Все больше жителей Бурятии хотят узнать свои корни

В последнее время появляется все больше желающих узнать свои корни, найти своих предков. В Бурятию, по словам работников архивов, для этих целей люди приезжают не только из других городов, но и из-за границы. Способы обрести корни разнообразны. Кто-то предпочитает наводить справки у своих родственников, кто-то посещает всевозможные архивы, пытаясь найти хоть какую-то ниточку. Чтобы открыть завесу над прошлым, требуется, как оказалось, приложить немало усилий.

Найти свой род не так-то просто

— В архиве хранится множество представляющих историческую ценность документов. Здесь можно найти своих предков, но сделать это не так-то просто, — рассказывает директор национального архива РБ Марина Бухаева. — У нас есть метрические книги, есть кое-что по полякам, евреям, но, конечно, все это разрозненно. Найти что-то можно только в пределах республики, хотя кое-какая информация есть и по Усть-Ордынскому и Агинскому округам.

По словам специалистов архивов, чтобы найти хоть какую-то информацию, обязательно нужно знать, во-первых, как звали ваших ближайших родственников — дедушку, бабушку, а, вовторых — в какой местности они жили. Для бурятов обязательно знать название рода. Оказывается, жителям республики бурятской национальности найти родословную сложнее.

— Дело в том, что до 1917-го года у бурят метрических данных не было, — поясняет Марина Григорьевна. — У русских же православных имелись метрические книги церквей, где записывали дату рождения, смерти, бракосочетания. То есть по этим церковным книгам (в основном XIX века) можно восстановить какие-то данные: найти бабушку, прабабушку, прапрабабушку и т. д. У бурят сложнее. Бурятское население официально нигде не регистрировалось.

В других документах, в тех же списках на уплату налогов и списках населенных пунктов не всегда можно найти полные данные. Например, здесь указывались только данные о мужчинах.

— По бурятам у нас есть разве что документы степных дум, их нужно изучать и по ним как-то восстанавливать связь по местности и роду предков. Ведь у бурят не было фамилии как таковой: сын фамилию получал по имени отца. Например, сын Баир, отец Доржи — и получалось Баир Доржиев. Одной фамилии у отца и ребенка, как сейчас, не было до 1917 года. У православных проще, можно восстановить родословную по фамилии.

У некоторых бурят до революции родословная расписана по родам. Поэтому название рода бурятам нужно знать обязательно, так же как и место жительства бабушек, дедушек. Затрудняет поиск и то обстоятельство, что буряты часто кочевали.

— У православных проще, — объясняет Марина Григорьевна. — У них как стояло какое-нибудь село Михайловка, так и стоит. Там и церковь, где все регистрировались и т.д.

По старообрядцам также почти невозможно установить предков из-за отсутствия метрических книг. Зато в архиве есть сведения по синагоге, но только данные о тех, кто жил, родился и умер в Верхнеудинске с 1880 годов до начала ХХ века. Есть данные по католическому костелу, по мечети.

— Многие думают, что, придя в архив, обнаружат здесь готовые, расписанные по семейным спискам родословные, — замечает директор архива. — На самом деле это далеко не так. Придется очень много работать. Искать крупицы информации в документах органов местного управления. Тем более, что документы все дореволюционные, в основном рукописные. Старые документы трудночитаемы. Что-то восстановить по ним достаточно трудно.

Узнать предков, чтобы понять себя

Однако такие трудности отпугивают не всех. Работники архивов замечают, что в последние годы желающих найти хоть какие-то сведения о своих давно умерших родственниках стало намного больше.

Денис Григорьев посвятил поиску своих предков чуть ли ни всю жизнь (Имеется в виду сознательная жизнь, - прим. Д.Г. ). Изучение истории семьи переросло в хобби. По его словам, знать свои истоки жизненно важно для каждого человека. И несмотря на то, что Денис живет в Москве, он неоднократно посещал Бурятию, чтобы найти какую-нибудь информацию о своих бурятских предках со стороны матери (Опечатка; о монгольских корнях со стороны отца, - прим. Д.Г., - по матери корни - семейские, т.е. старообрядческие ).

— Бывая в Бурятии, я всегда поражался, как некоторые буряты говорили, мол, мой дед знает о своем прадеде то-то и то-то, — рассказывает Денис. — Я всегда восхищался этим. Мне кажется, чем более глубоко мы знаем своих предков, тем более понятными нам становятся те или иные наши поступки. Зачастую в наш век "денежного бешенства" мы отводим семью на второй план. А семья — это не только живущие сегодня с нами родственники. Ведь нас отделяет от прабабушек и прадедушек всего лишь время, на самом деле связь очень сильная...

