Одним из ключевых моментов при монарших дворах во все времена считалась коронация. Особа, готовящаяся войти на престол, должна была предстать во всем своем блеске и величии. В этом обзоре представлены роскошные коронационные платья российских императриц.

Первой российской императрицей, вошедшей на престол и правившей самостоятельно, стала Екатерина I. Ее коронация состоялась 7 мая 1724 года. Т. к. вторая жена Петра I не была благородного происхождения, император пожелал короновать ее, заботясь о будущем своих дочерей (они получали титул цесаревен только в если оба родителя коронованы).

Коронационное платье Екатерины I выполнено из красного шелка, украшенного серебряной вышивкой. Платье заказывалось в Берлине. В Россию привезли не готовый наряд, а «патрон», т. е. скрепленный только несколькими швами. Портные опасались не угадать размер императрицы. В итоге платье оказалось слишком широким, и за три дня до коронации русские белошвейки в спешном порядке подгоняли его по фигуре Екатерины. В итоге сзади на юбке образовались складки, и сместились карманы.

Один из иностранных послов описал платье императрицы как «великолепную робу малинового цвета, вышитую серебряной нитью». Юбка была выполнена такой длины, чтобы при ходьбе выглядывала туфелька с малиновой лентой.

Анна Иоановна

Коронация Анны Иоановны состоялась через два месяца после ее приезда в Россию из Курляндии 28 апреля 1730 года. Платье было сшито из лионской парчи в России, но немецким портным. Если сравнить фото и портрет, то сразу же бросается в глаза разная отделка платье. Скорее всего это связано с тем, что наряд несколько раз изменяли в соответствии с веяниями тогдашней моды.

Елизавета Петровна

Коронационное платье Елизаветы Петровны сшито из российской ткани. Императрица приказала также всем придворным явиться на коронацию в нарядах, выполненных отечественными портными. Платье Елизаветы Петровны было сшито из парчи (глазет) серебряного цвета. Ширина платья полностью соответствует тогдашней моде рококо. В то время в таких платья дамы даже сесть не могли, поэтому многие из них, желая отдохнуть, ложились прямо на пол в своих нарядах (естественно не в присутствии императрицы). Сама Елизавета Петровна никогда не выходила в одном и том же наряде дважды. После ее кончины осталось 15 тысяч платьев.

Екатерина II

Коронация Екатерины II (урожденная София Августа Фредерика Ангальт-Цербстская) состоялась в 1762 году. Платье императрицы было сшито из серебряной парчи, украшенной двуглавыми орлами. Наряд Екатерины Великой – единственный, на котором сохранились кружева. Талия императрицы, в отличие от предшественниц, была узкой – всего 62 см.
Каждая императрица была не только законодательницей мод, но и четко регламентировала придворный этикет. Иногда , что современные обыватели назвали бы подобное поведение абсурдом.

Коронационные платья. Большая часть этой статьи посвящена русским императрицам. Ну не совсем им, а их великолепным платьям из драгоценных тканей, расшитым серебряными нитями и украшенным кружевами. Стоп! Вот кружев то на коронационных платьях и не сохранилось, или почти не сохранилось. В любом случае, эти прекрасные облачения куда красивее и интереснее нынешних образцов “Haute couture”, не говоря уж о “Casual”.

Коронационные платья в Государственной Оружейной палате Кремля

Императорские облачения хранятся в Оружейной палате, потому что первоначально это была мастерская, где изготавливались и хранились драгоценные предметы государева обихода.

Коронационные торжества всегда проходили в Москве, поэтому здесь и зародилась традиция передавать коронационные одеяния императоров в собрание Оружейной палаты.
Всего в мире существует пять подобных собраний, московская коллекция – не самая большая среди них. Самая представительная подборка императорских костюмов представлена в Швеции. Такие же собрания есть в Лондоне, в замке Тауэр. В Вене, во дворце Хофбург можно увидеть коронационные костюмы императоров Священной Римской империи. Ещё одна коллекция существует в Дании.

В Оружейной палате хранятся 17 костюмов, 10 из них – дамские. Уникальность московской коллекции состоит в том, что она достаточно полная и позволяет проследить смену традиций и моды.
На выставке, кроме коронационных платьев, представлен гардероб Петра II, одно свадебное платье и два маскарадных костюма. Кроме того, много одежд российских императоров хранится в фондах Оружейной палаты.

Коронация Екатерины I. Коронационные платья

Первая коронация императрицы в истории России состоялась в мае 1724 года. Именно с этой даты зародилась традиция передавать церемониальные облачения в Оружейную палату. Пётр решил короновать свою вторую супругу, Екатерину I. Сам он как император не короновался. Несомненно, к церемонии коронации готовились загодя. Пётр, путешествуя по Европе, наблюдал и изучал традиции коронации европейских монархов.
Специально к этому событию, в ноябре 1723 года Пётр издал высочайший манифест о коронации своей супруги.

