Начало войны. Чесменское сражение (1770)

Ко второй половине XVIII века те времена, когда европейцы связывали имя турок с концом света, уже давно прошли. Однако могущество Турции, или Оттоманской Порты, еще не казалось Европе призрачным. Уступив европейцам моря, турки продолжали оставаться грозными противниками на суше. Это было тем более странно, что европейское военное искусство шагнуло далеко вперед, а образ действий турецкой армии почти не изменился за последние три столетия. Турки сразу вводили в бой огромную массу войск. Их первый удар был ужасен, но если неприятелю удавалось его выдержать, то сражение обыкновенно турками проигрывалось. Турецкие войска легко поддавались панике, и их численное превосходство оборачивалось против них самих, мешая перестроить боевые порядки и отразить вражеский контрудар. Атаковать турки предпочитали большими скоплениями конницы. Наиболее боеспособную часть пехоты составляли регулярные отряды янычар, формировавшиеся путем насильственного набора мальчиков и юношей в христианских частях Османской империи. Турецкая артиллерия не уступала по своим качествам европейской, но турки отставали в организации артиллерийского дела.

Первым удачную тактику полевого сражения против турок открыл в начале XVIII век Евгений Савойский. Австрийский генералиссимус стремился вначале выдержать первый натиск турок, строя свои войска в огромные каре и ограждая их рогатками. В случае успеха на поле боя он переходил к осаде турецких крепостей.

Русская армия долгое время не могла успешно противостоять туркам: бесславно закончились турецкие походы во времена Софьи, Петр I потерпел катастрофу на берегах Прута. Только фельдмаршалу Миниху, ученику принца Савойского, удалось нащупать настоящий образ действий в войне с ними. Ставучанская победа, взятие Хотина, занятие Молдавии были подвигами самобытными и по тем временам блестящими. Однако и Миних придерживался сугубо оборонительной тактики. Медленные передвижения войск, построенных в неповоротливые дивизионные каре, долгие осады крепостей, а так же, имя иностранца и нестерпимое самолюбие мешали Миниху одерживать решительные победы.

Война, объявленная России Турцией в 1768 году, повлекла за собой коренные изменения в действиях русской армии. Первый год войны русские под командованием Голицына и Румянцева провели по-прежнему робко, стремясь главным образом не допустить турецкого вторжения. Но 1770 год оглушил и турок, и русских громом неслыханных побед. Военный талант Румянцева внезапно обнаружился в полном блеске. Он решился уничтожить рогатки, вселявшие робость в солдат, и атаковать конные массы турок небольшими, подвижными каре. Успех этой тактики был ошеломляющий. 38-тысячная русская армия разбила 80 тысяч турок при Ларге, а затем сокрушила 150-тысячную армию великого визиря на реке Кагул. Кагульское сражение стало крупнейшей победой европейской армии над турками за всю историю их военных конфликтов.

Об этой победе Румянцев доносил Екатерине: «Да позволено мне будет, всемилостивейшая государыня, настоящее дело уподобить делам древних римлян, коим Ваше Императорское Величество велели мне подражать: не так ли армия Вашего Императорского Величества теперь поступает, когда не спрашивает, как велик неприятель, а ищет только, где он».

К сожалению, столь славные победы не привели к окончанию войны. Военные достоинства Румянцева, несомненные в области тактики, как-то странно исчезали, когда дело доходило до стратегии. Здесь он все еще находился в плену устаревших взглядов. Вместо того, чтобы преследовать турок и развивать свой успех, Румянцев занялся «правильной» осадой турецких крепостей, распылил силы и упустил время, дав туркам оправиться от поражений. Его осторожность простиралась до того, что он часто не давал точных указаний подчиненным, чтобы иметь извинение в случае неудачи. Ища славы, Румянцев страшился бесславия, и 1771 год провел в нерешительных, вялых действиях.

Гораздо больше решительности проявляла сама императрица. Она развила в себе изумительную энергию, работала, как настоящий начальник генерального штаба, входила в подробности военных приготовлений, составляла планы и инструкции, изо всех сил спешила построить азовскую флотилию и фрегаты для Черного моря, слала своих агентов все углы и закоулки Турецкой империи в поисках, где бы устроить заварушку, заговор или восстание, поднимала на турок царей имеретинского и грузинского и на каждом шагу наталкивалась на свою неготовность к войне: решив послать морскую экспедицию к берегам Мореи, просила своего посла в Лондоне выслать ей карту Средиземного моря и Архипелага; хлопоча поднять Закавказье, недоумевала, где находится Тифлис, - на каспийском ли, черноморском ли берегу или же внутри страны. Ее раздумья разгоняли братья Орловы, умевшие только решаться, а не думать. На одном из первых заседаний совета, собиравшего по делам войны под председательством императрицы, Григорий Орлов предложил отправить экспедицию в Средиземное море. Немного спустя брат его Алексей, долечивавшийся в Италии, указал и прямую цель экспедиции: если ехать, так уж ехать до Константинополя и освободить всех православных от ига тяжкого, а неверных магометан, по слову Петра Великого, согнать в поле и в степи пустые и песчаные, на прежние их жилища. Он сам напросился быть и руководителем восстания турецких христиан.

Нужно было иметь много веры в провидение, иронически пишет В.О. Ключевский, чтобы послать на такое дело в обход чуть не всей Европы флот, который сама Екатерина четыре года назад признавала никуда не годным. И он спешил оправдать отзыв. Едва эскадра, отплывшая из Кронштадта (июль 1769 года) под командой Спиридова, вступила в открытое море, один корабль новейшей постройки оказался негодным к дальнейшему плаванию. Русские послы в Дании и Англии, осматривавшие проходившую эскадру, были поражены невежеством офицеров, недостатком хороших матросов, множеством больных и унынием всего экипажа.

Эскадра двигалась медленно. Екатерина выходила из себя от нетерпения и просила Спиридова ради бога не мешкать, собрать силы душевные и не посрамить ее перед целым светом. Из 15 больших и малых судов эскадры до Средиземного моря добралось только 8. Когда А.Орлов осмотрел их в Ливорно, у него волосы поднялись дыбом, а сердце облилось кровью: ни провианта, ни денег, ни врачей, ни сведущих офицеров. С незначительным отрядом он быстро поднял против турок Морею, но потерпел неудачу от подоспевшего турецкого войска и бросил греков на произвол судьбы, раздраженный тем, что не нашел в них Фемистоклов. Соединившись с подошедшей между тем другой русской эскадрой, Орлов погнался за турецким флотом и в Хиосском проливе близ крепости Чесма настиг армаду, вдвое превосходившую русских. Смельчак испугался, увидев «оное сооружение», и с отчаянья атаковал его.

После четырехчасового боя, когда вслед за русским «Евстафием» взлетел на воздух и подожженный им турецкий флагман, турки укрылись в чесменскую бухту. Через день (26 июня 1770 года) в лунную ночь русские пустили брандеры и к утру скученный в бухте турецкий флот был сожжен. Незадолго до того Екатерина писала одному своему послу: «Если богу угодно, увидишь чудеса». И, замечает Ключевский, чудо произошло: в Архипелаге нашелся флот, хуже русского. «Если б мы не с турками имели дело, всех бы [нас] легко передавили», - писал А.Орлов.