Исходя из собственного опыта, Денис советует:

— Начинать поиски своих корней следует с самих себя. Советую не лениться и вспомнить всех, кого только можно, из своих родных. Поговорить с родителями, с бабушками и дедушками... Необходимо все записывать, завести себе папку, куда вы будете складывать пусть даже незначительные сведения, зафиксированные на бумаге. Если бабушек и дедушек уже нет в живых — поиски приостанавливать не стоит.

Обратитесь к старшим: своим дядям и тетям — они вам расскажут то, о чем не знают или забыли родители. Пообщайтесь с друзьями своих бабушек и дедушек... В каждом региона есть свои местные архивы, в Бурятии — НАРБ. Обращайтесь туда. Поиски могут занять много времени, но не стоит отчаиваться: ваши дети вам будут безмерно благодарны за проделанную работу.

В результате длительных поисков у Дениса накопилось множество интересного материала, который касается не только его семьи. Поэтому он решил создать сайт в Интернете, где, кроме его исследования, размещена сопутствующая информация.

— Бороздя просторы Интернета, я всюду пытался искать необходимую мне информацию, задавал вопросы, — вспоминает Денис. — И однажды мне ответил какой-то мужчина. В процессе диалога оказалось, что он живет, как и я, в Москве, и у нас оказались общие родственники! Теперь мы постоянно общаемся, в том числе и на созданном мною сайте. Несколько месяцев назад ко мне на сайт зашел житель Бурятии с фамилией, встречавшейся в книге моего родственника, М.Н. Григорьева (Григорьев М.Н. приходится мне Великим Дядькой, он написал титанический труд об истории нашего семейства - "Родословная казаков Григорьевых из Джидинской долины (1700-2000гг)" - именно эта книга позволила мне "копнуть" в глубину веков истории моей семьи. - прим. Д.Г. ). Оказалось, что это потомок той самой семьи, с которой мое семейство Григорьевых породнилось в 1886 году. Изучая свою родословную, я много узнал об истории Бурятии, Монголии, о миграции монгольских племен, истории Забайкальского казачества, о семейских. Когда подрастет мой сын (ему сейчас чуть больше года) мне будет что ему рассказать о наших пращурах и об истории родного края. А он в свое время расскажет это своим детям.

За родословной приезжают даже из-за границы

Даже из-за границы приезжают в Бурятию, чтобы найти что- то о своих предках. Недавно швейцарец Андрэ Майер посетил Новоселенгинск, где захоронен его знаменитый предок Николай Бестужев.

В интервью телеканалу "Ариг Ус" швейцарец рассказал, как четыре года назад он узнал, что Николай Бестужев был прадедом его бабушки: — Я живу в Швейцарии, в Цюрихе. Работаю учителем начальных классов. В семейном архиве я нашел фотографию своего прадеда. Надписи на русском языке и униформа российского чиновника привели меня в Санкт-Петербург, где историки выяснили, что на фото начала прошлого века изображен Николай Гомбоев — муж дочери Николая Бестужева Екатерины.

Узнав об этом, Андрей Майер загорелся желанием посетить родину своих предков. О своих впечатлениях от поездки в Бурятию, Андре высказался так:

— Это особенное чувство — быть там, где мои прародители провели всю жизнь.

Родословные восстанавливают, чтобы избавиться от проклятья

Кроме национального архива Бурятии, некоторые данные можно найти в архиве БНЦ, архивах ЗАГСа (там содержатся сведения регистрационного характера — официальные даты рождения, смерти) и по родословным картам древа личных фондов ученых.

Как рассказывают специалисты БНЦ, кроме обычных посетителей, движимых простым любопытством в поиске родословной, рыться в архивах приходят множество людей довольно преклонного возраста, также частенько появляются посетители, страдающие какими-то заболеваниями или... патологической неудачливостью.

Объясняется это просто: люди в поисках помощи обращаются к шаманам, коих в нашем городе несметное количество. И многим советуют для улучшения жизненной ситуации совершить обряд почитания духов предков. Но для совершения этого обряда, необходимо знать имена своих предков. Иногда шаманы при этом замечают, что это едва ли не единственное средство избавления от проблемы и даже назначают определенный срок, до которого всю информацию нужно собрать.

Для Зоригто Доржиева поиск своих предков — просто занимательное занятие. Ему интересно узнать, чем занимались его прадеды. По его словам, многое, из того, что он узнал, сказали ему шаманы:

— Хороший шаман может рассказать о твоих предках, о родовом местоположении (где можно сделать "сэржэм" для духов предков и твоей дальнейшей хорошей дороги в жизни". Вообще, если смесь кровей, то шаман скажет, в чью, как говорится, родову ты пошел. Он может дать дельный, причем практический совет в данной жизненной ситуации, сказать, как правильно вести себя, чтобы твое состояние было комфортным. Он может сказать даже о незаконных, побочных детях твоих родственников и т.п. В общем, надо хорошо спрашивать и еще лучше запоминать.

