Kevin Carter (13 сентября 1960 года — 27 июля 1994 года) — фотокорреспондент из ЮАР. Стал известен после своей фотографии погибающей от голода девочки в Судане, к которой приближается стервятник. Что случилось с девочкой после этого, выжила она или нет, не знает никто, даже сам Кевин Картер, поскольку он покинул место съёмки сразу после фотографирования. За эту фотографию он получил Пулитцеровскую премию. Через два месяца после получения премии Кевин Картер покончил жизнь самоубийством.

Огни Нью-Йорка зажглись для Кевина Картера в 1994-м году.
«Оказалось, что подобные снимки могут стать модным выгодным бизнесом» - заявила директор его фотоагенства Sigma Элайн Лаффонт. Лучшие рестораны города кормили его за счет заведения, лучшие девушки города мечтали об его обществе, Картера ждали на лучших светских раутах. Истерия вокруг Кевина началась после вручения ему Пулитцеровской премии за один единственный снимок — не за совокупность работ, не за вклад в историю журналистики. За один кадр. Спустя два месяца, 27-го июля, Кевин Картер вставил один конец садового шланга в выхлопную трубу своего красного пикапа и сел на водительское сиденье со вторым концом в руках. В его предсмертной записке сказано: «Я правда, очень сожалею. Боль жизни убивает счастье от достижений, счастья не существует».

Существует более известная предсмертная запись, ее нашли в доме Картера: «Я устал … без телефона … без денег на квартплату … на алименты … на отдачу долга … деньги!!! Меня преследуют ожившие воспоминания об убийствах и трупах и злости и боли … о голодных или раненных детях, о психопатах с оружием в руках, нередко они полицейские, о палачах.. Я ухожу, чтобы встретиться с Кеном, если повезет».
За несколько часов до смерти Картер навестил вдову фотографа Кена Остерброка. Остерброк, коллега и близкий друг Картера, погиб в небольшом поселении в 25 километрах от Йоханнесбурга 18 апреля того же года, под перекрестным огнем. Вооруженные столкновения в ЮАР прекратились спустя полторы недели, когда на выборах победил Африканский Национальный Конгресс во главе с Нельсоном Манделлой. Пулитцеровскую премию вручали 23-го мая.

Кевин Картер родился в 1960-м году в семье британских эмигрантов, в пригороде Йоханнесбурга. Его родители одобряли режим апартеида, Кевин не разделял их мнения. Закончив католическую школу, Картер поступил на фармакологический факультет местного колледжа, однако через год был отчислен за неуспеваемость. Лишившегося отсрочки молодого человека призвали Южно-Африканские Вооруженные Силы, что было для противника государственного строя кошмаром наяву. Лояльность рядового Картера по отношению к чернокожим вызывала конфликты в части, его регулярно избивали. Наконец, в 1980-м году Картер дезертировал. Позаимствовав у своей части мотоцикл, он доехал до Дурбана, где нашел себе работу диджея; возвращаться домой он не хотел, стыдясь показаться перед родителями. Одиночество, положение беглеца, незнакомый город — все это привело Картера к первой попытке суицида. В очередной раз вернувшись в свою съемную конатушку под утро, Кевин принял снотворное, болеутоляющее и для верности — крысиный яд. Однако врачи смогли спасти ему жизнь. Картер вернулся в Армию, откуда был уволен с серьезным ранением в 1983-м году — в штаб-квартире военно-воздушных сил в Претории, где он нес службу, разорвалась бомба, унесшая жизни 19 человек.