Марта Скавронская

Будущая российская императрица Марта Скавронская родилась в 1684 году. В 1708 году она приняла православие с именем Екатерина, а в 1712 году стала женой Петра. Несмотря на своё низкое происхождение, она заняла достаточно прочное положение при дворе благодаря своему уму, такту и весёлому нраву. Коронация была необходима по многим причинам. Таким образом повышался престиж русского двора, ведь в Европе неблагородное происхождение супруги русского царя не было секретом. Пётр задумывался о будущем своих дочерей Елизаветы и Анны. Для присвоения дочерям титула цесаревны необходимо, чтобы оба родителя были императорами.

Форму для императорской короны выбрали подобно тем, которыми короновали европейских государей. Два полушария означают церковную власть, они похожи на митру церковных иерархов. Приподнятая полоса между двумя полусферами означает власть светскую, которая возвышается над духовной и управляет государством.

Коронационные платье I. (Коронация в 1724 году). Коронационные платья

Платье для императрицы заказали в Берлине. Берлин в ту пору был европейским центром вышивки. Платье расшили серебряной нитью с применением различных техник.
В Россию привезли не готовое платье, а «патрон». «Патрон» – это выкройка одежды, скреплённая швами лишь в нескольких местах. Обычно в виде «патронов» привозили мужскую одежду. Видимо, в Берлине очень боялись не угадать размер костюма, поэтому решили перестраховаться и не скреплять одежду швами, чтобы была возможность подогнать его по фигуре.


Платье Екатерины привезли за три дня до коронации и доделывали в спешном порядке. Действительно, немецкие портнихи сильно преувеличили размер русской императрицы, юбка оказалась слишком широкой. Русские придворные белошвейки так спешили, что складку позади юбки сделали очень неаккуратно. В результате карманы настолько сместились, что ими нельзя было пользоваться. А карманы в дамском туалете очень были нужны и функциональны.
Роба – так иностранный посланник при русском дворе называл наряд императрицы. «Она была в великолепной робе, малинового цвета, вышитой серебряной нитью», – писал он в отчёте.

Весь костюм состоит из нескольких частей – лиф, юбка и шлейф – это отдельные части костюма. Складки по низу лифа называются «пикадили» – их придумали портные для того, чтобы скрывать соединение юбки и лифа. Лиф жёсткий, весь простёганный китовым усом. Окружность талии императрицы составляет 97 см.

Части женского платья XVIII века

Миф о том, что корсет мог утянуть талию в два раза, не соответствует действительности. На самом деле, максимум, на который можно утянуться – это 5-6 см. Девочек приучали к корсетам сызмальства. Дышать в них было очень трудно, жёсткие корсеты сдавливали лёгкие и не давали вздохнуть полной грудью. Из-за застоя воздуха в лёгких (фактически из-за корсетов) дамы часто болели и умирали от туберкулёза.

Планшет – это передняя, треугольная пластина – накладка на лиф. Её делали отдельно, в то время эта деталь была очень модной.
Кружевная отделка на платье не сохранилась. Кружева украшали декольте и короткие рукава. Они были так дороги, что, скорее всего, их спороли, чтобы использовать повторно в других туалетах, ведь коронационное платье надевалось всего один раз в жизни.
Нижняя часть платья именуется “панье” – по французски буквально “корзина”. Форма юбки держалась при помощи многочисленных нижних юбок, не дошедших до наших дней. Нынешняя форма юбки – это результат работы реставраторов.

Вышивка на платьях. Коронационные платья

Техника вышивки на юбке – вприкреп. На ткани делали эскиз. Этот эскиз обшивали нитями и только поверху вышивали серебряной нитью. Использовалась и техника аппликации – накладные вышитые короны. Они не соответствуют форме настоящего венца. Его форма держалась в строжайшей тайне, мастерицы не знали, какой будет корона и вышили её в соответствии со своей фантазией. Планшет вышит самой трудной техникой – по подложке или карте.

Под рисунок вышивки подкладывалась вата или ткань, и сверху вышивали серебром. Таким видом вышивки занимались мужчины. Ремесло вышивальщика очень ценилось в Европе, было престижным и мужчины им не гнушались.

Платье не очень длинное. Длина юбки была сделана с тем расчётом, чтобы при ходьбе показывалась ножка в туфельке с красивой лентой–бантом малинового цвета, завязанным вокруг лодыжки.

Коронационная мантия русских императриц. Коронационные платья

Во время коронации на Екатерину поверх платья была надета мантия, но она не сохранилась. В коллекции Оружейной палаты представлена поздняя горностаевая мантия императрицы Александры Фёдоровны, жены Николая II.

Концы мантии скрепляли бриллиантовой пряжкой. Она называется аграф. С аграфом, выполненным для коронации Екатерины I, связана настоящая детективная история.