В любом случае поиски своей большой, пусть и ушедшей в небытие семьи — это, прежде всего, поиски себя.

DIV_ADBLOCK358">

Искони у людей заведено, и это – в их природе: забота старших о младших, сохранение памяти о своих добрых делах, прародителях. В глубокой древности, когда еще не было письменности, монголы и буряты ревниво берегли о них память, из поколения в поколение рассказывали детям о своем родословии, что было своеобразной устной «мемуаристикой» в переводе с латинского означает «память», «воспоминание».

Исторически признано в мире, что у монголов и монголоязычных народов свято сохраняются имена из старшего поколения, наши сказители - , и многие другие знали отлично своих предков до 18-20 колена, то, что было 5-6-7 веков назад. Персидский ученый, историк Рашид–ад-дин еще вначале ХIV века писал: «… обычай монголов таков, что они хранят родословие своих предков и учат и наставляют в знании родословия каждого появившегося на свет ребенка. У монголов, у всех четкое и ясное родословное древо, что ни у одного из других племен, исключая монголов, нет этого обычая».

2. Моя семья

Мой дед - Федор Николаевич Коняев, ему сегодня 84 года. Родился в Хохорске, учился, работал трактористом, бригадиром, председателем Сельского Совета два созыва. Кавалер ордена Трудового Красного Знамени за выращивание высокого урожая пшеницы в 1967 году, Победитель Соцтруда, многократно награждался грамотами за достижения и лучшие показатели труда. Он ведет активный образ жизни, занимается домашним хозяйством: доит корову, выращивает за год несколько свиней. Постоянно ездит на рыбалку, на охоту, на Байкал, на Ангару. В свободное время читает газеты, книги, смотрит многие телепередачи, играет в шахматы, в карты. Вредных привычек не имеет. До сих пор самостоятельно управляет автомобилем.

Мою бабу звали Анисья Николаевна Коняева, урожденная Асалханова, родилась в деревне Хохорск, они с дедом прожили 52 года, родили и воспитали пятерых детей.

Моего прадеда звали Мисюлха Коняев, у него было 13 детей, только пятеро выжили - мой дед Федор и его братья: Ион, Иван, Сергей, сестра Федосья. Буряты раньше давали детям имена в честь кого-то. Эта традиция соблюдается в нашей семье: я назван в честь своего деда, мой отец Сергей назван именем брата моего деда, мой брат Николай назван в честь прадеда Мисюлха, в переводе на русский язык означает Николай. Энгельсину назвали в честь бабушки по материнской линии. Вторую сестру назвали именем жены, дяди, знатока нашей родословной Георгия Егоровича Коняева – Сожи.

У моего прадеда Мисюлхи Коняева отец Ермэ, который работал у тайши Иннокентия Пирожкова экспедитором, возил хлеб на разные ярмарки, продажи, хорошо управлял конями, быстро ездил, говорят, у них были самые быстрые кони в улусе, поэтому моим предкам дали такую фамилию Коняев, а бурятская фамилия у нас Хуяатаан. Версия про фамилию Коняевы была сказана родной тетей моего отца Федосьей Николаевной Балхановой,(у нее высшее образование по специальности учитель родного языка и литературы). Хуяа был правнуком Хохора, основателя нашей деревни Хохорск. Настоящее имя Хохора было Дархи, согласно преданиям (по) он был слеповат на один глаз, который повредил во время облавной охоты «Зэгэтэ аба». (Записано со слов моей тети Коняевой ТФ, 3 октября 2010 года).

3. Моя родословная

Федор Коняев

11 класс Хохорская СОШ

Боханского района.

С проникновением на рубеже XVI-XVII вв. буддизма в Бурятию ее населе­ние получило старомонгольскую письменность. С этого времени часть бурят стала грамотной, освоила письменность. Особенно те молодые лю­ди, которые получали образование в дацанских школах. Они заучивали не толь­ко молебственные тексты, но и знакомились с азами знаний, накопленных века­ми в различных частях света, прежде всего народами Востока.