Успехи русского оружия настроили против России Францию, Австрию и Швецию. Екатерина II вступила в переговоры с султаном, но Турция, вполне оправившись от потрясения, проявила неуступчивость. «Если при мирном договоре не будет удержано - независимости татар [Крыма], ни кораблеплавание на Черном море, то за верно сказать можно, что со всеми победами, мы над турками не выиграли ни гроша, - выражала Екатерина свое мнение русскому посланнику в Константинополе, - я первая скажу, что такой мир будет столь же стыдный, как Прутский и Белградский в рассуждении обстоятельств».

1772 год прошел в бесплодных переговорах, а в марте 1773 года военные действия возобновились.

Приезд в армию Суворова

Суворов зимой 1772 года получил предписание осмотреть русско-шведскую границу «с примечанием политических обстоятельств». Как он и предполагал, никакой серьезной военной угрозы со стороны Швеции не было. По возвращении в Петербург ему удалось выхлопотать у Екатерины II назначение в молдавскую армию. 4 апреля Военная коллегия определила: генерал-майора Суворова отправить в 1-ю армию, выдав ему высочайше пожалованные на дорогу 2 тысячи рублей. Через четыре дня, получив паспорт на проезд, Суворов выехал в румянцевскую армию.

В первых числах мая он был уже в Яссах. Румянцев принял его довольно холодно, не оказав никаких отличий (к числу недобрых качеств Румянцева относились завистливость и надменность) и назначил Суворова в корпус генерал-поручика графа Салтыкова, располагавшийся у Негоештского монастыря.

Прибытие Суворова в Молдавию совпало с началом активных действий против турок. Румянцев еще в феврале получил предписание от императрицы идти за Дунай, разбить визиря и занять край до Балкан. Это приказание Румянцев не выполнил - у него было всего около 50 тысяч человек, с которыми он должен был охранять кордонную линию длиной в 750 верст, а так же Валахское и Молдавское княжества. Между тем силы турок в районе Шумлы росли и уже начали беспокоить русские аванпосты на Дунае.

Сражение под Туртукаем

Румянцев разработал план проведения мелких поисков на правом берегу Дуная. Главный из них - набег на Туртукай - был поручен Суворову.

Туртукайская крепость прикрывала переправу через Дунай в устье реки Арджеш. Дунай здесь неширок, и турецкие разъезды часто сами переправлялись на русский берег.

Суворов сразу же оказался в родной, наступательной стихии. Он приготовил 17 лодок для переправы своих 600 человек. Поскольку устье Арджеша простреливалось турецкой артиллерией, он дал приказ скрытно доставить суда на подводах. Одновременно он попросил у Салтыкова пехоту для подкрепления.

Вечером 7 мая Суворов еще раз осмотрел переправу и лег спать на аванпостах недалеко от берега. Перед рассветом его разбудили выстрелы и громкие крики «алла, алла!» - это турецкий отряд напал на казаков. Вскочив на ноги, Александр Васильевич увидел невдалеке от себя скачущих турок. Он едва успел ускакать вслед за казаками.

С помощью пехоты турок удалось отогнать. Один из пленных показал, что туртукайский гарнизон достигает 4 тысяч человек.

Утром 8 мая прибыли подводы с лодками и подкрепления. Салтыков прислал конницу. Суворов недоумевает: зачем она ему? Тем не менее он назначает переправу в ночь на 9 мая и садится писать диспозицию: пехота переправляется на лодках, конница - вплавь; атака ведется двумя каре, стрелки тревожат неприятеля, резерв без нужды не подкрепляет; турецкие набеги отбивать наступательно; подробности зависят от обстоятельств и искусства командиров; Туртукай сжечь и разрушить; от каждого капральства выделить четырех человек для взятия добычи, остальным на грабеж не отвлекаться; весьма щадить жен, детей и обывателей, мечети и духовных не трогать, чтобы неприятель щадил христианские храмы; да поможет Бог!

Суворова тревожит недостаток пехоты в его отряде. Он пишет одну за другой несколько записок Салтыкову, где настойчиво повторяет: «Увы, пехоты мало; карабинер чрезвычайно, да что им делать на той стороне?»; «Все мне кажется пехоты мало, и вряд за 500». В последней записке он заверяет Салтыкова, что будет «все хорошо, как [если] Бог благоволит» и добавляет: «А пехоты, кажется, мало». Суворову необходим громкий успех, поэтому он не хочет полагаться на одну неожиданность. Записки отражают не колебания воли, а зрелую обдуманность его действий.

Вечером Александр Васильевич еще раз объехал берег и сам разместил батарею.

С наступлением ночи русские начали переправу. Турки открыли огонь, но в темноте не смогли причинить большого вреда. Русские построились в каре и ударили в штыки. Атака велась горячо, офицеры первыми всходили на вражеские батареи. Возбуждение было так велико, что пленных не брали. Суворов находился в одном из каре. Разорвавшаяся турецкая пушка ранила его в правую ногу и бок, и он, истекая кровью, вынужден был отбиваться от наскочившего янычара. Подмога подоспела вовремя и отбила его. Три турецких лагеря под городом и сам Туртукай были взяты быстро, в четвертом часу утра все было кончено. Город минировали и взорвали, 700 местных христиан перевезли на русский берег. Потери турок доходили до 1500 человек; у русских ранено около 200, убитых было мало, в основном это были утонувшие при переправе.

Еще до рассвета, пока ему перевязывали ногу и бок, Суворов отправил Салтыкову и Румянцеву короткие записки с извещением об успехе. «Ваше сиятельство, мы победили,- писал он Салтыкову, - слава Богу, слава вам». Вторая часть фразы, видимо, понравилась ему своим ритмом, и в записке Румянцеву он съерничал:

Слава Богу, слава вам,
Туртукай взят, и я там.

Возвратясь на свой берег, Суворов построил каре и отслужил молебен. Солдаты щедро оделяли священников награбленным золотом и серебром.

В тот же день, отдохнув, Александр Васильевич принимается за обстоятельное донесение Салтыкову. В нем он твердо определяет цену победы: «Все здесь здорово ликовалось... Подлинно мы были вчера veni, vade, vince (искаженное «veni, vidi, vici: «пришел, увидел, победил». - С.Ц.), и мне так первоучинка. Вашему сиятельству и впредь послужу, я человек бесхитростный. Лишь только, батюшка, давайте поскорее второй класс (то есть орден св. Георгия II степени. - Авт.)». Два дня спустя он повторяет в том же наивном тоне: «Не оставьте, ваше сиятельство, моих любезных товарищей, да и меня Бога ради не забудьте. Кажется, что я вправду заслужил георгиевский второй класс; cколько я к себе ни холоден, да и самому мне то кажется. Грудь и поломанный бок очень у меня болят, голова будто как пораспухла; простите мне, что я съезжу в Бухарест на день-другой попариться в бане...»

Суворовская победа выглядела еще внушительнее на фоне неудачи остальных поисков, в одном из которых турки убили 200 русских солдат и офицеров и пленили князя Репнина. Александр Васильевич получил награду, которую просил.