Хороших ювелиров в ту пору было совсем немного. Один из них, по имени Рокентин, предполагал, что получит от царя коронационный заказ. Рокентин сделал превосходный аграф. Но работа так понравилась самому мастеру, что он не захотел с ней расстаться. Он подговорил лихих людей и инсценировал нападение и кражу, попросил даже оставить на теле синяки и ссадины. Аграф же спрятал. Пётр учинил расследование и обнаружил обман. По тем временам Рокентина наказали не очень строго: его не казнили, а всего лишь сослали в Сибирь.

Маскарадный костюм Екатерины I. Коронационные платья

В 1723 году в Москве устроили публичный маскарад в честь годовщины Ништадтского мира. Проходил он на Масленицу, длился несколько дней. Многие придворные одевались в русские костюмы, среди масок встречались даже персонажи Всешутейшего и Всепьянейшего собора.

Екатерина оделась в костюм амазонки. Сопровождая Петра во многих военных компаниях, она, несомненно, имела на это право. Её травести с точки зрения моды XVIII века – это мужской костюм, даже несмотря на юбку. Образ довершала шляпа и шпага на боку. Камзолы, аналогичные верхней части наряда носили мужчины по всей Европе. Этот маскарадный костюм сшит в Москве. Говорят, что его перешили из скатерти, потому что хорошие ткани были очень дороги. Костюм украшало страусиное перо, которое позаимствовали у голштинского посла, но назад не вернули. Сохранилась дипломатическая переписка, в которой посланник настойчиво просит вернуть ему перо.
В 1728 году состоялась коронация 12-ти летнего императора, вошедшего в историю России под именем Петра II.

Коронационный костюм Петра II. Коронационные платья

Его коронационный костюм сшили из глазета: дорогой и тяжёлой парчовой ткани. Этот камзол НЕ представлен в основной экспозиции, он находится в фондах. Малолетний государь умер в январе 1730 года, не дожив даже до 15 лет. Подозревают. что Пётр II скончался от чёрной оспы.
В Оружейной палате хранится весь его гардероб. Отрок очень быстро рос и вырастал из одежды, едва успев надеть её.

В витрине представлен практически весь гардероб русского дворянина первой половины XVIII века. Наиболее интересен мужской халат. Он называется шлафрок, его сшили из узорного французского шёлка.

Гардероб императора Петра II

В ту пору существовала особая мода пить по утрам кофе в шлафроке.
Здесь же представлены парадные мужские камзолы, сшитые для Петра II. Франция, где шили эти наряды, формировала эталон мужской моды для всей Европы. Мода на подобные камзолы продержалась почти 100 лет до конца XVIII столетия. Мужские камзолы шили из ярких тканей, своим цветом они даже соперничали с дамскими платьями.

Веер

В XVIII веке существовал особый язык жестов и аксессуаров. Например с помощью веера можно было объясниться, не говоря ни слова. Существовал особенный язык жестов и благородных девиц обязательно ему обучали. Раскрывая и закрывая веер можно было вести диалог с кавалером. Раскрытый веер с маской в коллекции Оружейной палаты означает: «Сердце дамы занято», кавалеру стоит рассчитывать лишь на дружеские отношения.

Причём все жесты должны быть очень быстрыми, чтобы окружающие не заметили, какие знаки дама подаёт кавалеру.

Коронация Анны Иоанновны

Коронация Анны Иоанновны состоялась в апреле 1730 года, спустя два месяца после её приезда в Россию из Курляндии. (Фрагмент веера можно увидеть на снимке ниже).

Коронационное платье Анны Иоанновны. Коронационные платья

сшили в России из лионской парчи. Шил его портной, которого Анна привезла с собой.
Планшет на её платье не очень выделен, эта деталь начинает выходить из моды также, как и вышивка. Первоначально платье было очень красивого розово-терракотового цвета. Но краситель оказался нестойким и платье со временем выцвело. Шлейф необычный, треугольной формы. Кружевная отделка на декольте и рукавах не сохранилась.

Рядом выставлено

Коронационное платье Елизаветы Петровны. Коронационные платья

Это платье – единственная вещь, напоминающая о событиях зимы 1741 года, ведь корона Елизаветы Петровны не дошла до наших дней. Платье сшили в России из русской парчи. Елизавета Петровна специально решила надеть платье из отечественной драгоценной ткани, чтобы поддержать русских промышленников. Государыня также приказала своим придворным дамам явиться на коронацию в платьях, сшитых из отечественной ткани.


После коронации платье можно было посмотреть в Грановитой палате. За время, пока императорская роба была там представлена, её посмотрели 37 тысяч человек. На просмотр допускались люди всех сословий, кроме самого подлого, то есть крепостных крестьян.