Наряду с дацанскими школами существовало обучение на дому, которое практиковалось там, где местные власти и старейшины народа уделяли соответствующее внимание просвещению населения. В XIX в. грамотные люди выходили также из светских школ-училищ. Наиболее способные, продолжая образование, становились круп­ными специалистами в разных областях знаний. Некоторые из них осваивали фольклор своего народа, изучали литературу и историю монгольских народов. Опираясь на полученные знания, они создавали на старомонгольском письмен­ном языке труды, прежде всего летописи, исторические хроники и родословные. Следовательно, с появлением у бурят буддизма, а вместе с ним классичес­кой монгольской письменности стала развиваться бурятская письменная литера­тура. Первые фольклорно-литературные и историко-хроникальные сочинения, созданные на этой письменности, появились в Бурятии в XVII-XVIII вв. До на­ших дней дошла лишь небольшая часть этих сочинений. Одной из первых работ, известных нам, является летопись "Балжан-хатан тухай дурдалга" (Повествова­ние о Балжан-хатан), написанная в начале XVIII в. (Цыдендамбаев. 1972. С. 9). В рукописном отделе Санкт-Петербургского филиала Института востоковедения РАН имеется рукопись, которая, по словам Л.С. Пучковского, представляет ро­дословную Худайского рода, составленную в 1773 г. (Пучковский. 1957. С. 123). В середине XVIII в. из под пера бурятского Хамбо Ламы Дамба-Даржа Заяева вышло сочинение "Замын тэмдэглэл" (Записки о путешествии в Тибет) (Позднеев. 1900). В 1989 г. под заголовком "Рассказ о том, как лама Цонгольского ро­да пандита-хамбо Заяев ходил в Тибет" его опубликовал С.Г. Сазыкин (Сазыкин. 1989. С. 121-124). Сегодня мы знаем несколько путевых записок бурятских путешественников, совершавших поездки в Монголию, Тибет, Китай и ряд дру­гих регионов Центральной и Средней Азии, содержащих богатые материалы о монголах и народах этих стран, об их истории и культуре. Эти записки, безуслов­но, относятся к жанру исторических хроник.

Сохранившиеся до наших дней бурятские летописи и исторические хроники относятся в основном к XIX в. и началу XX в.

Жанр исторических хроник, летописей являлся одной из наиболее разрабо­танных и популярных частей общебурятской литературы на старописьменном классическом монгольском языке, применявшемся до 1931 г. бурятским народом в качестве литературного языка. Эти сочинения являются оригинальными об­разцами литературы прошлых столетий, они обладают высокими художествен­ными качествами, написаны прекрасным слогом, живым, образным языком. По утверждению Г.Н. Румянцева, среди бурятских исторических сочинений встре­чаются и такие, в которых художественный элемент и вымысел, основанный на реальных исторических фактах, играют основную роль ("История шаманки Асуйхан", "Предание о Балжан-хатан" и др.), а собственно историческая, хрони­кальная часть является как бы придатком, дополнением (Румянцев. 1960. С. 3).

Эти исторические произведения опирались на многочисленные оригиналь­ные источники: монгольские, тибетские, бурятские сочинения различных жан­ров, исторические записки, путевые дневники, дацанские буддийские книги, фольклорные сочинения. Летописцы с большой тщательностью и добросовест­ностью использовали подлинные исторические документы, хранившиеся в делах канцелярий степных дум, инородных управ и дацанов, в частных архивах пред­ставителей бурятской аристократии, просветителей и ученого духовенства. Ес­ли учесть, что многие архивные документы прошлых столетий не дошли до нас, становится ясным, насколько ценными историческими источниками являются бурятские летописи, поэтому сведения, сохранившиеся в них, приобретают осо­бое значение. Авторы летописей использовали собственные наблюдения и запи­си, услышенные и передаваемые из поколения в поколение предания глубокой старины.

У бурят, как у других монгольских народов, была развита традиция состав­ления родовых генеалогических таблиц, родословных, со временем обрастав­ших родовыми преданиями, которые вместе с народными легендами и сведения­ми, почерпнутыми из монгольских исторических хроник, широко использова­лись бурятскими летописцами в качестве источников для написания своих сочи­нений (Бурятские летописи. 1995. С. 3).

Бурятские летописи в большинстве своем схожи по своей структуре и форме с монгольскими сочинениями этого жанра, но в то же время отличают­ся от них своей документальностью, особенно начиная с событий, происходив­ших после вхождения Бурятии в состав Российского государства. Бурятские летописцы стараются подтвердить сообщаемые ими факты ссылками на соот­ветствующие документы, с большой педантичностью указывая дату и номер документа.