Настала полоса бездействия, и турки восстановили укрепления Туртукая. Суворов был бессилен что-либо предпринять против этого и рассеивал свою тоску ревностной подготовкой войск. На беду, не успев оправиться от ранения, он заболел местной лихорадкой. Жестокие пароксизмы повторялись через день, и 4 июня Суворов запросился в Бухарест на лечение. Но на другой день он получил приказ Румянцева о новом поиске на Туртукай. Александр Васильевич сразу почувствовал себя лучше, о чем немедленно донес Салтыкову, надеясь возглавить дело. Однако 7 июня наступило резкое обострение болезни, и Суворов вынужден был перепоручить командование операцией князю Мещерскому. Все-таки, Александр Васильевич лично составил «хорошую диспозицию» и назначил поиск в ночь на 8 июня, полагаясь, что замещающие его офицеры повторят его лихой набег месячной давности. Какого же было его негодование, когда он узнал, что поиск не удался: русские застали турок настороже и возвратились. Взбешенный Суворов уехал в Бухарест, ни с кем не переговорив. В тот же день он написал Салтыкову оправдательное письмо: все было готово - и флотилия, и диспозиция, «мерзко говорить об остальном; ваше сиятельство сами догадаетесь, но пусть это будет между нами; я пришлец, не желаю делать себе здесь врагов». Туманность выражений в официальном донесении вызвана тем, что один из главных виновников неудачи - полковник Батурин - был дружен с Суворовым, что заставило Александра Васильевича сдерживаться в выражениях. Но в частном письме на следующий день Суворов дает волю своим чувствам: «Г.Б. [Батурин] причиною всему; все оробели. Может ли быть такой полковник в армии российской? Не лучше ли воеводой, хоть сенатором? Какой это позор! Все оробели, лица не те. Бога ради, ваше сиятельство, сожгите письмо. Опять сим напоминаю, что я здесь неприятеля [себе] не хочу и лучше все брошу, нежели бы его иметь пожелал... Боже мой, когда подумаю, какая это подлость, жилы рвутся!»

Суворов страдает от лихорадки, от стыда за подчиненных и от опасений, что может миновать надобность в поиске. 14 июня, полубольной, он возвращается в Негоешти и назначает на ночь 17-го новую атаку. Диспозиция та же, но, учитывая предыдущую неудачу, Суворов приказывает «задним напихивать на передних весьма».

На этот раз на турецкий берег переправилось около 2500 человек. Бой был упорный и продолжался четыре часа. Почти все русские офицеры были ранены. Две колонны Батурина вновь чуть не испортили все дело, не поддержав вовремя атаку. Впрочем, остальные войска действовали отлично, даже новобранцы. Сам Суворов из-за очередного приступа лихорадки ходил, опираясь на двух казаков, и говорил так тихо, что держал рядом с собой офицера, повторявшего за ним распоряжения. Победа придала ему сил, и под конец боя Александр Васильевич сел на лошадь.

Туртукай был вторично разрушен. На этот раз удачей закончилась и переправа через Дунай других русских отрядов. Румянцев осадил Силистрию. Суворов не послал свой отряд с флотилией на усиление Салтыкова, а запросился назад в Негоешти: «Прикажите, ваше сиятельство, чтобы я со всею моею кучкою поворотил к Негоештам; она не велика... Верьте, в нас вашему сиятельству прок не велик, а во мне и подавно, мне надо выздороветь; придет чахотка - не буду годиться». Видимо, он был на грани истощения. Салтыков разрешил не принимать участия в наступлении, тем более, что вскоре русские войска, перешедшие на турецкий берег, вновь начали стягиваться к переправам. Для широкого наступления у Румянцева не хватало сил. Генералу Вейсману было поручено прикрывать отступление. 22 июня у Кучук-Кайнарджи 5-тысячный отряд Вейсмана нанес полное поражение 20-тысячной турецкой армии. Сам Вейсман, стоявший в передней шеренге каре, получил смертельную рану в грудь. Падая, он успел только произнести: «Не говорите людям». Вейсман был одним из наиболее способных генералов русской армии и любимец солдат. Их ярость от потери любимого командира превзошла всякую меру: русские не только не брали пленных в этом бою, но и перекололи тех, кто уже сдался до гибели Вейсмана. Военный талант Вейсмана был того же рода, что и суворовский, и Александр Васильевич, не будучи лично знаком с Вейсманом, отлично чувствовал это. Его скорбь была искренней. «Вот я и остался один», - написал он, получив подтверждение о гибели молодого генерала.

К началу августа равновесие на фронте восстановилось.

Смерть Вейсмана заставила Румянцева внимательнее присмотреться к Суворову. Главнокомандующий решил вывести Александра Васильевича из прямого подчинения Салтыкову и предоставить ему возможность самостоятельных действий. Этим было положено начало долголетней дружбе двух полководцев, продолжавшейся до самой смерти Румянцева. Оба они, к слову сказать, весьма неприязненно относившиеся к возможным соперникам в военной славе, не запятнали своих отношений ни интригами, ни завистливыми дрязгами.

Освобождение Суворова из-под начальства Салтыкова имело и другую причину. Их отношения представлялись хорошими только по видимости, а на деле были весьма натянутыми. Бездеятельная натура начальника вызывала открытые насмешки Суворова, который с видом простака сравнивал трех генералов - Каменского, Салтыкова и себя: «Каменский знает военное дело, но оно его не знает; Суворов не знает военного дела, да оно его знает, а Салтыков ни с военным делом не знаком, ни сам ему неизвестен». Салтыков и сам был рад избавиться от подчиненного, которым ему кололи глаза. Так, Каменский с невинным видом пожимал плечами: «Не знаю, кто из них двух в Негоешти начальник».

Сразу по вызову Румянцева Суворов выехать не смог - поскользнулся на мокрой лестнице Негоештского монастыря и, упав на спину, сильно разбился. Он едва дышал и был отвезен в Бухарест, где провел две недели.

Сражение у Гирсово

По выздоровлении Суворова Румянцев поручил ему очень ответственное дело: поиск в районе Гирсово - единственного пункта на том берегу Дуная, который удерживался русскими и на который уже дважды нападали турки. Румянцев не стеснил Суворова подробной инструкцией, а Екатерине II доложил: «Важный гирсовский пост поручил Суворову, ко всякому делу свою готовность и способность подтверждающему». Генералам Унгарну и Милорадовичу предписывалось поддерживать Суворова.

Суворову не пришлось искать турок. В ночь на 3 сентября ему доложили, что в 20 верстах от Гирсова показалась турецкая конница. Казаки получили приказ приманить ее поближе под огонь русских редутов. Суворов из передового шанца (вспомогательное полевое укрепление, 4-хугольный окоп с бастионами по углам) наблюдал за действиями турок. Турецкая конница действительно на первых порах беспорядочно преследовала казаков, но когда последние очистили поле, янычары, сидевшие за спинами всадников, спешились, неожиданно построились в три ряда на европейский манер и двинулись вперед. Суворов понял, что турки демонстрируют уроки, полученные от французских офицеров; он указывал на их маневры подчиненным и от души хохотал.

Русские пушки были замаскированы в бастионах, поэтому Суворов не велел артиллеристам обнаруживать себя до последней минуты. Турки подошли уже к передовому редуту, а на их стрельбу все еще никто не отвечал. Они спокойно окружили шанец со всех сторон и вдруг атаковали его так стремительно, что Суворов едва успел перебраться внутрь укрепления. Картечные залпы срезали их первые шеренги и привели в замешательство. Гренадеры ударили из шанца в штыки, с другой стороны на турок наседала бригада Милорадовича.

Некоторое время турки держались очень упорно, но затем обратились в беспорядочное бегство. Гусары и казаки преследовали их 30 верст, до изнурения лошадей.