Освободившись от воинской службы, Картер переехал в Йоханнесбург, где устроился на работу в фотомагазин. Его первые фотографии публиковались в местном журнале — Картер занимался спортивными репортажами. Однако бунты в «черных» районах ЮАР, особенно частые в 1984-м, заставили Картера сменить специфику. Картер бросился в гущу событий с фотоаппаратом наперевес, оказавшись в компании таких же сорвиголов. Шесть лет Картер ходил по лезвию ножа, оказываясь в горячих точках, фиксируя ужасающую правду апартеида, сбившись со счета смертей, которые видел, но стремясь увеличить этот счет. В 1990-м году Картер объединился с Остербруком, Грегом Мариновичем и Жоао Сильва в «Bang-Bang Club» — так они назвали свой журнал, выходивший в Йоханнесбурге и наглядно демонстрировавший страшную реальность сегрегации. Четверо отчаянных направились из центра ЮАР к южным бантустанам (резервациям чернокожего населения). Подпольное существование Африканского Национального Конгресса, официально запрещенного в год рождения Кевина, провоцировало население на гражданскую войну. Белое население ЮАР, к тому времени сократившееся в два раза — до 11% от общего населения республики — оказалось под угрозой, за цвет кожи убивали, не раздумывая, даже в столице. В вооруженных столкновениях на улице использовали и камни, и копья, и АК-47. Сильва расскажет позже о своем первом снимке: «На чьих-то похоронах скорбящие заметили какого-то постороннего парня, начали его избивать, а когда он попытался сбежать, стреляли ему в спину, потом сели в машину, догнали, расстреляли в упор, а затем сожгли. Мой снимок сделан в момент, когда парень лежит на земле, а толпа собирается растоптать его».

В 91-м Маринович получил Пулитцера за серию снимков жестокого убийства сторонника апартеида в Зулу, и «Bang-Bang Club» в этом составе развалился. Картер остался в хороших дружеских отношениях с Остербруком, продолжавшем выпускать журнал вместе с триумфатором, с Сильвой он поздней работал в Судане. К тому времени у Картера уже родилась дочь.

Именно в Судане, где Картер и Сильва снимали умирающих от голода африканцев, Картер увидел свой главный кадр. Самолет, взятый Картером напрокат, приземлился неподалеку от деревни Айод. В поисках интересной натуры Картер блуждал по окрестностям и услышал еле различимый детский плач. Кевин пошел на звук и обнаружил крохотную полумертвую от голода и страха девочку, в нескольких метрах от которой сидел ястреб, готовый наброситься на жертву. Картер осторожно, боясь напугать птицу, стал выбирать позицию с лучшей постановкой кадра. Он ждал двадцать минут, молясь, чтобы девочка двигалась помедленней, ему хотелось, чтобы ястреб двинулся к добыче, эффектно расправив крылья. Наконец ему надоело ждать, он сделал снимок, и птица, услышав щелчок затвора, улетела. Картер еще некоторое время понаблюдал за девочкой, после чего ушел. Сильва нашел его позже рыдающим, в окружении многочисленных окурков. Картер сказал ему:«Я хочу обнять свою дочь». На следующий день он продал снимок в New York Times, где его опубликовали 26 марта 1993-го года. Уже через несколько дней редакция была завалена письмами с единственным вопросом — что стало с девочкой. Картер не мог на него ответить.

11 марта Картер попал в переделку, где чуть не погиб. Впервые он испугался за свою жизнь. Спустя некоторое время он сел за руль пьяным и разбил машину о чей-то пригородный домик. Кэти Дэвидсон, мать его ребенка, выгнала его из дома и из своей жизни. Его наркозависимость, обычное явление для корреспондентов ЮАР, принимала слишком серьезные масштабы. 12 апреля звонок редактора Times Нэнси Вурски застал фотографа в предсуицидном состоянии, о чем он не замедлил ей рассказать. «Кевин — закричала в трубку Нэнси — Ты выиграл Пулицера. Это важней всего на свете». Картер послушался ее и через неделю вылетел бы в Нью-Йорк, однако 18-го в Токозе убили Остерброка. На следующий день Картер был там и встретился с Силвой, уже успевшим отснять мертвого товарища.

Нью-Йорк был необходим, чтобы залечить раны и погреться в лучах славы. Слава, однако, была кратковременной. Едва стихли аплодисменты в Колумбийской мемориальной библиотеке, общество задалось моральным вопросом. Ярче всех на эту тему высказались Pittsbourg Times: «Человек, который проверяет линзы и наводит фокус, чтобы сделать удачный кадр ее страданий, очевидно, такой же хищник, как и ястреб на этом снимке.». Травля Картера и восторги по его поводу слились в один общий гам, мир поделился на сторонников и противников. На штыках моралистов и на волне успеха одновременно, Картер покинул Америку и вернулся в Йоханнесбург, где встретился со своими кошмарами лицом к лицу.