Конструкция юбок. Коронационные платья

Платье сшито из парчовой ткани, именуемой “глазет”. Дамская мода к началу 40-х годов изменилась и юбка стала непомерно широкой. Это проявление господствовавшего в ту пору стиля рококо. Ширина фижм соответствовала придворному званию. Императрица лично следила, чтобы никто из придворных дам не надел фижмы шире положенного. Носить такие широкие юбки было крайне неудобно. В них невозможно было сесть в карету, а во дворцах пришлось специально расширять дверные проёмы. В них было невозможно даже сесть, поэтому дамы просто ложились на пол чтобы отдохнуть, а особая фрейлина, стоя у двери, охраняла их покой. Корсеты делали из разных материалов – металла, ивовых прутьев. Самые дорогие корсеты изготавливали из китового уса.

Придумали даже специальные рычажки, которые регулировали ширину юбки. Если дамы узнавали, что на балу будет присутствовать сама императрица, они могли рычажком опустить фижмы и убавить ширину юбки.
Официально Елизавета Петровна не была замужем и уже в 1744 году пригласила ко двору своего племянника, сына сестры Анны. Вскоре в Санкт- Петербург приехала и невеста наследника, София Августа Фредерика Ангальт-Цербстская. В 1745 году в Зимнем дворце состоялась их свадьба.

Свадебное платье будущей императрицы Екатерины II. Коронационные платья

сшито из серебряной парчи. Серебро с годами сильно темнеет, а новая парча выглядит очень эффектно, переливаясь отражениями света свечей, бликами солнечных лучей. Казалось, что такие платья выковали из серебра, а не сшили иголками и нитками. Платье расшили серебряной нитью. Стежки вышивки положены под разными углами и при движении платье сияло подобно бриллиантам.

Свадебное платье Софии Фредерики Августы Ангальт-Цербстской находится в очень плохом состоянии. Парчу ткут на шёлковой основе, с серебряным утком. Шёлковые нити во многих местах разорвались и серебряные нити провисли.
Государь Павел Петрович передал платье в коллекцию Оружейной палаты по неизвестной причине, поскольку первоначально оно хранилось в столице. Платье было в распоротом виде, реставраторы сшили его вновь.
В 1762 году состоялась коронация Екатерины II.

Коронационное платье Екатерины II. Коронационные платья

также представлено в Оружейной палате. Его отличают овальные фижмы. Кроме того это платье – единственное, на котором сохранились кружева. Платье украшено двуглавыми орлами, их около 300 по всему полю.

Видимо, таким зримым образом Екатерина хотела подчеркнуть законность восшествия на престол.

Императрицу отличала очень тонкая для её 33 лет талия окружностью всего лишь 62 см. В этом платье портные использовали новую конструктивную деталь – так называемый шниг. Предполагается, что он должен был зрительно сделать живот более плоским.

Коронации императорской четы. Мужской коронационный костюм. Коронационные платья

После смерти Екатерины II впервые в истории Российской империи короновалась императорская чета, император и императрица, Павел I с супругою. В этой церемонии многое было заимствовано из церемонии 1724 года. Вначале корону возложили на императора, затем, обратившись к коленопреклонённой императрице (также как Екатерина I перед Петром) Павел коснулся её своей короной и затем возложил на голову супруги малую императорскую корону. В отличие от большой императорской короны, бывшей собственностью государства, малая корона становилась собственностью императрицы. Её Величество могла распоряжаться малой короной по своему желанию, даже переделать в другие драгоценности.

C начала XIX века императоры стали короноваться в военном мундире. Это была или гвардейская генеральская форма или форма генерала Преображенского полка. В фондах Оружейной палаты сохранились 7 комплектов коронационных военных мундиров.

Коронационное платье Александры Фёдоровны, супруги Николая I. Коронационные платья

Платье выполнено в переходном стиле от ампира к историзму.

По низу платья пропущена специальная рула, чтобы утяжелить низ платья и сохранить форму колокола. Платье вышито цветными стеклянным пластинками, чтобы оно сияло и переливалось.
В середине века стали носить так называемый офранцуженный сарафан. Это был приказ императора Николая I придворным дамам носить русское платье.
Непременным дополнением к костюму были перчатки. Их очень часто меняли, у каждого придворного было много перчаток. Служили они недолго, быстро растягивались, теряли форму. А за формой перчаток тщательно следили, они должны были облегать руку, как вторая кожа, поэтому выражение «менять, как перчатки» вполне уместно. Шили перчатки из лосиной кожи или шёлка.

Коронационное платье Марии Александровны, супруги Александра II. Коронационные платья

представляет собой вышеназванный офранцуженный сарафан. Стилистически это платье можно отнести к национальному возрождению или “русскому стилю”. Шили его в Петербурге. Впервые на коронационном платье появились рукава. Не сохранилась широкая планка, которая была пришита впереди платья и делала его похожим на сарафан. Планка была украшена алмазами, бриллиантами и другими драгоценными камнями, поэтому её спороли. К костюму прилагался и кокошник, тоже украшенный алмазами.