Гирсовское дело стоило 10-тысячному турецкому отряду 1500 убитых; потери русских составили 200 солдат и офицеров. Сражение завершило кампанию 1773 года.

Начало кампании 1774 года

В феврале 1774 года Суворов получил рескрипт Екатерины II о производстве в генерал-поручики. Пределы его самостоятельности раздвинулись еще шире, и Румянцев поручает ему совместные действия с генерал-поручиком Каменским на том берегу Дуная. Дивизия Репнина должна была по первому требованию Александра Васильевича идти ему на помощь. Румянцев предоставлял Суворову и Каменскому действовать по усмотрению, не подчинив прямо одного другому.

К активным действиям готовились и турки. Султан Абдул-Гамид, вступивший на трон вместо недавно умершего брата, хотя и предпочитал проводить время в гаремных утехах, но призвал правоверных сокрушить гяуров и приказал великому визирю перейти в наступление.

Кампания 1774 года открылась в мае. 28-го числа Каменский двинулся к Базарджику. Суворов должен был прикрывать его движение, но из-за опоздания пополнения смог выступить только 30 мая. Чтобы наверстать время, он двинулся не по условленной дороге, а по кратчайшей, оказавшейся чрезвычайно плохой. При этом, надеясь быстро выйти к назначенному пункту, Суворов не предупредил Каменского об изменении своего маршрута. Каменский изумился, потеряв войска Суворова из вида, и немедленно доложил Румянцеву, но тот уклончиво ответил, что Каменский сам имеет возможность заставить Суворова слушаться. Румянцев лукавил: Каменский не имел такой возможности именно из-за странной мягкости главнокомандующего, допустившего в этой операции двуначалие; Суворов же, осуждая двуначалие, как вещь пагубную вообще, в данном случае этим обстоятельством охотно воспользовался.

2 июня Каменский после удачного дела занял Базарджик и остановился в нем, ожидая подхода Суворова. Не дождавшись, он 9 мая выдвинулся к деревне Юшенли для наступления на Шумлу. Только здесь Каменский получил известие о подходе Суворова, пробыв, таким образом, в неизвестности 10 суток.

Во время этих передвижений визирь, еще не зная о наступлении русских, приказал эфенди Абдуль-Разаку и янычарскому аге с 40 тысячами человек идти на Гирсу. Турки выступили из Шумлы к Козлуджи в тот день, когда Каменский оставил Базарджик.

Сражение при Козлуджи

9 июня турки и русские с разных сторон вступили в лес в районе Козлуджи и начали сближение, не подозревая друг о друге. Суворов, соединившись с Каменским, отложил объяснения до другого раза и немедленно выехал на рекогносцировку. По дороге он узнал о нападении казаков на турецкие аванпосты. Казаки были отогнаны, но взяли нескольких пленных. Суворов подкрепил казаков кавалерией, а сам двинулся за ними с пехотой. Идти приходилось узкими тропками, в полной неизвестности относительно расположения противника. Неожиданно из-за деревьев и кустов показалась ушедшая вперед конница, гонимая албанцами. Всадники врезались в русскую пехоту и смешали ее порядки; началась паника, перешедшая в бегство. Албанцы, чтобы усилить ужас среди русских, на их глазах отрезали головы пленным. Суворов ничего не мог поделать, и сам едва спасся от напавших на него спагов (конные отряды, набираемые турками из жителей Северной Африки). «В сем сражении, - рассказывал он, - я отхвачен и преследуем был турками очень долго. Зная турецкий язык, я сам слышал уговор их между собою, чтобы не стрелять по мне и не рубить меня, а стараться взять живого: они узнали, что это был я. С этим намерением они несколько раз настигали меня так близко, что почти руками хватались за куртку; но при каждом их наскоке лошадь моя, как стрела, бросалась вперед, и гнавшиеся за мной турки отставали вдруг на несколько саженей. Так я спасся!»

Подоспевшая бригада князя Мочебелова отогнала албанцев. Суворов вновь повел войска вперед. В лесу стояла страшная духота. Суворовские войска прибыли к Козлуджи после утомительного ночного марша, лошади были непоены, многие солдаты замертво падали от теплового удара и истощения сил.

Таким образом Суворов прошел 9 верст, время от времени отбиваясь от турок, и наконец вышел из леса. В этот момент, словно сжалившись над русскими, хлынул ливень, освежив измученных людей и лошадей. Туркам же ливень сильно повредил, намочив их длинные одежды и главное - патроны и порох, которые турки держали в карманах.

Из леса на поляну вышло 8 тысяч русских, без артиллерии.

Турецкая армия, построенная на высотах перед лагерем, открыла огонь. Суворов быстро построил войска в каре в двух линиях и выслал вперед егерей. Турки отбили их и несколько раз атаковали каре, расстроив некоторые из них, но русские, подкрепленные второй линией, продолжали движение вперед.

Турки постепенно стягивались к лагерю, подход к которому прикрывала лощина. Суворов поставил напротив лагеря 10 подоспевших орудий и после короткой бомбардировки атаковал с кавалерией впереди. Русский огонь и вид казачьей лавы с пиками наперевес вселил в турок ужас. В лагере наступил полнейший хаос, янычары обрубали постромки у артиллерийских лошадей и стреляли в своих всадников, чтобы добыть себе коня. Несколько выстрелов было сделано даже в Абдул-Разака, пытавшегося остановить беглецов.

Сражение при Козлуджи 9 июня 1774 г. Гравюра Буддеуса с рисунка Шуберта. 1795

К закату лагерь с трофеями оказался в руках Суворова. Преследование турок продолжалось до ночи. Таким образом, целые сутки суворовские солдаты провели на марше, под огнем и в рукопашных схватках; сам Суворов не слезал все это время с коня.

Официальные документы о сражении под Козлуджи сбивчивы и противоречивы, в том числе и исходящие от самого Суворова. В автобиографии он дает этому несколько комичное объяснение: «Я за реляцию, ниже [а также] за донесение мое, в слабости моего здоровья не отвечаю». Но состояние здоровья, как мы видели, позволило Суворову вынести страшное напряжение сил; бумажная же неразбериха была вызвана тем, что сражение явилось полной импровизацией с обеих сторон, целиком определялось «тактикой обстоятельств», сопровождалось невероятной суматохой, и было совершенно не согласовано с Каменским. К тому же Суворов не хотел признаваться, что несколько раз был на грани поражения, и только его обычная решительность помогла исправить положение. К счастью, от столкновения Суворова с Каменским на этот раз ничто не пострадало, кроме служебно-иерархического принципа. Каменский сумел проглотить обиду молча и в реляции Румянцеву хвалил действия всех, а Суворова - в особенности. Но отныне они стали относиться друг к другу с неприязнью, возраставшей с годами. О силе этой вражды можно судить по тому, что и в 1799 году сын Каменского, попав под начало Суворова в Италии, сомневался в хорошем приеме, впрочем, напрасно.