В ЮАР медленно отходили от ужасов 45 лет аппартеида, а Картер не мог снимать. Представители Sigma потребовали от Картера фотоотчета о прибытии в Южную Африку президнта Франции — Картер прислал пленку слишком поздно, к тому же снимки откровенно не удались. Ему предложили работу в Мозамбике — закончив, Картер проспал свой самолет домой (20 июля), вылетел следующим рейсом, с большим опозданием, а пленку в итоге забыл в самолете, в аэропорту ничем не смогли помочь. Рано утром он прибыл в родной город и вломился к друзьям, угрожая покончить с собой, если ему не дадут наркотиков. Его требование было выполнено, но через неделю Картер все-таки выполнил угрозу.

Эта жуткая фотография «Голод в Судане» сделана Кевином Картером в 1993 году в суданском городе Айод. Кевин за эту работу получил Пулицеровскую премию. В этот день Картер специально прилетел в Судан, снимать сцены голода в маленькой деревне.

Устав от съемки умерших от голода людей он вышел из деревни в поросшее мелким кустарником поле и внезапно услышал тихий плач. Оглядевшись, он увидел лежащую на земле маленькую девочку, по всей видимости умирающую от голода. Он хотел сфотографировать ее, но внезапно в нескольких шагах приземлился гриф-стервятник. Очень осторожно, стараясь не спугнуть птицу, Кевин выбрал наилучшую позицию и сделал снимок. После этого он подождал еще минут двадцать, надеясь, что птица расправит крылья и предоставит ему возможность сделать кадр получше. Но проклятая птица не шевелилась и, в конце концов, он плюнул и отогнал ее. Тем временем девочка видимо набралась сил и пошла - точнее сказать поползла - дальше. А Кевин сел возле дерева и заплакал. Ему вдруг жутко захотелось обнять свою дочь…

Цена славы

Через день он вернулся в Йоханнесбург (ЮАР). В это время голод в Судане был «модной» темой и «Нью-Йорк Таймс» сразу же купил его фотографию. 26 марта 1993 года она была опубликована. Что тут началось! Фотография сразу же стал символом бедственного положения в Африке, а Кевин Картер стал знаменитостью. Это была победа! Но настоящая победа пришла позже, 23 мая 1994 года, когда Картер получил Пулицеровскую премию.

И лишь одно омрачало радость. Сначала тихо, потом все громче и громче стал звучать вопрос: а что случилось с девочкой? Почему он не помог ей? Газеты больше не называли его «гениальным фотографом». «Человек, спокойно настраивающий свой объектив, чтобы снять мучения маленькой девочки», - писал журнал «Тайм» (Флорида), - «все равно что хищник, еще один стервятник».

В 2005 году режиссер Дон Краусс снял документальный фильм «Смерть Кевина Картера»
Позже Картер говорил друзьям, что жалеет о том, что не помог девочке: ведь рядом был лагерь Объединённых Наций, где голодающим оказывали помощь. Но было уже слишком поздно. Он впадает в глубокую депрессию. Это тут же сказывается на его работе: спеша на важную встречу, он опаздывает на самолет, потом теряет отснятые пленки…

Утром 27 июля 1994 г. - последнее утро своей жизни - Кевин был в прекрасном настроении. Провалявшись в постели до обеда, он пошел в редакцию местной газеты, пообщался с бывшими коллегами. Потом зашел к вдове своего близкого друга, который был убит несколько месяцев назад. Около 9 часов вечера Картер подъехал к небольшой речушке, с помощью садового шланга соединил выхлопную трубу с салоном, включил музыку, завел машину и … уснул.

В предсмертной записке Кевин Картер писал: «Я устал … без телефона … без денег на квартплату … на детей … на отдачу долга … деньги!!! Меня преследуют воспоминания об убийствах и трупах и злости и боли … о голодных или раненных детях »

Большое спасибо за пост, отличный текст.