Последняя коронация

Горностаевая мантия , представленная в Оружейной палате принадлежала Александре Фёдоровне, супруге Николая II. В фондах музеев Кремля сохранились все 14 коронационных мантий. Мантия Александры Фёдоровн сшита из 800 шкурок горностая, их закупали у сибирских купцов.

Последняя коронация состоялась в мае 1896 года . Короновался император Николай II с супругой Александрой Фёдоровной. Николай был одет в форму полковника Преображенского полка. Генералом он не был, почему и постеснялся надеть генеральскую форму.

Помещенный под крестом, весит сто грамм. При изготовлении короны использовались такие техники как литье, чеканка, резьба и золочение. Высота короны 31,3 см .

История

Собрание коронационной комиссии 12 марта года приняло решение о создании двух новых корон для государыни Анны Иоанновны : Большой императорской (для коронации), и Малой (для иных церемоний) . Их изображения можно видеть в коронационном альбоме, изданном в этом же году. . В десятых числах марта года посылают солдат по московским слободам собрать «к делу короны ея императорскаго величества золотых дел мастеров серебреников и чеканчиков» . В работе над этими коронами участвовали алмазных дел мастер Иван Шмит, золотых дел мастера Самсон Ларионов (он же создал первую российскую императорскую корону Екатерины I), Никита Милюков и Калина Афанасьев, серебряных дел мастер Петр Семенов, золотарь Лука Федоров и переплетчики Иван Матфеев и Вадим Алексеев .

Напишите отзыв о статье "Корона Анны Иоанновны"

Примечания

1. Венчания на царство и коронации в Московском Кремле. Ч. 2. XVIII–XIX века. - М., 2013. - С. 190.
2. Быкова Ю. И. К вопросу об авторстве коронационных регалий императрицы Анны Иоанновны // Петровское время в лицах – 2013. К 400-летию Дома Романовых (1613–2013). Труды Государственного Эрмитажа. Т. LXX. - СПб., 2013. - С. 105.
3. Быкова Ю. И. К вопросу об авторстве коронационных регалий императрицы Анны Иоанновны // Петровское время в лицах – 2013. К 400-летию Дома Романовых (1613–2013). Труды Государственного Эрмитажа. Т. LXX. - СПб., 2013. - С. 102–114.
4. Тройницкий С. Н. Коронационные регалии // Алмазный фонд. - М., 1925. Вып. 2. - С. 11.
5. Быкова Ю. И. . К вопросу об авторстве коронационных регалий императрицы Анны Иоанновны // Петровское время в лицах – 2013. К 400-летию Дома Романовых (1613–2013). Труды Государственного Эрмитажа. Т. LXX. - СПб., 2013. - С. 102–114; Быкова Ю. И. . К вопросу об авторстве коронационных регалий императрицы Анны Иоанновны // Московский Кремль в государственной жизни России. Тезисы докладов. Юбилейная научная конференция Музеи Московского Кремля, 31 октября – 01 ноября 2013 года. - М., 2013. - С. 17–19.
6. Быкова Ю. И. К вопросу об авторстве коронационных регалий императрицы Анны Иоанновны // Петровское время в лицах – 2013. Сборник статей. Гос. Эрмитажа. - СПб., 2013. - С. 107.
7. Описание коронации Ея Величества Императрицы и Самодержицы Всероссииской Анны Иоанновны торжественно отправленнои в царствующем граде Москве 28 апреля 1730 году. - М., 1730.
8. Кузнецова Л. К. О «водокшанском лале» под крестом Большой короны Анны Иоанновны // Экспертиза и атрибуция произведений изобразительного искусства. Материалы 2001. - М., 2003. - С. 175–182; Кузнецова Л. К. Петербургские ювелиры. Век восемнадцатый, бриллиантовый… - СПб., 2009. - С. 93.
9. Ежи Гутковский. . Радио Польша (9 октября 2012).

Источники

1. Тройницкий С. Н. Коронационные регалии // Алмазный фонд. М., 1925. Вып. 2.
2. Описание коронации Ея Величества Императрицы и Самодержицы Всероссииской Анны Иоанновны торжественно отправленнои в царствующем граде Москве 28 апреля 1730 году. М., 1730.
3. Кузнецова Л. К. О «водокшанском лале» под крестом Большой короны Анны Иоанновны // Экспертиза и атрибуция произведений изобразительного искусства. Материалы 2001. М., 2003. С. 175–182.
4. Кузнецова Л. К. Петербургские ювелиры. Век восемнадцатый, бриллиантовый… СПб., 2009.
5. Быкова Ю. И. К вопросу об авторстве коронационных регалий императрицы Анны Иоанновны // Петровское время в лицах – 2013. К 400-летию Дома Романовых (1613–2013). Труды Государственного Эрмитажа. Т. LXX. - СПб., 2013. - С. 102–114.
6. Быкова Ю. И. К вопросу об авторстве коронационных регалий императрицы Анны Иоанновны // Московский Кремль в государственной жизни России. Тезисы докладов. Юбилейная научная конференция Музеи Московского Кремля, 31 октября – 01 ноября 2013 года. М., 2013. С. 17–19.
7. Венчания на царство и коронации в Московском Кремле. Ч. 2. XVIII–XIX века. М., 2013.