Кючук-Кайнарджийский мир

Эта бестолковая победа имела и бестолковые последствия. На военном совете было решено ждать подвоза продовольствия и до тех пор не идти к Шумле. Это было тем более удивительно, что у визиря в Шумле после сражения у Козлуджи имелось всего около тысячи человек. Суворов и Каменский шесть суток провели в бездействии. Румянцев был недоволен: «Не дни да часы, а и моменты в таком положении дороги». В 1792 году Александр Васильевич, вспоминая этот эпизод, оправдывался: «Каменский помешал мне перенести театр войны через Шумлу за Балканы». У самого Суворова войск было мало, и они были истощены. Очевидно, Каменский не только не захотел пойти за ним, но и потребовал повиновения, а Суворов, видимо, чувствуя вину за прошлую «самодеятельность», не стал настаивать. Вместе далее они находиться не могли. Румянцев вновь подчинил Суворова Салтыкову, и он уехал в Бухарест.

Битва под Козлуджи стала последней в этой войне. Турция вступила в переговоры с Россией, которые Румянцев провел довольно сносно. 10 июля был заключен Кючук-Кайнарджийский мирный договор. Россия получила Кинбурн, Азов, Керчь, свободное мореплавание по Черному морю и 4,5 миллионов рублей контрибуции. Была провозглашена независимость Крымского ханства от Османской империи, что значительно ослабляло позиции Турции в Северном Причерноморье.


Карта Российской империи с указанием территориальных приобретений по Кючук-Кайнарджийскому договору (выделено красным).

Франция подталкивала к войне против России Турцию. Османская империя потребовала от России прекратить покровительство диссидентам и вывести из Польши свои войска. Получив отказ, Порта в конце 1768 г. объявила России войну. (Приложение В )

По сравнению с первой половиной XVIII в. Соотношение сил изменилось не в пользу Турции. Османская империя постепенно приходила в упадок, её государственное устройство и армия были совершенно архаичны. Между тем численность и боевой опыт русской армии значительно возросли . Но всё равно Россия не была готова к войне. Начались приготовления. Главнокомандующими двух армий были назначены генерал князь Александр Михайлович Голицын и генерал граф Петр Александрович Румянцев.

В связи с обострением русско-турецких отношений всю власть в стране с 1769 года императрица сосредоточила в созданном ею Совете при Высочайшем дворе – высшем совещательном органе, в котором она непременно председательствовала. Совет в числе 8 человек состоял из виднейших государственных деятелей – А.А.Вяземского, А.А.Безборобко, П.А.Румянцева, Г.А.Потемкина и др. (после войны Совет продолжал действовать как по вопросам военной и внешней политики, так и внутренней политики).

15 апреля 1769 года русская армия перешла Днестр с целью не допустить турок в Польшу. А.М. Голицын не стал осаждать крепость Хотин: не хватало артиллерии и продовольствия. Молдавия была разграблена турками, а русская армия возвратилась на левую сторону Днестра.

В июне 200-тысячная турецкое войско переправилось через Днестр, но генерал-майор Прозоровский оттеснил его. Голицын снова подошел к Хотину и окружил его. Турки направили сорок тысяч татар на помощь крепости. 22 июня крымский хан напал на русские войска, но отступил с большими потерями. К татарам присоединились турки, и теперь численность войска противника составила более 100-тысяч человек, тем не менее, решено было снова перейти на левый берег Днестра. 6 сентября русские войска нанесли сокрушительный удар по туркам, которые оставили Хотин и перешли к Яссам. А.М.Голицына отозвали в Санкт-Петербург. Его место занял П.А.Румянцев, который ранее командовал Второй армией, действовавшей между Доном и Днепром.

Боевые действия велись пассивно. В 1770 году П.А. Румянцев во главе первой армии развернул наступление к Дунаю. В упорном 8-часовом сражении на реке Ларга (приток Прута) русская армия обратила в бегство турецкие войска, нанеся особенно тяжелый урон коннице крымского хана. В следующем сражении на реке Кагул Румянцев, имея всего 27 тысяч солдат при 118 орудиях, атаковал и разгромил турецкую армию, насчитывавшую 150 тысяч и 180 орудий. Победа была достигнута благодаря искусному маневру русских войск, умелым действиям артиллерии и мужеству солдат в штыковом бою. После этой победы Румянцев овладел важными турецкими крепостями Измаилом, Килией и Браиловом. Вторая армия П.И Панина заняла Бендеры.

С самого начала войны Екатерина хотела отторгнуть Крым от турок и сделать его независимым. Поручение нанести сокрушительный удар по Крымскому ханству и заставить его отказаться от турецкого покровительства было дано командующему Второй армией графу Петру Ивановичу Панину. В Средиземноморье была послана эскадра, которая вышла из Кронштадта под командованием адмирала Г.А. Спиридова. Перед ней стояла задача оказания помощи греческому повстанческому движению против турецкого владычества и блокирования морских путей в Стамбул и из Стамбула.

Блестящая победа была одержана и на море. Балтийский флот под командованием адмирала Г.А. Спиридова, обогнув Европу, прибыл в Средиземное море и нанес жестокое поражение превосходящим силам турок в Чесменской бухте. Использовав скученность турецких кораблей, Спиридов применил против них брандеры – корабли-факелы. Огонь перекидывался с борта на борт, и вся турецкая эскадра была уничтожена. .

В 1770 и 1771 годах были достигнуты новые успехи. Войска Румянцева несколько раз переходили за Дунай. Русская армия заняла в 1771 г. Крым. Турки вынуждены были пойти на переговоры. Однако, опираясь на поддержку Франции и Австрии, они отказывались предоставить независимость Крыму, на чем настаивала Россия. В 1773 г. бои возобновились. Русские войска осуществили наступление вглубь Балкан, но потерпели неудачу под Варной и Шумлой. Между тем начавшаяся в России крестьянская война требовала скорейшего заключения мира. В 1774 году русские войска численностью около 24 тысяч человек под командованием А.В. Суворов разгромил сорокатысячный турецкий корпус при Козлудже. Турция вынуждена была возобновить переговоры . Переговоры с русской стороны вел князь Николай Васильевич Репнин. В Санкт-Петербурге были довольны заключенным миром.

10 июля 1774 года в болгарской деревне Кючук-Кайнарджи был подписан мир. Россия получила полоску черноморского побережья между устьями Днепра и Южного Буга с крепостью Кинбург, Керчь и Еникале в Крыму, Кубань и Кабарду. Крым был признан независимым от Османской империи. Молдавия и Валахия фактически встали под российское покровительство. Турция уплатила также контрибуцию в четыре миллиона рублей.

Таким образом, итоги напряженной войны имели для России огромные последствия: плодородные земли северного Причерноморья стали объектом хозяйственного освоения; Крым, откуда в течение многих столетий ханы совершали грабительские набеги, перестал быть вассалом Османской империи, что укрепило безопасность южных границ России.

Присоединение Крыма и Прикубанья .

Присоединение Крыма к России су лило несколько выгод: предоставляло свободу плавания на Чер ном море, освобождало Россию от содержания на полуострове множества крепостей, удаленных от материка. Но убеждать им­ператрицу в целесообразности присоединения Крыма не было резону, ибо она прекрасно понимала, во сколько возрастет ее слава в результате подобного события. Екатерина сама несколь ко раз напоминала Потемкину о его замысле.

30 мая 1783 года она писала князю: «Дай Боже, чтоб татар ское или, лучше сказать, крымское дело скоро кончилось»; 9 июня: «Не мешкай с занятием Крыма»; 13 июня: «Желатель но, чтоб ты скорее занял Крым, дабы супротивники как-нибудь в чем излишнее препятствие не учинили».