Влияние монгольской летописной традиции в ряде случаев отразилось на концепции бурятских летописцев в вопросах происхождения монголов и бурят и древней истории вообще. Это особенно ярко выражено в летописи Вандана Юмсунова "Хориин арбан нэгэн эсэгын уг изагуурай туужа" (История происхожде­ния одиннадцати хоринских родов), первая глава которой написана целиком под влиянием монгольской хроники Саган Сэцэна "Эрдэнийн эрихэ" (Румянцев. 1960. С. 13). При рассмотрении данного вопроса Шираб-Нимбу Хобитуев ис­пользовал эту же монгольскую летопись, а также летопись "Алтай Тобчи".

Кроме того, авторы бурятских летописей и исторических хроник использо­вали источники и литературу на русском языке, например, "Полное собрание за­конов Российской империи", "Историю Сибири" Г. Миллера, "Сибирскую исто­рию" И. Фишера и др.

В бурятских летописях значительное внимание уделяется жизни и быту бу­рят-монгольских родов и племен, дан анализ состояния скотоводческого хозяй­ства, развития земледелия и сенокошения, внедрения новых для бурят орудий труда (таких, как косы, серпы, сохи, гужевой транспорт и т.п.), заимствованных у русских крестьян. Эти изменения в хозяйстве способствовали, по данным лето­писцев, укреплению благосостояния народа. В некоторых летописях говорится о тяжелом бремени податей и повинностей, о бесчинствах отдельных представи­телей царской местной администрации, о казнокрадстве и вымогательствах, о притеснениях простого народа.

В летописях приводятся этнографические подробности из быта и нравов бу­рятского населения, дано описание народных традиций и обычаев, в частности народных праздников, игр, свадебных обрядов и т.д. Одной из кардинальных проблем, рассматриваемых в летописях и хрониках, является разбор положения бурятских родов в условиях междоусобиц в монгольском мире, продвижения русских завоевателей в район Прибайкалья и маньчжурской (цинской) агрессии в Центральной Азии.

Летописные данные рассказывают об истории бытования и распростране­ния различных религий, в частности о древней религии монголоязычных наро­дов - бɵɵ мургэл (шаманизме). Прослеживаются пути проникновения и распро­странения бурханай шажан - буддийского религиозно-философского учения в Прибайкалье, на родине бурятских племен. Летописцы подчеркивают тесней­шую связь бурятской истории и культуры с историей и культурой общемонголь­ского мира, народов Центральной Азии. Одним словом, в бурятских летописях рассмотрен весь комплекс политических, социально-экономических и культур­ных проблем бурятских племен и родов, их взаимоотношений с соседными наро­дами и странами в древности, средневековье и новое время.

Бурятские исторические сочинения прошлых столетий (летописи, хрони­ки и родословные) делятся на хоринские, селенгинские, баргузинские, эхиритские и т.д.

Наболее значительными летописно-хроникальными сочинениями являются летописи хоринских бурят, принадлежащие перу В. Юмсунова, Т. Тобоева, Ш.-Н. Хобитуева, также сочинения Д.-Ж. Ломбоцэрэнова о селенгинских бурят-монголах и Ц. Сахарова о баргузинских бурятах.

Летопись "Хориин ба Агын буряадуудай урда сагай туухэ" (Прошлая история хоринских и агинских бурят) Тугэлдэра Тобоева - одна из лучших по своему со­держанию и стилю. Автор начинает свое повествование с генеалогических пре­даний хори-бурят, в частности, с предания о Хоридой-мэргэне. Затем действие переносится в Восточную Монголию, где хоринские роды оказываются в зави­симости от солонгутского Бубэй-бэйлэ хана. Автор излагает полное драматиче­ских событий эпическое сказание о Балжан-хатан, за которой в качестве инжи (приданого) был отдан хоринский народ. Далее сообщаются сведения о пересе­лении хоринцев в Забайкалье. Все эти события происходили еще до появления русских в Прибайкалье. Затем автор переходит к тому периоду, когда хори-бу­ряты сталкиваются с новыми пришельцами - русскими атаманами, установив­шими свое господство на бурятской земле. Автор рассказывает о злоупотребле­ниях, вымогательствах и притеснениях, чинимых воеводами и атаманами бурят­скому населению. Много места в летописи уделяется истории хоринских нойо­нов, тушемилов, их заслугам на служебном поприще. Весьма ценны сведения о хозяйстве хоринских родов, о скотоводстве и земледелии, также о начале сено­кошения и об учреждении экономических магазинов, об эпидемиях оспы и нача­ле оспопрививания. Большой интерес представляют описание шаманских обря­дов и рассказ о распространении буддизма, о появлении первых лам и строитель­стве сначала войлочных, затем деревянных и каменных дацанов. Даны биогра­фические данные видных хоринских лам-буддийских священнослужителей.