Отрывок, характеризующий Корона Анны Иоанновны

Берг уже более месяца был женихом и только неделя оставалась до свадьбы, а граф еще не решил с собой вопроса о приданом и не говорил об этом с женою. Граф то хотел отделить Вере рязанское именье, то хотел продать лес, то занять денег под вексель. За несколько дней до свадьбы Берг вошел рано утром в кабинет к графу и с приятной улыбкой почтительно попросил будущего тестя объявить ему, что будет дано за графиней Верой. Граф так смутился при этом давно предчувствуемом вопросе, что сказал необдуманно первое, что пришло ему в голову.
– Люблю, что позаботился, люблю, останешься доволен…
И он, похлопав Берга по плечу, встал, желая прекратить разговор. Но Берг, приятно улыбаясь, объяснил, что, ежели он не будет знать верно, что будет дано за Верой, и не получит вперед хотя части того, что назначено ей, то он принужден будет отказаться.
– Потому что рассудите, граф, ежели бы я теперь позволил себе жениться, не имея определенных средств для поддержания своей жены, я поступил бы подло…
Разговор кончился тем, что граф, желая быть великодушным и не подвергаться новым просьбам, сказал, что он выдает вексель в 80 тысяч. Берг кротко улыбнулся, поцеловал графа в плечо и сказал, что он очень благодарен, но никак не может теперь устроиться в новой жизни, не получив чистыми деньгами 30 тысяч. – Хотя бы 20 тысяч, граф, – прибавил он; – а вексель тогда только в 60 тысяч.
– Да, да, хорошо, – скороговоркой заговорил граф, – только уж извини, дружок, 20 тысяч я дам, а вексель кроме того на 80 тысяч дам. Так то, поцелуй меня.