Но у Потемкина были веские мотивы не спешить - он счи тал более выгодным для России, чтобы «бородавка на носу», как он называл Крым, была ликвидирована неоперационным путем, то есть без применения оружия. Императрицу он изве щал: «Я сторонник, чтобы они сами просили подданства, ду маю, что тебе то угоднее будет». На этот раз Потемкин оказал ся прозорливее Екатерины, вероятно, потому, что имел возмож ность наблюдать события в Крыму с близкого расстояния.

Хан Шагин-Гирей, посаженный на трон Суворовым, вско ре вынужден был бежать от преследований своего очередного соперника в Петровскую крепость под защиту русских войск. Здесь Потемкин и Суворов убедили Шагин-Гирея доброволь но принять подданство России. Бывший хан справедливо рас судил, что куда предпочтительнее жить на полном пансионе императрицы, чем коротать время в далекой Сибири в качест ве ссыльного. Тем более что Екатерина, получив известие об отречении хана, дала Потемкину такие указания: «Хан отказал ся от ханства. И о том жалеть нечего, только прикажите с ним обходиться ласково и со почтением, приличным владетелю, и выдать то, что ему назначено».

Оформление присоединения Крыма к России должно было последовать после того, как Шагин-Гирей покинет полуостров. Но бывший хан медлил с отъездом, рассчитывая на то, что у него за рубежом появятся защитники. Таковых, однако, не ока залось.

Наконец, 10 июля императрица получила от Потемкина дол гожданную депешу: «Я чрез три дни поздравляю вас с Крымом. Все знатные уже присягнули, теперь за ними последуют и все».

Одновременно с крымскими татарами присягнули на вер ность России ногайские. Церемония состоялась в небольшой крепости в устье реки Еи - Ейском укреплении, являвшемся ставкой Суворова. Там собралось около шести тысяч крымских и ногайских татар, присутствовал и Шагин-Гирей, объявивший им, что он добровольно слагает с себя ханское достоинство, да ет право избрать себе преемника, а сам решил вести частную жизнь.

Началось празднество, продолжавшееся три дня. Было съе дено сто быков, восемьсот овец, выпито пятьсот ведер простой водки.

Так был присоединен Крым. Суворов в награду получил ор ден святого Владимира первой степени, а Потемкин - звание фельдмаршала и Таврического генерал-губернатора. Не остав лен был без наград и Шагин-Гирей - размер его пенсиона со ставлял 200 тысяч рублей в год; императрица обещала соблю дать в неприкосновенности веру новых подданных. Все доходы (таможенные, соляные, а также поземельные) разрешалось рас ходовать на нужды края.

Турция стре-милась захватить Причерноморье и расширить владения на Кавка-зе, Россия ставила своей целью получить выход к Чёрному морю. Поводом к войне стало вмешательство Екатерины II во внутрен-ние дела Польши — ослабленного безвластием государства , которое Турция и Запад хотели видеть своей марионеткой.

Сначала русско-турецкая война шла с переменным успехом.

Победы Румянцева

Перелом в русско-турецкой войне наступил в июле 1770 г., когда военные действия развернулись на Нижнем Ду-нае. Во главе русских войск стоял Пётр Александрович Румянцев (1725-1796). Он сумел разбить превосходящие силы противника у рек Ларга и Кагул, притоках реки Прут.

Пётр Румянцев. Пётр Румянцев — сын сподвижника Петра I А. И. Румян-цева. Когда мальчику было шесть лет, отец записал его ря-довым в Преображенский полк. Получив чин подпоручика, он перешёл на службу в армию. Служил под началом отца, участвовал в Русско-шведской войне 1741 — 1743 гг. После подписания Абоского договора А. И. Румянцев отправил сы-на с донесением в Петербург. Елизавета Петровна произве-ла 18-летнего Петра в полковники, а позднее Румянцевым был дарован графский титул. Военные дарования Петра Александровича раскрылись во время Семилетней войны. Командуя бригадой и дивизией, он отличился в сражениях при Гросс-Егерсдорфе (1757) и Кунерсдорфе (1759), успеш-но руководил осадой и взятием крепости Кольберг (1761), за что был произведён в генерал-аншефы.

Первая Архипелагская экспедиция

Летом того же года были одержаны и первые по-беды на море. Эскадра русских кораблей под командо-ванием Алексея Григорьевича Орлова (1737-1807) и Григория Ан-дреевича Спиридова (1713-1790), совершив полугодовой переход из Балтийского моря вокруг Европы, оказалась в тылу врага. Турец-кий флот, по численности превосходивший российский в несколь-ко раз, был оттеснён в Чесменскую бухту. В ночь с 25 на 26 июня 1770 г. в результате сильного артиллерийского огня и атаки бран-дер (суда, наполненные взрывчаткой и горючим материалом) весь турецкий флот был уничтожен.

За боевые заслуги Спиридов награждается высшим российским орденом Андрея Первозванного, а Орлов получает почётную при-бавку к фамилии — «Чесменский».

Дальнейшие успехи России

Осенью-зимой 1770 года удача была на стороне русской армии. В сентябре 1770 г. были взяты крепости Бендеры, Измаил, Килия, Браилов, Аккерман.

В феврале — марте 1771 г. — войсками Российской империи были блокированы крепости Тулча и Исакча. Армия под командованием генерала В. М. Долгорукова, действовав-шая в Крыму, в июне — июле 1771 г. захватила Перекоп, Кафу, Керчь, Еникале.

Взятие Крыма

Изгнание турецких войск из Крыма стремительно провёл великий полководец А. В. Суворов.

1 ноября 1771 г. был подписан мирный договор России с крым-ским ханом, по условиям которого Крым становился независимым от Турции и попадал под покровительство Российской империи. Турция, подстрекаемая Францией, не соглашалась признать не-зависимость Крыма.

Весной 1773 г. русско-турецкая война возобновилась. В июне 1773 г. русские войска смогли перейти реку Дунай. А. В. Суворовым были одержаны новые победы под Козлуджи, Туртукаем, блокиро-ваны города Шумен, Русе, Силистра. Материал с сайта

Россия имела все шансы на развитие успеха, но Екатерина II то-ропилась окончить эту русско-турецкую войну: в России разгоралось народное восстание под предводительством Пугачёва.

Кючук-Кайнарджийский мир

По условиям Кючук-Кайнарджийского мирного договора:

• к России переходили земли между Днепром и Южным Бугом с крепостью Кинбурн, крепости Керчь и Еникале в Крыму и Кабарда на Кавказе;
• Крымское ханство из вассала Турции превращалось в незави-симое государство;
• Россия получила право держать военный флот на Чёрном мо-ре, русские торговые суда могли беспрепятственно проходить че-рез проливы Босфор и Дарданеллы;
• Турция выплачивала большую контрибуцию.

К 1768 году сложилась ситуация, при которой война между Россией и Турцией был неизбежна. Россияне желали получить выход в Черное море, в то время, как турки желали расширения своей империи за счет причерноморских земель России.

В результате вспыхнула Русско-турецкая война 1768-1774 гг. Эта война была начата турками внезапно. Крымский Хан нанес удар по южным границам России, и начал продвижение вглубь страны. В это время крупные силы турецкой армии были сосредоточены на берегу Днестра, готовясь совершить поход на Киев. Кроме того, Турция привлекла к войне свой огромный флот, который действовал в Черном море. Мощь турецкой армии была огромной. Турок было численно больше, чем россиян. Кроме того, огромную роль сыграл фактор внезапного нападения. Россия не была готова к войне, в результате в первые годы Русско-турецкая война 1768-1774 гг. проходила с перевесом Османской Империи.