На тему "человека в фотографе" есть хороший кусок в книге Дмитрия Савицкого "Тема без вариаций" (извините за размер цитаты):

В Пешеваре у него украли сумку с коротковолновым сканером ”Сони” и тремя блоками эктахрома. В Пешеваре он подхватил какую-то кишечную инфекцию и не мог ничего есть. В Пешеваре он кончился, как фотограф.
Он возвращался с окраины, из лагеря беженцев. Розовая пыль дрожала в закатном воздухе. Пахло гарью костров, свежеиспеченными лепешками, бензином. Из недалекого барака трое вооруженных людей, два стройных бородача и коренастый подросток, вывели пленного. Он был средних лет, с мясистым лицом и странным женским тазом. Его голова была опущена и моталась из стороны в сторону. Ким не мог определить, какой он был национальности. Завидев человека с фотосумками и двумя камерами на груди, все трое повернулись к нему.
- American? - спросил один.
- French.. - ответил Ким.
- You have cigarettes? American cigarettes?
Он достал пачку “Кента”, угостил их. Со странной гримасой один из бородачей взял сигарету и для пленного, зажег и сунул ему в зубы. Затем двое постарше, сели в развалившийся “форд” и уехали.
Подросток, подталкивая пленного укороченным “калашниковым”, повел его к зарослям пыльного лоха. Ким шел сзади. Тамариск сухо цвел на обрыве каменной площадки. За площадкой был обрыв метра в три. Внизу валялись разбитые бутылки, какой-то хлам, ржавое велосипедное колесо. Когда пацан, чуть приподняв ствол автомата, отступил назад, он оказался на расстоянии шага от Кима. При желании, достаточно было его толкнуть и он полетел бы вниз, быть может сломал бы ногу или вывернул шею. У Кима был выбор, но он автоматически поднял лейку к правому глазу.
Диафрагма была на 5,6 при выдержке в 250. Он перевел диафрагму на 4 и выдержка удвоилась до 500. Он знал: движение будет менее смазанным.
Убийство было чем-то вроде танца. Толстяк с женским тазом начал поворачиваться к подростку, тот сделал еще полшага назад и гильзы запрыгали по кирпичу. Тело казненного, словно он теперь передумал и решил просить пощады, сначала согнулось в пояснице, а потом поехало назад. Он упал набок - дымящаяся сигарета в сжатых зубах...

Когда смотришь на мир через видоискатель камеры, действительность представляется отстраненной, она превращается в фикцию, из нее откачано время. Именно поэтому пространство так легко стилизуется, превращаясь в пейзаж, в натюрморт пейзажа, а люди, живые и мертвые, - просто в портреты.
Ким физически чувствовал и много месяцев спустя в тыльной стороне ладони, в руке и плече - остановленное движение. Он был готов толкнуть подростка вперед, к обрыву. Но вместо этого он нажал спуск мотора камеры. Кадров было четыре. Двадцативосьми миллиметровый объектив взял площадку целиком. С приземистым лохом, слоистым мирным вечерним небом, с кирпичом стены, стволом АКМа и приседающим толстяком.
На слайде толстяк улыбался.

ЭФИОПИЯ И СУДАН
1983-1988 гг.

Свыше 1 миллиона человек погибли от голода, который достиг апогея между 1984 г. и 1986 г. Причинами его возникновения были как природные факторы, так и гражданские войны в Эфиопии и Судане.

Большая часть Африки не настолько подвержена засухе и голоду, как территория Азии. Но межплеменная рознь, неумение вести сельское хозяйство и гражданские войны усилили влияние голода в Африке на жизнь людей. В 90-х годах XX столетия, когда страны всего мира становятся богаче, 150 миллионов африканцев, по словам генерального директора Продовольственной и сельскохозяйственной организации ООН Эдварда Саумса, «пребывают в самой тяжелой экономической ситуации, испытывая дефицит продовольствия, который может привести к массовому голоду».

Даже в лучшие времена Африка, по европейским меркам, - бедный континент. Она находится в зависимости от сельскохозяйственного производства, которое обеспечивает пищей 12 миллионов людей в 12 странах.