Наташе было 16 лет, и был 1809 год, тот самый, до которого она четыре года тому назад по пальцам считала с Борисом после того, как она с ним поцеловалась. С тех пор она ни разу не видала Бориса. Перед Соней и с матерью, когда разговор заходил о Борисе, она совершенно свободно говорила, как о деле решенном, что всё, что было прежде, – было ребячество, про которое не стоило и говорить, и которое давно было забыто. Но в самой тайной глубине ее души, вопрос о том, было ли обязательство к Борису шуткой или важным, связывающим обещанием, мучил ее.
С самых тех пор, как Борис в 1805 году из Москвы уехал в армию, он не видался с Ростовыми. Несколько раз он бывал в Москве, проезжал недалеко от Отрадного, но ни разу не был у Ростовых.
Наташе приходило иногда к голову, что он не хотел видеть ее, и эти догадки ее подтверждались тем грустным тоном, которым говаривали о нем старшие:
– В нынешнем веке не помнят старых друзей, – говорила графиня вслед за упоминанием о Борисе.
Анна Михайловна, в последнее время реже бывавшая у Ростовых, тоже держала себя как то особенно достойно, и всякий раз восторженно и благодарно говорила о достоинствах своего сына и о блестящей карьере, на которой он находился. Когда Ростовы приехали в Петербург, Борис приехал к ним с визитом.
Он ехал к ним не без волнения. Воспоминание о Наташе было самым поэтическим воспоминанием Бориса. Но вместе с тем он ехал с твердым намерением ясно дать почувствовать и ей, и родным ее, что детские отношения между ним и Наташей не могут быть обязательством ни для нее, ни для него. У него было блестящее положение в обществе, благодаря интимности с графиней Безуховой, блестящее положение на службе, благодаря покровительству важного лица, доверием которого он вполне пользовался, и у него были зарождающиеся планы женитьбы на одной из самых богатых невест Петербурга, которые очень легко могли осуществиться. Когда Борис вошел в гостиную Ростовых, Наташа была в своей комнате. Узнав о его приезде, она раскрасневшись почти вбежала в гостиную, сияя более чем ласковой улыбкой.
Борис помнил ту Наташу в коротеньком платье, с черными, блестящими из под локон глазами и с отчаянным, детским смехом, которую он знал 4 года тому назад, и потому, когда вошла совсем другая Наташа, он смутился, и лицо его выразило восторженное удивление. Это выражение его лица обрадовало Наташу.
– Что, узнаешь свою маленькую приятельницу шалунью? – сказала графиня. Борис поцеловал руку Наташи и сказал, что он удивлен происшедшей в ней переменой.
– Как вы похорошели!
«Еще бы!», отвечали смеющиеся глаза Наташи.
– А папа постарел? – спросила она. Наташа села и, не вступая в разговор Бориса с графиней, молча рассматривала своего детского жениха до малейших подробностей. Он чувствовал на себе тяжесть этого упорного, ласкового взгляда и изредка взглядывал на нее.
Мундир, шпоры, галстук, прическа Бориса, всё это было самое модное и сomme il faut [вполне порядочно]. Это сейчас заметила Наташа. Он сидел немножко боком на кресле подле графини, поправляя правой рукой чистейшую, облитую перчатку на левой, говорил с особенным, утонченным поджатием губ об увеселениях высшего петербургского света и с кроткой насмешливостью вспоминал о прежних московских временах и московских знакомых. Не нечаянно, как это чувствовала Наташа, он упомянул, называя высшую аристократию, о бале посланника, на котором он был, о приглашениях к NN и к SS.
Наташа сидела всё время молча, исподлобья глядя на него. Взгляд этот всё больше и больше, и беспокоил, и смущал Бориса. Он чаще оглядывался на Наташу и прерывался в рассказах. Он просидел не больше 10 минут и встал, раскланиваясь. Всё те же любопытные, вызывающие и несколько насмешливые глаза смотрели на него. После первого своего посещения, Борис сказал себе, что Наташа для него точно так же привлекательна, как и прежде, но что он не должен отдаваться этому чувству, потому что женитьба на ней – девушке почти без состояния, – была бы гибелью его карьеры, а возобновление прежних отношений без цели женитьбы было бы неблагородным поступком. Борис решил сам с собою избегать встреч с Наташей, нo, несмотря на это решение, приехал через несколько дней и стал ездить часто и целые дни проводить у Ростовых. Ему представлялось, что ему необходимо было объясниться с Наташей, сказать ей, что всё старое должно быть забыто, что, несмотря на всё… она не может быть его женой, что у него нет состояния, и ее никогда не отдадут за него. Но ему всё не удавалось и неловко было приступить к этому объяснению. С каждым днем он более и более запутывался. Наташа, по замечанию матери и Сони, казалась по старому влюбленной в Бориса. Она пела ему его любимые песни, показывала ему свой альбом, заставляла его писать в него, не позволяла поминать ему о старом, давая понимать, как прекрасно было новое; и каждый день он уезжал в тумане, не сказав того, что намерен был сказать, сам не зная, что он делал и для чего он приезжал, и чем это кончится. Борис перестал бывать у Элен, ежедневно получал укоризненные записки от нее и всё таки целые дни проводил у Ростовых.

Однажды вечером, когда старая графиня, вздыхая и крехтя, в ночном чепце и кофточке, без накладных буклей, и с одним бедным пучком волос, выступавшим из под белого, коленкорового чепчика, клала на коврике земные поклоны вечерней молитвы, ее дверь скрипнула, и в туфлях на босу ногу, тоже в кофточке и в папильотках, вбежала Наташа. Графиня оглянулась и нахмурилась. Она дочитывала свою последнюю молитву: «Неужели мне одр сей гроб будет?» Молитвенное настроение ее было уничтожено. Наташа, красная, оживленная, увидав мать на молитве, вдруг остановилась на своем бегу, присела и невольно высунула язык, грозясь самой себе. Заметив, что мать продолжала молитву, она на цыпочках подбежала к кровати, быстро скользнув одной маленькой ножкой о другую, скинула туфли и прыгнула на тот одр, за который графиня боялась, как бы он не был ее гробом. Одр этот был высокий, перинный, с пятью всё уменьшающимися подушками. Наташа вскочила, утонула в перине, перевалилась к стенке и начала возиться под одеялом, укладываясь, подгибая коленки к подбородку, брыкая ногами и чуть слышно смеясь, то закрываясь с головой, то взглядывая на мать. Графиня кончила молитву и с строгим лицом подошла к постели; но, увидав, что Наташа закрыта с головой, улыбнулась своей доброй, слабой улыбкой.

Племянница Петра I, дочь его брата Ивана Алек-сеевича и Прасковьи Фёдоровны Салтыковой, Анна Иоанновна в 1710 году в возрасте семнад-цати лет была выдана замуж за курляндского герцога Фридриха-Вильгельма. После внезап-ной смерти супруга, последовавшей спу-стя два месяца после свадьбы, она некоторое время жила в Петер-бурге и Москве, а в 1717 году обосновалась в Митаве, где её и застало предложение Верховного тайного совета вступить на российский престол. Анна Иоанновна являлась не единствен-ной наследницей трона, опустевшего после смерти Петра II, но «верховники» во главе с князем Д.М. Голицы-ным, надеявшиеся таким обра-зом ограничить самодержавную власть, рискнули именно ей пред-ложить роль подконтрольной импера-трицы. Однако через некоторое время после вступления на престол, опираясь на поддержку дворянства, она порвала подписанные ранее «кондиции» и распустила Верховный тайный совет. К моменту коронации, назначенной на 28 апреля 1730 года, Анна Иоанновна оконча-тельно освободилась от стеснительной опеки «верховников» и стала единовластной госуда-рыней.