Российская императрица понимала, что армии нужен герой, человек в которого солдаты верят. В результате командование российской армией на себя взял Румянцев П.А., герой Семилетней войны. В сентябре 1769 года русская армия, под командованием Румянцева, вошла в Яссы, позже был захвачен Бухарест. Вторая группировка российских войск была направлена в Дон, где удалось захватить крепости Азов и Таганрог.

В июле 1770 году состоялось первое крупное сражение этой войны. Случилось это на берегу реки Ларги. Румянцев, численность армии которого в разы уступала численности турецкой армии, одержал славную победу, которая заставила османов отступать. 5 июля была одержана еще одна крупная победа, на сей раз на море. Русский флот, под командованием Спиридова и Орлова, обогнул Европу и вошел в Чесменскую бухту, где находился турецкий флот. Россияне одержали важную морскую победу.

Русско-турецкая война 1768-1774 гг. продолжалась, и в 1772 году в ней случилось еще одно знаменательное событие. Из Польши, на турецкую землю была направлена еще одна русская армия, которой командовал Александр Васильевич Суворов. Этот, еще молодой, полководец в 1773 году сходу форсировал реку Дунай и захватил важную турецкую крепость Туртукай. В результате успешной военной компании Суворова, Румянцева, а также благодаря победам российского флота, Османская империя терпела поражение за поражением и теряла свое могущество. Турки долго сопротивляться не могли, им была нужнее передышка. В 1774 году Румянцев заключил с турками мирный договор. Это случилось вблизи местечка Кючук-Кайнарджи. По результатам этого мирного договора Россия получала крепость Кабарда на Кавказе, а также крепости Керчь и Еникале, которые располагались на берегу Азовского моря. Кроме того, Османская империя передавал в состав России земли между южным Бутом и Днепром. На этом Русско-турецкая война 1768-1774 гг. была окончена.

Хотя между Россией и Турцией был подписан мирный договор, все понимали, что это скорее перемирие, чем мир. Турции была нужна передышка, поскольку русские войска в течение последних трех лет войны наносили османам одно крупное поражение за другим. Россия нуждалась в мире, чтобы подавить крестьянскую войну под предводительством Пугачева, которая началась в 1773 году.

Русско-турецкая война 1768—1774 годов: причины, ход сражений, итоги

В восемнадцатом веке Екатерина II активно искала выходы к Черному морю. Русско-турецкая война 1768—1774 годов, стала пятой попыткой России в борьбе за свободное перемещение по черноморской акватории.

Незнание подобного, а также не владение информацией о начале военной кампании против Турции, основных сражениях, где проходили, кто командовал армиями, других общеизвестных фактов может привести к низкой оценке на экзаменах или полному его провалу. Не знать итоги подписания Кючук-Кайнарджийского мира, не понимать, что он значит для Российского государства — недостойно образованного человека.

Картина «Аллегория победы Екатерины II над турками». Художник Стефано Торелли, 1772 год

Истоки

Формальным поводом начала турецкой кампании стало вторжение казачьих войск в турецкий город Балту. Отряд преследовал польских оппозиционных конфедератов, ведших сопротивление против польского короля С.Понятовского, поддерживаемого Екатериной II. Кстати более детально обо всей внешней политике этой императрицы .

Этот факт, безусловно, известен всем, даже школьникам, изучающим историю страны XVIII века. А вот еще одну причину, доказывающую неизбежность конфликта, знают те, кто разбирается в геополитической ситуации екатерининских времен.

Польские конфедераты обязались после победы отдать Подолию и Волынь Османской Империи, что фактически увеличивало ее владения на Кавказе, Северном Причерноморье. Россия, не могла допустить такого распространения влияния Турции на ближайшего соседа — Речь Посполитую и на укреплении османов на Черном море.

Екатерина II Великая. Годы царствования 1762 — 1796

Многие историки соглашаются, что инициатором конфликта стала Россия, стратегической целью которой было завоевание Крымского Ханства и получения возможности свободно перемещаться по черноморской акватории.

Тем не менее, это Османская Империя объявила о войне России 25 сентября 1768 г. Общую характеристику всем русско-турецким войнам .

Союзники турецкой стороны

Турция в борьбе с имперской Россией надеялась на помощь союзных войск. Польские конфедераты обещали участвовать стотысячной армией, хотя фактически она едва достигала семнадцати тысяч. Противник также надеялись на поддержку Австрии с Францией. Среди союзников России были в основном очень мелкие государства, поэтому можно с полной уверенностью говорить, что она воевала в одиночку.

Ключевые события турецкой кампании

Турецкая кампания, начавшись в 1768 году, длилась 6 лет. За это время произошли вот такие основные сражения.

Кампания 1768 года

1768 год хоть и считается началом войны, но боевых действий в этот год не велось – стороны занимались подготовкой.

Россия выступала двумя фронтами. Наступательные действия против турецкой крепости Хотин должна была вести 80-тыс. армия генерала Александра Голицына. 40-тыс. армии генерала Петра Румянцева была поставлена задача: защищать южные рубежи от нападений крымских татар.

Никита Иванович Панин, видный государственный деятель XVIII века, дипломат.

Годы жизни 1718 — 1783.

Союзником России в этом конфликте была Англия. Никита Панин, занимавшийся при Екатерине внешней политикой, договорился о помощи в организации флота и его снабжении с англичанами. Англия, помимо этого, делала многое, чтобы французы не мешали русским на Средиземном море.

Кампания 1769 года

Главное событие 1769 года – Хотинская военная операция. Крепость защищал 20-тыс. гарнизон визиря Мехмет-Эмина. 45-тыс. армия Голицына, переправившись через Днестр 15 апреля начала операцию. 22 июля русские блокировали Хотин. На помощь гарнизону шло 60-тыс. человек Молдаванчи-паши. Первое поражение 80-тыс. армия противника получила 29 августа у Каменца. 5 сентября 12-тыс. отряд Молдаванчи-паши был окончательно разгромлен. 10 сентября русские заняли Хотин.

Несмотря на первые победы, Екатерина II была недовольна пассивными действиями Голицына и сняла его с должности. Его место занял Румянцев, а вторую армию возглавил Петр Панин.

Зимой 1769-70 годов русский конный 17-тыс. корпус генерала Штофельна сражался в Молдавии:

• нанес поражение туркам у Фокшан;
• остановил наступление на Бухарест и на Журжу.

Это помешало туркам перевести боевые действия на левобережную часть Дуная.

Кампания 1770 года

Первый бой в 1770 произошел у Рябой Могилы, где сражался конный корпус Репнина, заменившего скончавшегося от чумы Штофельна. 17 июня, объединившись с 1-й армией и проведя маневр по окружению османских войск, вынудили Каплан-Гирея отойти на новый рубеж. Потери россиян в этом бою – 46 человек, турок – 400.

7 июля 1770 38-тыс армия Румянцева сразилась с 80-тыс армией Каплан-Гирея в районе Ларги. Основной костяк турецкого войска – 65-тыс составляла крымская конница. В бою Румянцев применил новаторское более маневренное построение людей – дивизиями. Русские смогли отразить нападение крымской конницы, пошли в атаку и победили. Наши потери – 90 человек, турок – 1000.