Используемые методы ведения сельского хозяйства давно устарели и часто вызывают прямо противоположный эффект. Например, страны, прилегающие к Сахаре (Чад, Нигер, Мавритания, Мали, Верхняя Вольта, Гамбия, Кабо-Верде), из-за наступления пустыни (в среднем 8 километров в год) теряют плодородные земли. Количество осадков за последние 40 лет более чем на 25 процентов.

Отсутствие дождей - природный феномен, но наступление Сахары в значительной степени обусловлено неразумным ведением сельского хозяйства, избытком овец и других сельскохозяйственных животных. Юг Сахары, когда-то покрытый деревьями и пышной зеленью, превратился теперь в голую, изъеденную эрозией полупустыню.

В таких странах, как Зимбабве, ведущей восстановление своей экономики после 8 лет войны, с ее обширной северо-западной территорией, страдающей из года в год от засух, вряд ли в ближайшее время есть надежда на самообеспечение продуктами питания. Коррупция правительства в Гане конца 90-х привела к дефициту продовольствия для 10 миллионов человек.

Итак, Африка была и остается регионом, где в обозримом будущем голод еще долго будет править жизнью людей. Во всяком случае, до тех пор, пока населением будут управлять коррумпированные, ведущие войны правительства и правительственные кланы.

Ни одно государство в Африке не может более наглядно подтвердить драматизм ситуации на собственном примере, чем соседние страны: Эфиопия и Судан. С 1983 г. оба государства страдают от засухи, голода и гражданских войн. Их правительства проводят политику геноцида, используя голод. Обе страны когда-то разыгрывались в качестве пешек в противостоянии между Западом и Востоком. Точнее, между правительствами США и СССР, которые поддерживали местные правительства или воюющие группировки, чем еще более усугубляли общий беспорядок и нужду.

Стержневым годом стал 1983 г. Поскольку власть в Эфиопии захватило поддерживаемое СССР марксистское правительство, ООН потребовала заключить перемирие и положить конец вооруженному конфликту. Но в 1983 г. также началась гражданская война между Северным и Южным Суданом. Здесь поддерживаемое со стороны США правительство провозгласило себя демократическим, хотя входящие в него исламские фундаменталисты объявили о действии по стране законов шариата, чем вызвали эскалацию борьбы между арабскими мусульманами на севере, христианами и другими верующими на юге.

Военные действия, засуха, голод (естественные и социальные причины) унесли в Судане с 1983 г. по 1988 г. более 1 миллиона жизней. Эта война, называемая Второй гражданской, длилась 22 года и закончилась в 2005 году, принеся еще немало бед. По оценке 2001 года, уже к этому времени около 2 млн. человек погибли, а 4 - стали беженцами.

Чтобы разобраться в этом клубке бедствий, нужно вернуться на в семидесятые годы 20 века.

В 1973 г. и 1974 г. сотни тысяч человек в Западной и Восточной Африке страдали от голода, а Западный мир был погружен в свои проблемы, связанные с экономическим кризисом, усугубленным драматическим повышением ОПЕК цен на нефть и нефтепродукты. В результате помощь голодающей Африке практически не оказывалась.

Как считают многие аналитики, это привело к настоящему голодному мору, более тяжелому, чем следовало ожидать. Он достиг апогея в 1983-1986 гг. Фактически марксистское правительство Эфиопии ухватилось за высказанное учеными предположение и использовало его в качестве дымовой завесы, чтобы прикрыть свои затраты в 200 миллионов долларов на празднование 10-й годовщины прихода к власти, в то время как миллионы бедных эфиопов жили под угрозой голодной смерти, а сотни гибли ежедневно.

Ситуация сложилась таким образом, что проблему можно было успешно решить, обратившись в международные организации оказания помощи, которые в 1984 г. начали наступление на голод и болезни. Но постоянные миграции населения, связанные с передвижением беженцев из одной части страны в другую, сделали невозможным планирование. Поставки продовольствия могли оказаться в избытке в одной части страны, в то время как в другой их совершенно не хватало. Вопрос их перераспределения внутри страны вызывал большие сомнения, поскольку даже конвои под флагом ООН подвергались атакам со стороны сомалийских партизан.

