны было осуждено 994,3 тыс. военнослужащих, или около 3 % от общего числа всех призывавшихся в Вооруженные Силы СССР в период 1941-1945 гг. Из них примерно 400 тыс. осужденных военнослужащих были направлены на фронт с отсрочкой исполнения приговора до окончания войны, что сопоставимо с численностью личного состава одного фронта . С окончанием войны Президиум Верховного Совета СССР провел широкую амнистию военнослужащих, осужденных трибуналами в военное время.

Список литературы

1. Сборник законов СССР и указов Президиума Верховного Совета СССР. 1938-1961 гг. - М.: Известия Советов депутатов трудящихся СССР, 1961.

2. Дисциплинарный устав Красной Армии. - М.: Воениздат, 1941.

3. Советское право в период Великой Отечественной войны. - Ч. II. Уголовное право. -Уголовный процесс / под ред. И.Т. Голякова. - М.: Юриздат, 1948.

4. Центральный военно-морской архив Министерства обороны Российской Федерации (ЦВМА). - Ф. 79. - Д. 39780. - Л. 226.

5. Центральный архив Министерства обороны Российской Федерации (ЦАМО). - Ф. 204. - Оп. 89. - Ед. хр. 27.

6. ЦАМО. - Ф. 208. - Оп. 2511. - Ед. хр. 5, 1081, 2337, 2340.

7. ЦАМО. - Ф. 220. - Оп. 220. - Ед. хр. 23.

8. ЦАМО. - Ф. 233. - Оп. 2356. - Ед. хр. 424, 444.

9. ЦВМА. - Ф. 161. - Оп. 1. - Д. 9.

10. ЦВМА. - Ф. 161. - Оп. 6. - Д. 869.

11. ЦВМА. - Ф. 767. - Оп. 1. - Д. 1.

12. ЦВМА. - Ф. 767. - Оп. 80. - Д. 18.

13. ЦВМА. - Ф. 1081. - Оп. 5. - Д. 1640.

14. ЦАМО. - Ф. 208. - Оп. 2524. - Д. 3. - Л. 52.

15. Гриф секретности снят: Потери Вооруженных Сил СССР в войнах, боевых действиях и военных конфликтах: статистическое исследование / В.М. Андроников, П.Д. Буриков, В.В. Гуркин и др.; под общ. ред. Г.Ф. Кривошеева. - М.: Воениздат, 1993.

1. Sbomik zakonov SSSR i ukazov Prezidiuma Verhovnogo Soveta SSSR. 1938-1961 gg. - M.: Izvestiya Sovetov deputatov trudyaschihsya SSSR, 1961.

2. Distsiplinarnyiy ustav Krasnoy Armii. - M.: Voenizdat, 1941.

3. Sovetskoe pravo v period Velikoy Otechestvennoy voynyi. - Ch. II. Ugolovnoe pravo. - Ugolovnyiy protsess / pod red. I.T. Golyakova. - M.: Yurizdat, 1948.

4. Tsentralnyiy voenno-morskoy arhiv Ministerstva oboronyi Rossiyskoy Federatsii (TsVMA). - F. 79. - D. 39780. - L. 226.

5. Tsentralnyiy arhiv Ministerstva oboronyi Rossiyskoy Federatsii (TsAMO). - F. 204. - Op. 89. - Ed. hr. 27.

6. TsAMO. - F. 208. - Op. 2511. - Ed. hr. 5, 1081, 2337, 2340.

7. TsAMO. - F. 220. - Op. 220. - Ed. hr. 23.

8. TsAMO. - F. 233. - Op. 2356. - Ed. hr. 424, 444.

9. TsVMA. - F. 161. - Op. 1. - D. 9.

10. TsVMA. - F. 161. - Op. 6. - D. 869.

11. TsVMA. - F. 767. - Op. 1. - D. 1.

12. TsVMA. - F. 767. - Op. 80. - D. 18.

13. TsVMA. - F. 1081. - Op. 5. - D. 1640.

14. TsAMO. - F. 208. - Op. 2524. - D. 3. - L. 52.

15. Grif sekretnosti snyat: Poteri Vooruzhennyih Sil SSSR v voynah, boevyih deystviyah i voennyih konfliktah: statisticheskoe issledovanie / V.M. Andronikov, P.D. Burikov, V.V. Gurkin i dr.; pod obsch. red. G.F. Krivosheeva. - M.: Voenizdat, 1993.