Летопись "Хориин арбан нэгэн эсэгын уг изагуурай туужа" (История проис­хождения одиннадцати хоринских родов), написанная Ванданом Юмсуновым, по характеристике Г.Н. Румянцева, по композиции, языку и стилю, самое главное, по содержанию "самое блестящее произведение бурятской исторической лите­ратуры" (Румянцев. 1960. С. 11). Сочинение Юмсунова состоит из 12 глав. Гла­вы разделены тематически. Первая глава, посвященная происхождению хори-бурят, написана под сильным влиянием исторической хроники Саган Сэцэна. Во второй и третьей главах даны ценные материалы о религиозных воззрениях хо­ринцев. Третья глава, целиком посвященная верованиям и ритуалу шаманистов, до сих пор остается непревзойденным трудом по шаманству забайкальских бу­рят (Румянцев. 1960. С. 11). Несомненный интерес представляют сведения о бы­те бурят и их хозяйстве в средневековье и новое время, собранные в главе девя­той. В ней сообщаются данные о скотоводстве, земледелии, охоте, ремеслах, о начале употребления кос, о тяжелом положении народа в результате стихийных бедствий - засух, гололедицы; о жилищах и утвари, о введении русской упряж­ки, о сенокошении, об устройстве загонов для скота; об облавной охоте и пр.

Летопись "Баргажанда туруушын буряадууд 1740 ондо буура эсэгын Шэбшэйн Ондрей туруугэй Анга нютаrhаа ерэhэн домог" (История перекочевки в Баргузин в 1740 г. баргузинских бурят с севера под предводительством Ондрея Шибшеева) Цэдэбжаба Сахарова излагает историю баргузинских бурят приблизительно за полтора века, с 1740 по 1887 г. Летопись начинается с расска­за о том, как в 1740 г. группа семей верхоленских бурят из рода бура эхиритского племени, перекочевала в Баргузин. Излагаются старинные предания о переходе верхоленских бурят в российское подданство, предание о происхождении баргузинских тайшей от эхиритского князя Чепчугая, о столкновениях между бурятами-переселенцами и тунгусами (эвенками) из-за огораживания земель, о древних обитателях Баргузинского края - баргутах и аба-хорчинах. Интересны сведения об археологических памятниках Баргузина. Автор летописи дает объ­яснение происхождения названия Байкал и приводит предание о происхождении самого озера, имеющее важное значение для изучения народных воззрений на явления природы {Румянцев. 1960. С. 9). Затем в сочинении дается описание об­лавных охот. Хронологическое изложение событий доведено до 1887 г. В заклю­чительной части имеются сведения об административном устройстве баргузин­ских бурят, о разделении края на шесть родовых управ, о численности населения, размере податей и внутренних сборов; об образе жизни населения, о вероиспо­ведании, дацанах и буддийском духовенстве.

Селенгинские летописи по своему содержанию делятся на две подгруппы. Это разделение обусловлено этническими особенностями и историей образо­вания селенгинских бурят-монгольских родов. По территориальному призна­ку это понятие объединяет роды и племена бурят-монголов разного происхо­ждения, пришедших в долины Селенги, Чикоя и Хилка в разное время из раз­личных мест.

Первая подгруппа селенгинских летописей касается бурят, проживающих в районе нижней части р. Селенга, в долинах Оронгоя, Иволги, Убукуна, Тохоя, Хурамши, Сутоя. По своему родовому составу жители данных местностей явля­ются выходцами из Предбайкалья и относятся к булагатским и эхиритским ро­дам, мигрировавшим на данную территорию в XVII-XVIII вв. Эти летописи в ос­новном отражают историю и культуру бурят шести родов: алагуй, готол-бумал, баабай-хурамша, абазай, шоно и харануты.

Вторая подгруппа селенгинских летописей касается монгольских родов, миг­рировавших в районы рек Джида, Темник, Чикой, то есть на территории нынеш­него Селенгинского, Джидинского и Кяхтинского аймаков (районов) Республи­ки Бурятия. Многие из них пришли сюда из Монголии во времена походов в Халха-Монголию ойратского Галдан Бошокту-хана в конце XVII в. Эти роды обра­зовали 18 родов селенгинских бурят. Это ашабагаты, атаганы, сонголы, сартулы, табангуты, узоны и др. Своеобразие летописей этой подгруппы в том, что в них история бурят-монголов представлена в контексте взаимовлияния и взаимо­отношений монголоязычных народов Центральной Азии. Селенгинские летопи­си второй подгруппы написаны под сильнейшим влиянием монгольской лето­писной традиции. В то же время нельзя утверждать, что влияние этой традиции было исключительным. Перед авторами этих летописей стояла задача - напи­сать конкретную историю бурят-монгольских родов. Поэтому они, опираясь на монгольскую традицию и используя ее достижения, создали оригинальные лето­писные труды.