Такие действия начались в 1980 г. В это время 1,8 миллиона человек из 5 миллионов голодающих в Эфиопии находились в провинции Огаден, где этнические сомалийцы проводили партизанские рейды на правительственные заставы и деревни. Часто подобные рейды совершались и в Гаму-Гофа, на юго-западе, где засуха была наиболее жестокой. За весь год там не выпало ни одного дождя. Официальные представители ООН, посетившие Гаму-Гофа, Байе, Харар и Валло, отметили, что 50 процентов поголовья скота из 600000 уже погибло от нехватки кормов.

На протяжении 1981-1982 гг. орошение было невозможно, поскольку реки пересохли. В то же время приливы Индийского океана стали более высокими и сделали воду солоноватой.

Даже при условии, что в некоторых африканских странах рынок был прекрасно развит, продуктов для торговли не хватало. Все больше и больше люди превращались в кочевников и бродили с одного места на другое, вспоминая о последних обильных дождях в зоне к югу от Сахары в 1968 г.

В Гане в 1983 г. январский горячий ветер дул в два раза дольше обычного. Он принес пожары, которые уничтожили поля и продовольственные склады. Вместе с засухой пожары стоили государству трети годового производства продовольствия.

Наконец, в середине 1983 г. большая часть мирового сообщества спохватилась и повела массированную борьбу с волной голода, охватившего Африку. В сентябре того же года ООН заставила правительство Эфиопии подписать перемирие с партизанами.

Администрация США, во главе которой стоял Рейган, сначала противилась поставкам продовольствия марксистскому правительству Эфиопии, но потом решила оказать гуманитарную помощь и подняла расходы на оказание помощи, доведя их до 10 миллионов долларов.

В конце 1984 г. ООН в «Нью-Йорк таймс» напечатала сообщение о том, что предположительно около 7 миллионов эфиопов находятся на грани голода. Многие умирали от сопутствующих недоеданию болезней.
Отряды ООН выяснили, в каких ужасных условиях жило население страны последние 10 лет. Когда к власти пришло марксистское правительство (в результате правительственного переворота), оно не стало принимать мер для орошения земель, улучшения технологии ведения сельского хозяйства.

В результате сельскохозяйственная деятельность на севере страны довела землю до жалкого состояния, вызвав почти полную эрозию почв. Площадь выбиваемых домашним скотом лесов сократилась. Но правительство так ничего и не предприняло. Если же и делало, то лишь ухудшая обстановку. С помощью принадлежащих ему корпораций сельскохозяйственного рынка правительство снизило закупочные цены на зерно, лишив крестьян стимула производить избыточный продукт и продавать его.

«Фактически многие крестьяне предпочитают из избытков зерна создавать запасы, а не продавать его правительству за бесценок, - заметил один из представителей ООН. - Лучше иметь дополнительные продукты, считают они, чем те крохи, которые получат от правительства».

Тем временем засуха продолжалась, и от голода ежедневно продолжали умирать сотни эфиопов. Ученые предполагали, что с мая 1984 г. по май 1985 г. умрет от нехватки еды полмиллиона человек.
«… Многие другие, особенно дети, будут страдать от голода на протяжении всей жизни, включая отставание в физическом и умственном развитии», - заявил выездной представитель британской организации содействия «Оксфам» Хай Гойдер.

Объезжающие лагеря работники служб, которые Кормили десятки тысяч человек ежедневно, описывали состояние дел в печальных и жутких тонах. «Так, в Кореме ситуация улучшилась, - заметил член независимой организации «Спасения детей» Уильям Дей. - В центре распределения пищи, что в 350 километрах к северу от Аддис-Абебы, три недели назад ежедневно умирали 150 человек. Три дня назад (ноябрь 1984 г.) эта цифра снизилась до 40».

Это было лишь сравнительным улучшением, так как люди продолжали гибнуть от голода. В высокогорных лагерях Эфиопии было очень холодно. В результате там люди гибли и от переохлаждения. Не имея другого убежища, они выкапывали землянки и сооружали вокруг них каменные заборы. Это было единственной защитой от мороза и ветра. В лагерях свирепствовали болезни. Тиф, пневмония, дизентерия, минингит и корь уносили жизни сотен людей.