Перед своей коронацией Анна Иоанновна издала манифест, с которого и начинался коронационный сборник: «Когда по воле Всемогущего Бога, Её Импера-торское Величество, ко общей всенародной радости, прибыв благополучно в Москву на Прародительский Всерос-сийский Престол вступить всемилостивейшее соиз-волила, то по некотором времени, изволила объя-вить намерение своё, дабы по обычаю предков Ея Вели-чества и протчих христиан-ских потентатов, Коронование и Святое помазание восприять, о чём чрез выданной Манифест марта 16 числа публиковано». Коронационные торжества в Москве продолжались неделю. Следуя в целом тради-циям, заложенным Петром Великим, устрои-тели коронации Анны Иоанновны ввели неко-торые новшества, среди которых был празд-ник в головинской усадьбе, расположенной в Немецкой слободе, и торжественное воз-вращение императрицы в Кремль: «В Немец-кой слободе у всех чужестранных министров и знатных обывателей против домов сде-ланы были иллюминации великие с различ-ными в честь Ея Императорского Величества и Государства Российского символы и эмбле-маты различных цветов огнями, между кото-рыми величайшие у Цесарского полномочного министра, против его дому, и у гишпанского чрез улицу Триумфальные вороты, при кото-рых во время шествия Её Величества играли на трубах, а сами те министры, стоя пред своими квартиры. Её Величеству поклон и поздравле-ние чинили».

В число традиционных праздничных действ вошли разбрасывание среди толпы золотых и серебряных жетонов, а также угощение для простого народа, устроенное в Кремле: «Во время того стола, на площади пред Гранови-тою палатою, на приуготовленных двух рунду-ках для народу поставлены два быка жареных, начинённых разных родов птицами, а по сто-ронам тех быков пущено из двух сделанных фонтанов вино красное и белое, которое по окончании Ея Величества стола, дано народу в вольное употребление».

Наблюдал за изданием коронационного сбор-ника В. Н. Татищев, в детские годы часто видев-ший будущую императрицу. В 1693 году, когда родилась Анна Иоанновна, семилетний Василий Татищев вместе с братом Иваном были пожало-ваны в стольники ко двору царицы Прасковьи Фёдоровны. Видимо, не последнюю роль в этом назначении сыграло родство Татищевых и Сал-тыковых. В частности, дед Анны Иоанновны Фёдор Салтыков был женат вторым браком на представительнице рода Татищевых - Анне Михайловне Татищевой. В 1730 году Татищев служил членом Московской монетной кон-торы, относившейся к Дворцовому ведомству. Наблюдение за изданием сборника ему пору-чили не случайно. Во время самой коронации он, будучи в чине статского советника, испол-нял должность обер-церемониймейстера. При традиционной коронационной раздаче наград и чинов Татищев получил чин действитель-ного статского советника.

Работа над коронационным сборником про-должалась около полугода, и в конце октя-бря 1730 года он вышел из печати. По срав-нению с описанием коронации Екатерины I, подготовленным человеком с явным литера-турным дарованием, сборник, посвящённый Анне Иоанновне, заметно уступал в красотах стиля и полноте информамации. Его содержа-ние скорее напоминает официальный отчёт о проходивших церемониях и празднествах. Но зато «Описание коронации Анны Иоанновны» трудно переоценить с точки зрения подготовленных иллюстраций. Здесь запечат-лены и коронование в Успенском соборе, и обед в Грановитой палате, и фейерверки, сопрово-ждавшие праздничные торжества. Фронти-спис издания украсил замечательный портрет императрицы, гравированный Х. А. Вортманом с оригинала Л. Каравака. Этот фолиант важен ещё и как родоначальник иллюстрированных коронационных сборников, традиция издания которых закончилась только вместе с россий-ской империей.

Описание коронации Ея Величества Императрицы, и Самодержицы Всероссийской, Анны Иоанновны , торжественно отправленной в царствующем граде Москве, 28 апреля 1730 году. Москва: Печатано при Сенате, октября 31 дня, 1730 году. 1 л. фронтиспис - гра-вюра Х. А. Вортмана с оригинала Л. Каравака, , 46 с., 11 л. иллюстраций, 2 л. - планы (все - гравюры на меди). В цельнокожаном переплёте времени издания. На корешке золототиснёный растительный орнамент. В верхней части корешка ярлык коричневой кожи с тиснёным заглавием. 32х21 см. Одна из наиболее труднонаходимых «коронаций».