Наиболее известными селенгинскими летописями являются "Сэлэнгын монгол-буряадуудай туухэ" (История селенгинских монгол-бурят) Дамби-Жалсана Ломбоцэрэнова, "Бишыхан запискэ" коллектива авторов, "Сэлэнгын зургаан эсэгын зоной туухэ бэшэг" (История возникновения шести селенгинских родов) Будажаба Будаева. Кстати, "Бишыхан запискэ" - единственная бурятская лето­пись, в которой представлена история всего бурятского народа, как племен, живших в Забайкалье и в Предбайкалье.

Что касается западных бурят (эхиритов, булагатов, хонгодоров), у них лето­писная традиция была развита слабо. Объясняется это отчасти тем, что среди них буддийская религия начала распространяться значительно позже, чем в других частях Бурятии, примерно с середины XIX в., следовательно, старомонголь­ская письменность пришла к ним поздно, хотя интерес к своему прошлому у за­падных бурят был не меньше, чем у забайкальских. Прав Г.Н. Румянцев, когда пишет: "Не имея своей письменности, западные буряты облекали свою историю в форму устных исторических преданий. Поэтому у них широко бытует большое количество родовых преданий и генеалогий, которые заучивались детьми наи­зусть. Помимо этого имелись попытки записать эти предания, а также составить исторический очерк некоторых территориальных групп западных бурят" (Ру­мянцев. 1960. С. 13). Известна, например, так называемая Аларская летопись, дающая обзор состояния аларских бурят во второй половине XIX в.

Авторами бурятских летописей и исторических хроник являлись образован­ные представители тогдашнего общества, весьма уважаемые и авторитетные люди, прежде всего представители привилегированных сословий - тайши, зайсаны, нойоны различных рангов, родовые главы, а также деятели буддийской цер­кви. Своей писательской и исследовательской деятельностью они внесли важ­ный вклад в развитие литературного творчества бурят, в становление и развитие исторических знаний о прошлом и настоящем бурятского и других монгольских народов.

Их труды, исторические сочинения в совокупности с другими письменными памятниками на старомонгольской письменности представляют внушительный корпус источников по многим проблемам истории и культуры Бурятии, мон­гольских народов и их связей с народами Центральной Азии. Созданные этими авторами летописные сочинения в то же время являются памятниками фолькло­ра и литературы, ибо в них представлены бурят-монгольские предания и леген­ды, многие жанры устного народного творчества.

В течение нескольких десятилетий в годы тоталитарного режима летопис­ное наследие бурят-монгольского народа игнорировалось или оценивалось пред­взято. А многие из дошедших до нас летописей и хроник неизвестны широким слоям населения. Это объяснялось прежде всего тем, что в годы советской вла­сти все, что было создано на старомонгольской письменности, лежало под спу­дом, находилось в забвении. Те, кто пытался обнародовать это наследие, объяв­лялись панмонголистами или буржуазными националистами. После языковых реформ 30-х годов (бурятский язык в 1931 г. был переведен на латиницу и на цонгольский диалект, в 1936 г. - на хоринский диалект, в 1939 г. - на кириллицу) перестал существовать старомонгольский (старобурятский) письменный язык, причисленный к атрибутам панмонголизма, в результате народ был отчужден от своего многовекового культурного наследия. Наследие, создававшееся веками на старомонгольской письменности, стало для народа "книгой за семью печатами". За бортом оказалось богатейшее наследие прошлого: фольклорно-художественные, летописно-хроникальные исторические произведения.

В нынешних условиях мы получили возможность возродить свое историче­ское наследие, традиционную культуру, вернуть народу старинные художествен­ные и исторические сочинения, которые сохранились в многочисленных списках и копиях.

Рукописи находятся в различных книгохранилищах, рукописных и архивных фондах многих городов, в частности Улан-Удэ, Улан-Батора, Санкт-Петербур­га, Москвы, Читы, Томска. Есть сведения о существовании списков и копий бурят-монгольских летописей в библиотечных фондах Элисты, Хухэ-хото, Пекина. В фондах хранилища памятников письменности Института монголо­ведения, буддологии и тибетологии СО РАН хранятся десятки летописей, исто­рических хроник и родословных, притом многие из них анонимные. Такую же картину наблюдаем в рукописном фонде и Архиве востоковедов Санкт-Петер­бургского филиала ИВ РАН.