Пока правительства обвиняли друг друга в причине бедствия, гибель людей продолжалась. В лагеря начали прибывать кочевники. Они сооружали традиционные низкие хижины в форме капли - тукус, сделанные из циновок и палок. Одна из их женщин в Хараре (Восточная Эфиопия) сказала в декабре 1985 г. репортеру «Таймс»: «Все животные от засухи погибли, за три года мы лишились всего. У нас нет ни овец, ни коз, и мы ничего не сможем сделать, даже если пойдут дожди».

Такая безысходность охватила многих из 1,2 миллиона человек в Хараре, кого захватила длительная засуха. Один из представителей организации спасения «Взаимодействие» назвал ее «зеленым голодом». «На полях растет сорго, на нем нет ни единого зернышка. Кукуруза высохла на корню, так что в ближайшем будущем конца голоду не видно», - сделал он вывод.

К январю 1985 г. помощь Эфиопии со стороны США возросла до 40 миллионов долларов. Но правительство страны большую часть этих поставок использовало не по назначению. Продовольствие и одеяла были использованы в качестве приманки для предполагаемого переселения жителей из бедных перенаселенных районов севера в плодородные малонаселенные районы юга. Скрытой целью этого, несомненно, был геноцид. Изнуренные голодом и болезнями сотни тысяч беженцев умирали в дороге, обочины которой уже были усеяны трупами животных и людей.

Наконец, в 1986 г. начались дожди, засуха прекратилась. Но остальные проблемы с улучшением погодных условий не исчезли. «Нормальная» ситуация для Эфиопии означает импорт 15 процентов необходимого для потребностей страны продовольствия и обеспечение пищей 2,5 миллиона человек. (Во время пика голодного мора в течение 1984-1986 гг. получили пищу 6,5 миллиона человек.)

В январе 1987 г. лидер Эфиопии полковник Менгисту Хайле Мариам начал трехлетнюю борьбу за полное обеспечение страны продовольствием. Он сказал, что «голод оставил в истории страны и в душах его людей неизгладимый след».

Высокие слова. Но недоплата фермерам за их продукцию и ужас переселения января 1985 г., который еще должен был повториться, заставили работников ООН усомниться в способности эфиопского правительства справиться с бедностью, засухой и голодом. И не только это. В конце 1987 г. конвой ООН, сопровождавший продовольствие в провинциях Эритрея и Тигр, которые подверглись засухе, был атакован людьми из антиправительственной группировки Народный освободительный фронт Эритреи. Было подожжено 35 грузовиков, доставляющих продовольствие страдающим от голода эфиопам. Оно так и не попало по адресу.

Появились новые проблемы. Еще больший размах приобретает гражданская война в соседнем с Эфиопией Судане. Сотни тысяч беженцев из Судана стали переходить через западные границы Эфиопии. Десятки тысяч беженцев тысячи километров проходили пешком по дорогам Судана, которые, как несколько лет назад в Эфиопии, были усеяны трупами людей, умерших от голода или от пуль милиции.

Ввиду того, что правительство Судана являлось демократическим, администрация Рейгана прислала ему в виде помощи 1,7 миллиарда долларов. Свыше 1 миллиона долларов в день должны были расходоваться на распределение пищи среди голодающих. Но работники независимых организаций помощи не были допущены в страну, а обязанность распределять пищу была возложена на армию. В результате большая часть поставок осталась в армии и не дошла до голодающего населения.

Обстановка еще более обострилась в связи с обильными наводнениями, которые буквально парализовали страну в августе 1988 г. Когда вода спала, прибывшие в страну многочисленные представители ООН и агентств спасения увидели в этом запустении явные признаки геноцида.

Как и в Эфиопии, милиция перегоняла с места на место согнанные в стада тысячи людей. Многие из них умирали в дороге. Но в отличие от Эфиопии, где в этих передвижениях было какое-то разумное начало, в Судане ничего подобного не наблюдалось. Единственной целью являлась смерть людей. Горожан переселяли в деревни, сельское население сгоняли в города, но никто не мог выжить в непривычных условиях, поэтому они умирали. Множились и болезни. Туберкулез выкашивал целые районы.