После такого поражения крымский хан с войсками фактически больше не участвовал в войне.

Григорий Андеевич Спиридов. Русский адмирал. Годы жизни 1713 — 1790

С пятого по седьмое июля 1770 года произошла знаменитое сражение в Чесменской бухте, в котором русский военный флот по командованием адмирала Спиридова наголову разбила турецкий флот.

Битва на реке Кагул

В конце июля у наши войска насчитывали, по словам историков, не более 17 тыс. Им противостояла 150-тыс человек визиря Халиль-паши, перешедшая Дунай и движущаяся навстречу русским, с тыла грозила 80-тыс. конница крымского хана. Положение наших было критичным.

Применив вновь каре, и разбив людей на дивизии, Румянцев 21 июля перешел Траянов вал и атаковал турков полукругом со всех сторон. Окончательная битва произошла 23 июля с оставшимся 10-тыс. воинством Халиль-паши. Турки потеряли – 20 000, мы -1500. В это же время были взяты Измаил, Килию. Более укрепленный Браилов защищался до ноября 1770.

Кагульская победа — одна из самых выдающихся. Румянцеву за нее пожаловали чин фельдмаршала.

Самым кровавым сражением этой кампании историки называют взятие Бендеры. Войско Панина в количестве 33 тыс.человек в ночь 15-16 сентября после сильной огневой поддержки атаковала 18-тыс.гарнизон турок. Сопротивление турок было сильным. Утром она была взята. Наши потери около 6 000, у противника убитыми насчитывают 5 000, взятыми в плен -11 000.

По окончании кампании 1770 г. территория между Прутом и Днестром была под контролем русских. Это был решающий год в войне.

Кампания 1771 года

2-ю армию возглавил Василий Долгоруков, который по плану наступлений 1771 г. должен был овладеть Крымом. Подойдя к Перекопу 14 июня 1771 войска Долгорукова начала приступ укреплений, защищавших ханом Селим-Гиреем с 57-тыс.воинством. Перекоп сдался почти без сопротивления. В 1772 по договору Крымское ханство перешло под контроль России и стало независимым от Турции. Долгорукий получил за победу приставку Крымский.

На Дунае Румянцев вел оборонительные и наступательные бои. Наиболее серьезные битвы проходили под Журжой, где в августе русские потеряли 2000 человек. Это были самые большие потери этого года.

В 1771 были взяты Мачин, Тулчу, Систово, Исакчи, Бабадаг.

Краткое перемирие в 1772 года

Поражения в войне, внутренние затруднения вынудили Османскую Империю в 1772 г. начать мирные переговоры, завершившиеся подписанным в мае перемирием. Однако, все еще надеясь на поддержку союзников, османы отказывались от предложений по миру русской стороны. В результате краткое перемирие продолжилось войной в 1773 г.

Кампания 1773 года

После годичного перемирия Румянцеву предписывалось начать наступление, чтобы вынудить Турцию к миру по итогам боев. Однако, будучи хорошим стратегом, он решил перед наступлением провести разведывательные вылазки боем.

Наиболее значимыми были: на Туртукай, под командованием генерала Суворова и разгром 12-тыс.отряда у Карасу генералом Вейсманом. Изучив донесения, в июне 1773 войско перешло Дунай.

Осада крепости Силистрии

Одна из длительных осад за всю турецкую операцию – за крепость Силистрию началось 18 июня. Русские на тот момент насчитывали 20 тыс., гарнизон — 30 тыс. человек. На помощь осажденным выступил Нуман-паши с 30-тыс. войском. Решив предотвратить соединение войск, навстречу ему выступил 5-тыс.корпус Вейсмана. Сражение произошло 22 июня у Кайнарджа. Корпус атаковал вчетверо превосходящие основные силы противника и нанес им поражение, сам генерал погиб в атаке. Потери неприятеля — 5000, русских- 167 чел.

Несмотря на то, что помощи противнику больше не было, произошло отступление. Этому решению способствовало плохое обеспечение боеприпасами, провиантом и малочисленность. Во второй раз осада началась в октябре под командованием Григория Потемкина, однако и она окончилась неудачей – гарнизон не сдавался. Не сдавались и крепости Шумла и Варна, которые атаковали отряды под командованием Унгерна и Долгорукова.

Морские победы на Черном море

В июне 1773 турки решили возобновить военные действия в Крыму и высадить десант в районе Балаклавы. Два русских корабля «Корона» и «Таганрог», несущие патрульную службу атаковали четыре корабля турецкой эскадры. После 6-ти часового боя турки вынуждены были отступить с большими повреждениями. Через месяц эскадра турок из 18 кораблей атаковала русскую 6-ти корабельную эскадру у крепости Суджук-Кале. Бой длился 2 часа, турки отступили. Это первые победы российского флота на Черном Море.

Кампания 1774 года

Россия нуждалась в победе и заключении мира. В стране шла крестьянская война под руководством Е.Пугачева, о которой вы можете подробнее . Поэтому дополнительных сил и средств на ведение военных действий не было.

Главное сражение 1774 г. произошло при Козлудже. 25-тыс. русская армия из корпусов и М.Каменского начала бой с 40-тыс. турецким воинством Абдул-Резака. Была угроза окружения корпуса Каменского, но атаку турок отразили. В это время авангард Суворова атаковал основные силы противника. Заняв с кавалерией высоту в тылу турецких войск, он, при поддержке отряда Каменского, уничтожил основной отряд Абдул-Резака. Потери неприятеля – 1200, наши- 209 чел.

После победы, Суворов с Каменским пошли на Шумлу, где располагалась ставка великого визиря. Не имея возможности продолжать войну, 4 июля турки начали мирные переговоры.

Кючук-Кайнарджийский мир

В результате войны был подписан мирный договор был подписан в городке Кючук-Кайнарджи в русской ставке 10 июля 1774 г.

• По его итогам изменен статус Крымского ханства, ставшего независимым от Турции под протекторатом Российской империи, позже к ней присоединенное.
• Империя расширилась, получив земли между Бутом и Днепром, крепости Азов, Кабарду, Еникале, Керчь.
• Екатерина II получила основное: выход к Азовскому и Черному морям. Договор позволял ей иметь военный и торговый флот, свободное перемещение в черноморской акватории и через проливы Босфор и Дарданеллы, контролируемых Османской империей.
• По договору Турции обязалась уплатить контрибуцию в 4,5 млн золотом.
• Со стороны русских погибло около 75 000, из них около 60 000 умерло от болезней.
• Ниже в таблице представлена краткая информация кратко о ходе войны, датах военных операций, а также итогах военной кампании 1768—1774 гг.

Наиболее важные сражения, построение войск и направления их движения отражены на карте:

Мнения историков о событиях турецкой кампании

Победы российской армии происходили во многом благодаря талантам и стратегии русских военачальников. Так, военный историк Д.Ф. Масловский считал Румянцева "самым видным деятелем в истории военного искусства России, не имеющим себе равного со времен Петра».

Другой историк И.И.Лещиловская считала, что основополагающим фактором в развязывании войны с Османской Империей стало решение о влиянии на Балканах. Она замечает, что: «русско-турецкая война 1768—1774 годов помогла вывести Россию на решение широких задач на международной арене, в т.ч. изменить внешнюю политику на Балканах».

Рассмотренная война позволила России иметь свой черноморский флот, расширила границы империи, решила другие внешнеполитические вопросы.