Известно, что они сохранились в многочисленных списках и копиях. Мон­головед В.А. Казакевич в 1935 г. писал: "В хранилищах СССР хранятся пятна­дцать рукописных экземпляров исторического сочинения Шираб-Нимбу Хобитуева. Предполагаю, что восточно-сибирские архивы содержат известное ко­личество списков. Многие в частном владении" (Летописи хоринских... 1935. Вып. 2. С. 8.). Точных сведений о количестве созданных в прошлом летописей и исторических хроник, об их названиях и авторах пока не имеется. Видимо, их было несколько сотен.

Итак, предстоит кропотливая работа по выявлению бурятских рукописных и ксилографических летописей, по установлению их количества и авторства, также названий и времени их написания. Наиболее важной задачей являются пе­ревод летописей и хроник со старомонгольского языка, публикация таких сочи­нений на бурятском и русском языках, ознакомление народа с их содержанием.

Существование летописных сочинений - показатель достаточно высокой культуры бурят-монгольского народа, обладавшего в прошлом развитой пись­менностью и письменной литературой. Однако большинство летописей дошло до нас в рукописном виде. Ксилографических изданий мало. Возникает вопрос, почему они не печатались в дацанских типографиях? Ведь там массовыми тира­жами публиковались духовные произведения на монгольском (старобурятском) и тибетском языках.

Опубликованные на старописьменном монгольском языке тексты летопи­сей и их переводы на русском языке стали библиографической редкостью. До сих пор большинство летописей и хроник остаются не опубликованными, в ру­кописях.

Изучению и публикации летописей уделяли большое внимание ученые - монголоведы и тибетологи Ленинграда: А.И. Востриков, В.А. Казакевич, Н.Н. Поппе, Л.С. Пучковский, Москвы - С.Д. Дылыков, Н.П. Шастина, Иркут­ска– З.Т. Тагаров (Дылыков. 1964; Летописи баргузинских... 1935; Летописи хо­ринских... 1935. Вып 1,2; 1940; Летописи селенгинских... 1936; Пучковский. 1957; Тагаров. 1952).

Наиболее фундаментальным исследованием бурятских летописно-хроникальных сочинений является монография Ц.Б. Цыдендамбаева "Бурятские ис­торические хроники и родословные" (Цыдендамбаев. 1972). Он дал обзор более двадцати летописей, хроник и родословных, вкратце остановился на их содержа­нии. По данным этих источников он исследовал происхождение и состав бурят­ского народа, уделил внимание языку хроник и родословных.

Г.Н. Румянцев посвятил ряд статей летописному наследию бурят-монголь­ского народа (Румянцев. 1949; 1960; 1965).

В публикации и изучении бурятских летописей есть заслуга монгольских ис­следователей. В 1959 г. академик Б. Ринчен в издании Международной академии индийской культуры "Шатапитака" (Satapitaka) опубликовал в числе других ру­кописей летопись селенгинских бурят-монголов от 1887 г. "Сэлэнгын монгол-буриадын тобшо туухэ" (Краткая история шести административных и восьми от­цовских родов) и сочинение дооромбо-ламы Буяндалая "Буриад орондо бурханы шашны дэлгэрсэн тухай, шашны хэдэн ламанар тухай" (О распространении в Бурятии буддизма и о некоторых ламах). Б. Ринчен дал монгольский текст в ла­тинской транскрипции и английский перевод. Кроме того, он в 1965 г. опублико­вал летописные данные о происхождении хори-бурят в венгерском журнале Acta orientalia. В 1966 г. в Улан-Баторе была издана книга Ц. Сумьяабаатара "Буриадыугийн бичгээс" (Из бурятских родословных). Профессор Г. Цэрэнханд в начале 90-х годов в историческом журнале "Туухийн судлал" опубликовала летопись Шираб-Нимбу Хобитуева "Хориин арбан нэгэн эсэгын буриад зоной туухэ".

В 1992 г. впервые на современном бурятском литературном языке было из­дано собрание бурятских летописей "Буряадай туухэ бэшэгууд" (составитель Ш.Б. Чимитдоржиев), куда вошли одиннадцать наиболее крупных сочинений, переведенных со старомонгольского языка на бурятский язык Б. Базаровой, Л. Бадмаевой, Д. Доржиевым, Ц. Дугар-Нимаевым, Г. Очировой, Ж. Сажиновым, Р. Пубаевым, Г. Туденовым, Ш. Чимитдоржиевым, Л. Шагдаровым. В кни­ге "Бурятские летописи" (составители Ш.Б. Чимитдоржиев и Ц.П. Ванчикова), вышедшей на русском языке в 1995 г., представлены девять летописей с обшир­ными комментариями, а во втором выпуске "Буряадай туухэ бэшэгууд" (соста­витель Ш.Б. Чимитдоржиев. 1998) - более десяти летописей.