Наконец, в мае 1989 г. между Южным и Северным Суданом было заключено перемирие. Впервые за все время в страну был разрешен доступ Международному Красному Кресту. Продовольствие стало поступать в страну, но правительство не распределяло его среди населения. Назревал кризис. Приближались майские дожди. Когда они начнутся, дороги размоет и транспорт с продовольствием будет надолго задержан. Начались активные воздушные перевозки продовольствия, которые на какое-то время дали бедным странам, так сильно пострадавшим от засухи и голода, надежду, что разрухе и смерти будет положен конец. Однако, перемирие закончилось и война продлилась до 2005 года, как уже упоминалось в данной статье. Да и наше время спокойными и благоприятными назвать сложно.

«Фотографировать может только тот, кто сумеет выстроить на одной оси глаз, голову и сердце»
Анри Картье-Брессон

Весь мир твердит нам – фотограф должен быть психологом, фотограф должен быть профессионалом, фотограф должен быть художником, фотограф должен… Ну, и так далее. Я хочу рассказать вам одну небольшую историю об одном фотомастере, который вот так же «должен был слишком много и всем сразу». Надеюсь, вам понравится. Эта «STORY» начнет серию моих рассказов о , которые, так или иначе, повлияли на этот мир.

Кевин Картер

Он родился в ЮАР и работал фотокорреспондентом. Его снимки охотно покупали разные журналы и, в принципе, он был доволен своей работой. Фотография занимала практически всю его жизнь, и он не особо стремился к славе. Ему просто нравилось останавливать мгновения, и ловить уникальные моменты жизни. Работа фотокорреспондента сложная и интересная, и он по долгу службы часто отправлялся в командировки. Как-то в 1993 году в Судане случился голод, и Кевин Картер отправился в поездку. Он должен был запечатлеть страшное бедствие.

Буквально целый день он снимал умирающих людей, страшно устал и вымотался. Уже ближе к вечеру он вышел из бедной деревни, и сразу же в поле увидел маленькую девочку, умирающую от голода. Она лежала на траве и чуть слышно плакала, а в нескольких метрах от нее притаился стервятник. Огромная птица, по всей видимости, ждала, когда ребенок умрет. Кевин сфотографировал эту «картину» и прогнал птицу.

Немного позже, вернувшись домой, он понял, что это была его лучшая работа. Поняли это и в «Нью-Йорк таймс». Фотография Кевина с маленькой погибающей девочкой просто взорвала общественность! За короткое время она побила все рекорды популярности и стала символом голода в Судане.

А Кевин Картер получил Пулицеровскую премию. До сих пор этот снимок – один их самых известных в мире.

К сожалению, это не радостная история грамотной реализации таланта фотографа. Потому что было еще одно «но».

Кевин Картер начал получать письма, в которых люди спрашивали его о том, что же случилось с девочкой? Жива ли она? Помог ли он ей? Газетчики подхватили волну. А Кевин не знал, что отвечать на это. В тот день, сильно устав от «смерти вокруг», он уехал, так и не оказав помощи бедному ребенку. Что тут можно сказать? Долг фотографа, который должен быть профессионалом и быть на службе у общества, он исполнил – сделав все, что мог на тот момент. Так казалось ему. Но совсем по-другому это видели другие. Не выдержав давления и, видимо, поняв, что, оставшись в тот момент профессионалом, он не остался человеком, талантливый фотограф покончил жизнь самоубийством.

Его жизнь и смерть стали примером для многих фотографов и творческих людей. Общественность через эту историю получила своего рода ответ на такой вопрос: «А можно ли до конца разделить жизнь и искусство?» Получив высшие награды, можно потерять главное – возможность творить и творить искренне. А это самое важное для фотографа!!!

Вот, что должны нам фотографы: Профессионализм? Качество? Творчество?

Мы все это берем, но только вместе с честностью и чистой совестью.

Результат будет потрясающий. Вот увидите!